В свободное от учебы время посещаю кино, концертные залы. Был на выступлении польского ансамбля «Но то цо», концерте Анатолия Королева, в мюзик-холле, где блистает Сергей Захаров. Это восходящая звезда нашей эстрады, красавец мужчина, кумир ленинградских девушек. Даже Лена от него в восторге, а она ведь влюблена в меня, не так ли?

В октябре надеюсь «на встречу с родиной» – приезжает из Москвы «Театр на Таганке». Боюсь, билетов не достать, но рассчитываю на лишний.

Очень скучаю по вам.

Миша

Ноябрь 1971 года

Мама, папа, Таня!

Я только что вернулся с соревнований из Белорусского города Гродно. Я все-таки попал в заветную «десятку» игроков и соревновался на первенство СССР. Гродно находится недалеко от границы с Польшей – 15 километров. Очень много старинных зданий, церквей. Все они выполнены в польском стиле и отличаются от российских.

Поселили нас в гостинице «Неман», выдали талоны на питание по три рубля в день. Но выступили мы неудачно, заняли пятое место, видимо, команда наша еще не сыгралась вместе. Будем тренироваться дальше. Утром я на учебе в институте, вечером – на тренировке в спортзале. Скучать некогда, но я все равно по вам скучаю.

Миша.

Декабрь 1971 года

Мама, папа и Таня!

Спасибо вам за посылку, яблоки очень вкусные – домом пахнут. Я вам в этом ящике тоже что-нибудь пришлю.

Вчера ходил в Эрмитаж на выставку картин американского коллекционера Хаммера. Хотел сходить в воскресенье с Леной, но не получилось: очень много народу. Очередь стояла на улице от входа (со стороны Невы) до Дворцовой площади, прямо как в Мавзолей Ленина. Коллекция очень богатая – есть представители французской, итальянской, испанской, голландской и американской живописи. Очень много знакомых имен: Камиль Коро, Эдгар Дега, Поль Сезан, Рафаэль, Рембрант и другие. Особенно запомнились «Царь Давид» Моро, «Девушка с вьющимися волосами» Рубенса.

Изучив выставку, походил по Эрмитажу, посмотрел живопись из собрания этого музея (уже не в первый раз). Но через три часа так устал, что поплелся к выходу. А перед глазами мелькали знакомые картины Рембранта, особенно «Возвращение блудного сына». Это, наверное, про меня.

Заканчиваю сие «живописное» послание. У меня все нормально. Целую.

Миша

Таисия Михайловна отложила письма сына, которых скопилась уже целая стопка, и сказала: «Все-таки молодец он у нас. Живописью, музыкой интересуется, книги читает. Даже вдали от дома тянется ко всему прекрасному, высокому. Вот что значит хорошее воспитание и благополучная семья! С его другом детства Витей что стало? В тюрьме сидит, как папа. Каковы родители, таковы и детки».

Папа и Таня согласно кивнули – они тоже гордились Мишей.

Первые разоблачения.

Нина Горлатых, заглядывая в гости к Тане, тоже очень любила читать Мишины письма. У подруг это было своего рода развлечение.

Для Тани он присылал очень хорошие стихи, которые вырезал из Ленинградской молодежной газеты «Смена». Таня очень любила стихи, собирала их в блокнот и читала подруге Нине. Нина восхищалась и тоже переписывала их для себя. Так они познакомились с интересной ленинградской поэтессой Натальей Гуревич, о которой в Москве и не слышали. Ее стихи были по-женски мудры и философски отражали самую суть жизни.

– 

Нет, ты послушай, – в который раз восхищалась Нина, – как только она догадалась, что шахматы – это модель нашей несовершенной жизни! – И студентка факультета журналистики со знанием дела и достаточно выразительно продекламировала стихи неведомой Н.Гуревич:

Смотрите в шахматную доску,

Как в зеркало тревог и бурь.

Как символично, как непросто

Передвижение фигур.

То вправо ход, то снова влево,

То вдруг во всю диагональ

По полю скачет королева,

Спасти пытаясь короля.

Спасает девочка от двоек,

Когда стоит он у доски.

Жена спасает от попоек,

От дурости и от тоски.

Король (о, как вы все похожи!)

Сидит, ворчит, чего-то ждет.

Он многое умеет тоже,

Но дальше клетки не пойдет.

В далекой древности и в эру

Космического корабля

По полю скачет королева,

Спасти пытаясь короля.

Ей все заранее известно,

И в том числе судьба своя.

Должно погибнуть королевство,

Когда не станет короля.

– 

Это действительно так, – сказала Нина, руководствуясь своим жизненным опытом, – особенно «дальше клетки не пойдет». Все держится на женщине – и семья, и весь мир. Что мужчины делали бы без нас? Дрались бы, убивали друг друга за какой-нибудь ничтожный кусок земли. Ходили бы немытыми, небритыми. Они и при нас-то не всегда могут удержаться от войн, а уж без нас…

– 

Мужчины, как и женщины, бывают разными, – вставила Таня.

– 

Да брось ты, все одинаковые, как их ни корми, все в лес смотрят.

– 

Ну, ты даешь! Это же ты изменила мужу, а не он тебе. Или забыла уже?

– 

Не забыла. Одному я изменила, другой мне, в итоге полная ерунда. Ребенка по глупости родила, бабке с дедкой подкинула.

– 

Ты не жалеешь, что ушла от мужа?

– 

Конечно, нет. Соблазнил, паразит, заставил замуж за него выйти. Я молодая была, глупая, а он уже институт заканчивал. Он таким взрослым мне казался – льстило даже с ним встречаться. Меня, говорит, одни поцелуи не устраивают. Я, говорит, не мальчик. Ну, и взял меня…

– 

Куда взял?

– 

Ты что, глупая?

– 

Конечно, глупая. Ты разве вещь какая-нибудь, которую берут без ее согласия?

– 

Он меня своими ласками до экстаза довел. Ты знаешь, я человек горячий. Клялся, что будет предохраняться, детей не допустит. И действительно предохранялся, как я умудрилась забеременеть – ума не приложу. Пришлось топать в ЗАГС. Он, видимо, успел в меня втюриться, не бросил.

– 

Как же тебя не полюбить? Ты же похожа на Наташу Ростову – обворожительна, и все тут. Никакого твоего ума не надо. Я сама в тебя влюбилась, когда ты к нам пришла в седьмой класс.

– 

Это, наверное, потому, что я только что приехала из-за границы?

– 

Отчасти. Заграничные курточки, юбочки, замочки, папа дипломат – и при этом ты была такая живая, такая непосредственная, черные глаза блестели из-под густой челки… К тому же ты вела себя так, как будто и не замечала всего своего великолепия. Это подкупает.

– 

Ты мне Америку открываешь. Никакого великолепия не было. Я точно подходила под описание Толстого: «черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая

девочка».

– 

Но потом ты расцвела – опять, как у Толстого. Я тогда думала: какая хорошая девчонка, вот бы с ней подружиться. Но куда уж мне – тихой и незаметной. И если бы не тот поход, где мы сблизились… Вообще-то в школе у меня мечты сбывались.

– 

А сейчас?

– 

Сама видишь – замуж никто не берет. Сначала сказал, что подадим заявление, а потом – извини, обстоятельства изменились. Смерть отца- причина, конечно, уважительная, но все равно обидно. Мог бы сказать: свадьба откладывается на полгода или на год, как у того же Болконского. Так нет, молчит.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.