— Нет. Я отказываюсь. — На этот раз мой голос был стальным. — Ты сказал, что у

меня всегда есть выбор.

Холод покрыл его лицо. — Судя по недавним действиям, я начал думать, что ты забыла тот разговор.

— Ты хочешь обсудить то, что произошло в пещере сейчас?

— Нет, не особо.

— В конце концов нам придется это сделать — с таким же успехом мы можем

сделать это сейчас.

— Хорошо. — Он скрестил руки на груди. — Ты можешь начать с объяснения своего

решения.

Он говорил так, как будто у меня действительно был выбор, в его голосе слышался едва сдерживаемый гнев. Я была так удивлена, что отступила назад, внимательно разглядывая его. На его челюсти дрогнул мускул, а взгляд был достаточно жестким, чтобы заставить бриллиант позавидовать.

Гнев был не просто зол, он был в ярости. Я практически чувствовала жар его ярости, исходящий в пространстве между нами.

Ясность нахлынула на меня.

— Ты хотел, чтобы я отказалась от Гордыни.

— Я этого не говорил.

— Тебе не нужно было. — На этот раз его эмоции были написаны на его лице. Мой

шок быстро сменился раздражением. Если бы только он доверился мне той ночью, все было бы совсем по-другому. Мы могли бы придумать новый план. Вместе. Гнев развязал мне язык.

— Скажи мне, почему. Я хочу знать, почему ты хотел, чтобы я отказала ему.

— Перестань давить, Эмилия. Этот разговор окончен.

— Нет, на самом деле это не так. Он причинит мне боль?

Ближайшие к нам полки завибрировали.

— Ты веришь, что я позволю это?

— Я не знаю, — честно ответила я. — Я не знаю, что реально, что фантазия, а что

часть твоего нового плана. Ты привел меня сюда, в это царство, чтобы я вышла замуж за твоего брата.

— Не путай свой выбор с моими действиями.

Как будто у меня были какие-то другие варианты. — Я должна была остаться дома и смотреть, как демоны разрывают мой мир на части? Убивают или пытают мою семью и друзей и продолжают вырывать сердца у ведьм? Ты все время намекаешь на то, что у меня был выбор, но я его не сделала.

— У тебя всегда есть выбор.

— Не сейчас, когда часы тикают и ворота ломаются. Подписание контракта с

Гордыней было моим лучшим вариантом остановить бойню. Я приняла решение, основываясь на имеющейся у меня информации. Если я допустила ошибку или если ты недоволен — по какой — то причине — может быть, тебе действительно следовало поговорить со мной той ночью. Вместо этого ты стоял там, холодный и разъяренный, и не сказал ни слова!

Его золотистые глаза сузились. — Тебе не приходило в голову, что я не мог?

Не мог что? Поговорить со мной?

— Вмешиваться.

— С помощью магии или указа демона? Я всмотрелась в его лицо, но он сменил

раздражение на ту бесстрастную маску, которую так хорошо носил. Я обуздала свой гнев, не желая спорить. — Я думала, что проклят только дьявол. Ты намекаешь, что это неправда? Есть что-то, что мне нужно знать о тебе?

Его руки согнулись по бокам. Он выглядел так, словно хотел броситься на спарринг-ринг и выплеснуть свое разочарование.

— Возможно, это вопрос, который ты должна была задать своей смертной семье.

У них определенно, похоже, есть выборочные пробелы в их повествовании. Ты когда-нибудь задумывалась, почему, ведьма?

— Как ты смеешь говорить о моей семье…

Он волшебным образом исчез в облаке дыма, оставив меня в замешательстве. Моя семья не хранила никаких секретов. Бабушка всю нашу жизнь делилась историями о Мальвагах, их лжи и манипуляциях. Она предостерегала от темных искусств и плате, требуемой от этого вида магии. Все это было правдой.

Я расхаживала по книжному проходу. Гнев был неправ, или он лгал, или опускал больше правды. Бабушка рассказала нам о долге крови между Первой Ведьмой — Ла Прима Стрега — и дьяволом, о том, как он потребовал кровавой жертвы за то, что у него украли.

