– Ты работаешь в книжном магазине?

Киваю с полуулыбкой и делаю очередной глоток. Лед не только охлаждает виски, но и разбавляет. Самое то для меня, ведь алкоголь я употребляю крайне редко.

– По выходным.

– Понятия не имею, кто написал это объявление. Ни я, ни мой отец никому команду не давали.

– Хочешь сказать, что… На самом деле в моих услугах ты не нуждался и взял меня только по доброте душевной?

– В том то и дело, – задумчиво произносит Ян. – Я действительно хотел найти человека, который присматривал бы за домом и обсуждал это с отцом. Но объявлений мы не давали. – Усмехнувшись, он снова смотрит на меня. – И всё же, часто ты идешь на столь опасный риск?

– Это впервые.

Надеюсь, мне одной чудится в моих же словах тень интимности и Ян неотрывно глядит на меня по иной причине. В любом случае, я спешу развеять его догадки. И неважно, имеют они место быть или нет.

– Мне нужны были деньги. Третий курс в университете нужно оплатить полностью. Мало того, что сумму нельзя разбить на части, так ко всему прочему она значительно возросла. Работая только в баре и книжном магазине, я бы её точно не потянула.

– Сколько тебе лет? – снова спрашивает меня Ян. Настроение в его взгляде меняется. Он будто удивлен и насторожен.

– Двадцать. – Пользуясь случаем, решаюсь задать тот же вопрос, только подкрепляю его веселой улыбкой. – А тебе?

– Завтра исполнится тридцать два.

Ян старше меня на двенадцать лет.

Идеально.

«В моде всегда были и будут опытные мужчины. Когда станешь взрослой, поймешь, что выгоднее всего быть с тем, кто старше тебя не больше и не меньше, чем на двенадцать лет. Это идеальная разница в возрасте для абсолютно любой стороны».

Это пришло ко мне из сна или детская память решила поиздеваться?

– Так завтра у тебя день рождения, – стараюсь я улыбнуться. – Отмечаешь?

– Подозреваю друзья что-то затеяли.

– Каждый год сюрпризы устраивают?

Ян высыпает в кипящую воду макароны, а в сковороду медленно вливает сливки и аккуратно помешивает деревянной лопаткой.

– Я не отмечал пять лет, – говорит он, стоя ко мне спиной. – Моя мама умерла за неделю до моего дня рождения и мне тогда было не до праздника. Всегда старался уезжать из города в это время, чтобы быть подальше от поздравлений и празднований и чтобы ни у кого не возникло желания приехать ко мне с подарками и шампанским. Но завтра этого избежать не удастся, – усмехается Ян, накрыв кастрюлю крышкой. – Значит, завтра ты работаешь в книжном магазине? – спрашивает он, повернувшись ко мне.

– Да. Но ты не беспокойся насчет моего присутствия, – сообщаю я, – на выходные останусь у подруги. Завтра после трех поеду на квартиру, чтобы забрать вещи, если, конечно, там хоть что-то осталось. А потом поищу новое жилье.

– Сказали, что уже можно?

– Да. Я сама удивилась, что так быстро.

– А почему меня должно беспокоить твое присутствие? К тому же завтра я навряд ли сюда вернусь.

– Вот как.

Это известие меня расстраивает. Ян продолжительно кивает, обдумывая план действий.

– Если ты останешься здесь на выходные, тогда мне нет смысла приезжать, чтобы покормить Джерси и погулять с ним. Всё равно если какая-то вечеринка и будет, то в городе. Там я и останусь. В воскресенье я хочу выспаться и ехать сюда мне не захочется. Так что, оставайся тут. Проблем нет.

«Вообще-то есть – я не хочу, чтобы ты уезжал»!

Делаю большой глоток виски, чтобы мои неуместные мысли захлебнулись. Жидкость обжигает горло, я чувствую, как она спускается к желудку. В ушах продолжительным эхом неумолимо проносится голос мамы и меня это, мягко говоря, уже начинает подбешивать.

– На кого ты учишься? – интересуется Ян.

– Я на филологическом факультете. Очень хочу связать свою жизнь с издательской деятельностью, – откровенничаю я, вновь поддавшись мечтам. – Что угодно, только пусть это будет связанно с книгами.

– Романтичная натура, – улыбается Ян. – Но ведь есть какие-то особые предпочтения?

