- Мне кажется, Бриджит опомнится, - сказала Гас без особой уверенности. - Она обязательно выпустит нас отсюда.

Он продолжал улыбаться.

- Это после всех ее ухищрений? Ни в коем случае. Кстати, ты совершенно права насчет па-де-де. Я припоминаю, она мне сказала, что это танец, который танцуют двое, когда они вроде бы поженились. Интересно, что она имела в виду.

У Гас не было никакого объяснения того, что имела в виду Бриджит, и она даже начала сомневаться в правильности своей теории. Уж очень охотно Джек поддерживал ее догадку. Наверное, было глупо думать, что он в сговоре с ее племянницей, но, с другой стороны, и тот и другая были способны на все.

Гас понимала Бриджит. Для нее самой, как и для Бриджит, Джек был загадкой. Сначала он выгнал ее из душа, потом из своей спальни, но он вырезал на дереве их инициалы и слова любви. Или он искусно дразнил ее, или, как и она сама, не мог разобраться в своих чувствах. Как бы там ни было, но с этой минуты она будет держаться от него подальше. Он может один располагаться на своем роскошном ложе. Она не приблизится ни на шаг ни к нему, ни к его импровизированной постели.

Глава 22

Гас проснулась от холода. Она сидела, прижав к груди поднятые колени и положив на них голову. Она и заснула в этой позе, что позволило ей сохранить хотя бы какое-то тепло. Она сняла туфли на высоких каблуках, и теперь ее ступни совсем окоченели.

Руки, плечи, спина тоже были не в лучшем состоянии.

Джек лежал на спине, положив голову на одно из седел. Он размеренно дышал, как в глубоком сне, но его глаза были открыты.

Он смотрел на нее, и в его взгляде она прочла все тот же мучительный голод и жажду обладания. И не столько физическое желание, которому она, несмотря ни на что, могла противостоять, сколько потребность в чем-то. И этим чем-то была она сама...

- Ты замерзла, - сказал он.

Гас кивнула и задрожала еще сильнее.

Джек встал со своего самодельного ложа, захватив с собой попону.

- Давай я тебя укрою, - сказал он, присаживаясь на корточки рядом с ней. - Ты посинела от холода. Думаю, у Бриджит были совсем другие планы в отношении нас.

Джек подоткнул вокруг нее попону, и руки "доброго самаритянина" показались Гас удивительно ласковыми. А может, сейчас ей более всего хотелось заботы и нежности и она искала их повсюду?

- Не знаю, что Бриджит имела в виду, запирая нас в конюшне, - сказала она, - но, боюсь, маленького лебедя ждет разочарование.

- Я могу посидеть с тобой, если от этого тебе станет теплее, предложил он.

Джек говорил нарочито грубовато, что делало особенно неотразимой скрытую в его голосе нежность. "Да, это бы мне очень помогло, - чуть не вырвалось у нее. - Куда больше, чем ты думаешь".

- Нет, не надо. - Она опять уткнулась подбородком в колени. Спасибо.., за то, что накрыл меня.

***

Когда Гас проснулась спустя некоторое время, слабый свет все так же горел под потолком, но на этот раз Джек сидел у стены, обхватив себя мускулистыми руками, чтобы хоть как-то согреться Секунду она смотрела на него, на его склоненную к плечу голову, закрытые глаза с темными, чуть подрагивающими ресницами. Она вспомнила сцену в душе, гнев на его лице и обиду в глазах. И окутывающий его покров тайны, присутствие которой она ощутила с их первой встречи Теперь она вновь наблюдала ту же слабость и почти беззащитность в его спящей фигуре.

Она хотела бы согреть его, но не сомневалась, каков будет результат. Если он проснется и посмотрит на нее теми же полными мольбы глазами, она уже не сможет ни в чем ему отказать.

Стон вырвался из ее груди, и Гас чуть не заплакала от чувства бессилия и подавленного желания. Холод пробирал ее до костей, и она еще плотнее завернулась в одеяло. Никогда прежде она не ощущала так сильно своего несовершенства и своей неспособности защитить себя. И почему ее неотвратимо влекло к человеку с загадочной и трагичной судьбой? Она видела его страдания, как он ни старался их скрыть, и именно они находили отклик в ее душе. И все же она почти не сомневалась, что погибнет, если не освободится от него.

Роберт был прав. Она определенно сошла с ума, связавшись с таким типом, как Кэлгейн. Он дважды похищал ее, причем оба раза угрожая оружием. Теперь он шантажировал ее и, несомненно, проник в их семью, руководствуясь какими-то зловещими низкими целями. Джек угрожал всему, что было ей дорого...

Один беглый взгляд в его сторону подтвердил, что он проснулся и наблюдает за ней, и она задержала дыхание, ожидая того, что неотвратимо последует за этим.

- Нет, - пробормотала она, когда его взгляд остановился на ее губах.

- Как ты себя чувствуешь, Гас?

- Пожалуйста, оставь при себе свою заботу, - попросила она, не глядя на него. - Мне она не нужна.

- Ладно. - Он задумался. - Тогда скажи мне, я действительно замерзаю или это плод моего воображения?

Проклятый умник, чертов насмешник... Слезы невольно навернулись ей на глаза. Она не успела вытереть их, как он уже был рядом и озабоченно всматривался в ее лицо, держа наготове руки, чтобы ее обнять.

- Я пошутил, Гас, прости меня. Скажи мне, что с тобой.

- Ничего.

- Что ты со мной делаешь. Гас? Скажи мне, что случилось?

- Ничего я с тобой не делаю. - Она попыталась оттолкнуть его. - Это ты со мной что-то делаешь.

- Что я с тобой делаю?

- Я не знаю что. Не знаю... - Она беспомощно вздохнула. - Не трогай меня, хорошо? Если ты ко мне прикоснешься, я...

- Что тогда? - Он начал улыбаться. - Снова попытаешься меня убить? Попробуешь на этот раз что-нибудь попроще, чем подвал со змеями или дикие лошади?

- Может, попробовать электрический ток? - предложила она. - Или лучше удар молотком по темени? - Как он не мог понять, что убить его совсем просто, куда хуже будет, если он прикоснется к ней. - Если прикоснешься, мне тебя захочется, - завершила она чуть слышным голосом.

Секунду или две он обдумывал ее слова.

- Постой, видно, я чего-то не понимаю, - наконец нарушил он молчание. - Значит, стоит мне к тебе притронуться, как ты меня захочешь?

- К сожалению, да...

- Давай для порядка уточним, что ты имеешь в виду.

Секс?

Гас кивнула, сопровождая кивок тяжелым и безнадежным вздохом, после чего снова уткнулась подбородком в колени. Ее судьба теперь была в его руках, и кем бы он ни оказался - убийцей, похитителем или шантажистом, для нее он был тонкой, отзывчивой натурой и жертвой несправедливой судьбы.