Рог Аида, два амулета, которые нам с сестрой подарили при рождении, оказались этими предметами. Его рога. Гнев соединил их в ту ночь, когда принес мне контракт Гордыни. Он использовал их, чтобы запереть врата Ада, как и обещал, а затем спрятал их от меня.

Ярость поднялась во мне, но быстро уступила место замешательству. Бабушка знала о Звездных ведьмах и рогах дьявола и не сказала нам.

Я узнала о рогах из дневника моей сестры и о Звездных Ведьмах от Гнева и Зависти, хотя это было не то имя, которое они использовали. Зависть назвал меня Теневой Ведьмой.

Бабушка не призналась, что знала об этом сразу, когда я спросила ее.

Что заставило меня задуматься, о скольких других вещах она не была откровенна. Мы изучили самый минимум магии земли; как произносить простые заклинания с помощью трав и предметов намерения. Защитные чары. Заклинания сна и безвредные заклинания, которые манипулировали росой на стакане, чтобы скользить по поверхности. Вещи, которые вряд ли требовали большого мастерства.

Латинская фраза или слово здесь, щепотка этого там, и было произнесено заклинание, подкрепленное нашей магической кровью. Что еще было в проклятии, чего я не знала?

Или в нашей магия, если уж на то пошло.

Я ходила взволнованно кругу. Теперь, когда я задавалась вопросами, то не могла перестать находить все больше пробелов в нашей жизни. Бабушка потратила так много времени, рассказывая о демонах, только для того, чтобы помешать нашему образованию в отношении наших собственных способностей. Я не могла не задаться вопросом, была ли для этого причина. Бабушка была слишком умна, чтобы забыть ценные уроки.

Несомненно, атакующая магия была так же важна, как и наши защитные заклинания. Но она никогда не учила нас таким смелым заклинаниям. На самом деле, она, казалось, была полна решимости любой ценой скрыть от нас эту магию. Было ли что-то опасное в том, что мы использовали ее?

Нам с Витторией сказали слушать ее, подчиняться и следовать правилам или страдать от последствий. Я никогда не хотела злить бабушку или причинять вред.

Но Виттория всегда выходила за рамки дозволенного, не боясь последствий.

Резкий комментарий Гнева глубоко задел меня, заразил. Как и было задумано. Его оружие не ограничивалось сталью, пулями, хитрыми ухмылками и пьянящими поцелуями. Его слова были столь же смертоносны, когда он целился и стрелял в цель. Я не могла избавиться от гложущего чувства, что, возможно, он был прав.

В моем образовании были пробелы, которые я не могла игнорировать.

Некоторые заклинания приходили легко, как будто через память тела. Некоторым мне приходилось учиться, и я почти всегда забывала. Я не могла вспомнить, где и как я открыла заклинание правды, только то, что однажды я захотела правды, и получилось заклинание, которое украло свободу воли. Бабушка была в ярости, когда я ей сказал. Вместо того чтобы быть вознагражденной за использование такого уровня силы, я была наказана.

Я прошагала к концу полок и нашла мягкое, огромное кресло, чтобы сесть. Мысль, от которой я не могла убежать, преследовала меня там. Может быть, Гнев имел в виду не только бабушку.

Моя сестра нашла первую книгу заклинаний, использовала магию демонов, чтобы запечатать свой дневник, и свела Жадность и оборотней вместе по причинам, которые я не до конца понимала, учитывая тот факт, что оборотни и демоны были естественными врагами.

Я уставилась на свой палец, пораженная тем, что все еще ношу кольцо с оливковой ветвью, подаренное мне Гневом. Я рассеянно накрутила золотое кольцо на палец. Мне стало интересно, что еще могла обнаружить Виттория перед своей смертью. Была ли это вся правда о проклятии дьявола и долге крови? Может быть, это знание, больше, чем что-либо другое, было причиной того, что она действительно была убита.

Что-то глубоко запрятанное в моей памяти шевельнулось, а затем уплыло прочь. Струйка дыма, которую я не могла уловить. У меня сложилось странное впечатление, что, возможно, дьявол вообще не был проклят.

Если это было правдой… тогда, возможно, убийства ведьм не имели никакого отношения к его поиску невесты, и все, что я думала, что знала, было сфабриковано из обмана. Бабушка. Виттория. Семь князей Ада. По крайней мере, один из них солгал.