– Хочу заниматься переводом иностранной литературы, – признаюсь я. Кажется, этот виски меня разговорил. – Писатель бы из меня не вышел, но вот интерпретировать иностранный текст для носителей иного языка – это как быть правой рукой самого автора и писать вместе с ним. Как-то так.

Ян задерживает на мне продолжительный взгляд, а потом убирает с огня сковородку и накрывает её крышкой. Макаронам остается готовиться не больше пары минут. Песня заходит на третий круг и Ян, покачав головой с кривой улыбкой, совершает быстрые манипуляции на своем телефоне. Звучит знакомая и очень тихая музыка. Мне не сразу удается узнать песню.

– Значит, ты работаешь в книжном магазине, баре и здесь, чтобы оплатить свою учебу? – спрашивает Ян, оглядев мое лицо. – С ума сойти.

– В баре я больше не работаю.

– Потому что пять дней в неделю проводишь здесь, – констатирует Ян. – А в выходные – книжный магазин.

– И репетиторство по два часа.

Замечаю, как его глаза стремительно увеличиваются в размерах и начинаю смеяться.

– Обалдеть. В тебе что, солнечные батареи установлены?

– Это не так сложно, как кажется. Главное, чтобы между работами была возможность отдохнуть хотя бы пару часов.

– «Пару часов»! Тебе двадцать лет, – говорит Ян. – Лишь единицы девушек твоего возраста задумываются о будущем. Инвестировать в себя, а не во внешность – редкое явление. Честно, я удивлен.

Наконец, после длительного вступления звучит приятный женский голос, но песня всё равно остается для меня загадкой.

– You cover me, – будто читая мои мысли, объясняет Ян. – Саундтрек из фильма «Лондонские поля».

– Я не смотрела.

– Наверное, потому что у тебя мало свободного времени. – Ян улыбается и принимается к завершающей части приготовления ароматного ужина.

Меня завораживают его движения и в особенности – руки. Когда длинные пальцы прикасаются к кухонным принадлежностям, я испытываю зависть. Я бы не прочь оказаться деревянной лопаткой, которой он размешивает сливочный соус. Но самым убийственным в этом немом кино с эротическим подтекстом оказывается его язык. Вливая соус в кастрюлю с макаронами, Ян случайно задевает его указательным пальцем. Когда он слизывает белую каплю, у меня кровь стынет в жилах. До этого момента я испытывала чувство голода, но после оно в мгновение трансформировалось в несколько иное состояние. Поджимаю колени и залпом выпиваю остатки виски. И страшно, и приятно.

– Успокоилась немного? – спрашивает он, накладывая в две большие белые тарелки готовую пасту. Не сразу понимаю о чем он, пока не ловлю его взгляд на моем пустом стакане.

– Да, спасибо. – Вообще-то нет. Алкоголь расслабляет мышцы в тех местах, где просто жизненно необходимо сдерживающее напряжение. – Но больше не надо.

– Может сок?

– Было бы чудесно.

Спустя минуту передо мной стакан с виноградным соком и тарелка ароматной пасты, а слева – Ян, занявший соседний барный стул.

– Тебе не скучно здесь? – спрашивает он, когда я накалываю первую макаронину.

– Ничего подобного не заметила.

Он усмехается.

– Ещё бы! Ты вычистила половину дома.

– Процентов сорок пять. А ты, случаем, не профессиональный повар?

– Так, любитель.

– Безумно вкусно, Ян.

– Я готовлю только, когда есть настроение.

– Наверное, так делают многие.

– Судя по отсутствию контейнеров в холодильнике и пустым кастрюлям, у тебя его никогда не бывает, да? – Наши взгляды встречаются. – Ты готовишь себе что-нибудь, когда живешь здесь?

– Разумеется. Не каждый день, конечно.

– По-моему, в холодильнике еды не убавилось.

– Потому что ты заказал столько, будто считаешь меня прожорливым поросенком.

– Для прожорливого поросенка ты слишком стройная. – Кусочек куриной грудки застревает в моем горле. – Просто питайся нормально, а не короткими перекусами.

– Это что-то вроде дачи для тебя? – интересуюсь я, решив сменить тему. – А, впрочем, для дачи этот дом слишком роскошен. Ты планируешь сюда переехать или… – Замечаю усталую задумчивость на его лице. Наверное, мое любопытство не совсем уместно. – Я так просто спросила. Забудь.