Он смотрел еще мгновение, а затем сказал с убийственным спокойствием:

— Ты выбираешь дьявола?

— Да.

Теперь мы стояли достаточно близко, чтобы делить дыхание. Я отказалась отступать. И он сделал также.

— Если это то, чего ты хочешь, скажи это всему царству. На самом деле, — он

вытащил свой кинжал из — под пиджака, — если ты так уверена в дьяволе, поклянись кровью. Если гордыня действительно является твоим выбором греха, я полагаю, ты не скажешь «нет».

Вызов горел в его взгляде, когда он протянул мне клинок рукоятью вперед. Я схватила его змеиный кинжал и прижала острый металл к кончику пальца. Гнев скрестил руки на груди и бросил на меня равнодушный взгляд. Он не думал, что я пойду на это. Может быть, это была моя проклятая гордость, но мне также показалось, что я немного взбесилась, когда я уколол палец и вернул змеиный клинок обратно. Я уже подписала контракт с Гордыней; теперь не было причин колебаться. Что сделано, то сделано.

— Я, Эмилия Мария ди Карло, выбираю дьявола по доброй воле.

Единственная капля крови упала на землю, скрепляя клятву. Я переключила свое внимание на Гнева. Что-то вспыхнуло в глубине его глаз, но он отвернулся, прежде чем я смогла прочитать, что это было. Он сунул кинжал в карман пиджака и направился к воротам, оставив меня одну на краю небытия.

Я подумала о том, чтобы убежать, но бежать было некуда.

Я еще раз огляделась и поспешила за демоном, пристраиваясь рядом с ним. Я обхватила себя руками, отчаянно пытаясь остановить усиливающуюся дрожь, которая только заставила меня содрогнуться еще сильнее. Гнев забрал с собой его тепло, и теперь металлический корсет впивался в мою кожу с новой силой. Если мы останемся здесь еще немного, я замерзну до смерти. Я вызвала в памяти воспоминания о тепле, покое.

Я только однажды чувствовала такой холод — в северной Италии — и тогда я была молода и взволнована снегом. Я думала, что это было романтично; теперь я увидела правду: это было опасно красиво.

Очень похож на моего нынешнего попутчика.

Мои зубы стучали, как крошечные молоточки, единственный звук в пустоте.

— Как мы можем слышать друг друга?

— Потому что я так хочу.

Высокомерное чудовище. Я издала дрожащий вздох. Это должно было показаться раздражением, но я боялась, что это только выдаст, насколько мне было холодно. Тяжелый бархатный плащ появился из воздуха и опустился мне на плечи. Я не знаю, откуда Гнев взял его магией, и мне было все равно. Я потянула его крепче, благодарная за его тепло. Я открыла рот, чтобы сказать «спасибо» демону, но остановила себя быстрой внутренней встряской. Гнев действовал не по доброте или даже не из благородства. Я предположила, что он сделал это в основном для того, чтобы убедиться, что я не умру так близко к выполнению его миссии.

Если я правильно помню, передача моей души Гордыне даровала ему свободу от подземного мира. То, что, как он однажды сказал, он ценил превыше всего.

Как исключительно чудесно для него. Его пребывание закончилось как раз тогда, когда началось мое. И все, что ему нужно было сделать, это предать меня, чтобы исполнить величайшее желание своего сердца.

Я полагала, что поняла это достаточно хорошо.

Гнев продолжал идти к воротам и больше не смотрел в мою сторону. Он прижал руку к ближайшей к нам колонне и прошептал слово на другом языке, слишком тихо, чтобы я могла расслышать. Золотой свет пульсировал на его ладони и перетекал в черный драгоценный камень.

Мгновение спустя ворота медленно со скрипом открылись. Я не могла видеть, что лежит за пределами, и мой разум быстро создавал всевозможные ужасные вещи. Принц демонов не предложил официального приглашения; он направился ко входу, который он сговорил, не потрудившись посмотреть, следую ли я за ним.

Я глубоко вздохнула и собралась с духом. Что бы нас ни ждало, я сделаю все, что должена, чтобы достичь своих целей. Я завернулась в плащ и двинулся вперед.

Гнев остановился на пороге подземного мира и, наконец, соизволил снова взглянуть на меня. Выражение его лица было более суровым, чем его тон, что остановил меня на полпути.

— Одно слово предостережения.

— Мы вот-вот войдем в Ад, — сказала я язвительно. — Предостерегающая речь

может быть немного запоздалой.

Ему было не до смеха. — В Семи Кругах есть три правила, которым нужно следовать. Во-первых, никогда не показывай свои истинные страхи.

Я не планировала этого делать. — почему?

— Этот мир вывернется наизнанку, чтобы помучить тебя. — Я открыла рот, но он

поднял руку.

— Во-вторых, контролируй свои желания, иначе они будут дразнить тебя

иллюзиями, которые легко спутать с реальностью. Ты почувствовала, каково это, когда встретила Похоть. Каждое из твоих желаний здесь будет увеличено в десять раз, особенно когда мы войдем в Лаз Грешника.

Лаз Грешника. Я не задала это как вопрос, но Гнев все равно ответил.

— Новые подданные королевства проходят проверку, чтобы увидеть, с каким

королевским домом их доминирующий грех лучше всего согласуется. Ты испытаешь определенный… толчок… эмоций, когда будешь проходить через него.

— Я отдала свою душу Гордыне.

Почему мне нужно видеть, где я лучше всего подхожу?

— Проживи достаточно долго, чтобы самой найти этот ответ.

Я проглотила нарастающий дискомфорт. Бабушка всегда предупреждала, что плохие новости приходят по трое, а это означало, что худшее еще впереди.

— Третье правило — это…

Его внимание скользнуло к пальцу, который я уколола.

— Будь осторожна, заключая кровавые сделки с принцем Ада. И ни при каких

обстоятельствах ты никогда не должна делать ничего, связанного с дьяволом. То, что принадлежит ему, принадлежит ему. Только дурак стал бы бороться или бросать ему вызов.

Я стиснул зубы. Настоящие игры в обман явно начались. Его предупреждение смутно напомнило мне записку из нашего семейного гримуара, и я задалась вопросом, как мы пришли к этому знанию. Я отбросила эти мысли, сосредоточившись вместо этого на своем растущем гневе.

Он, без сомнения, разжигал мои эмоции силой своей тезки. Что взбесило меня еще больше.

— Отказаться от моей души было недостаточно хорошо. Поэтому ты прибег к

хитрости. По крайней мере, ты последователен.

— Когда-нибудь ты увидишь в этом одолжение.

Вряд ли. Я сжала свою раненую руку в кулак. Гнев снова встретился со мной взглядом, и улыбка тронула уголки его чувственных губ. Он, несомненно, почувствовал мою растущую ярость.

Однажды, достаточно скоро, я заставлю его заплатить за это.

Я одарила его ослепительной улыбкой, позволяя себе представить, как будет хорошо, когда я наконец уничтожу его. Выражение его лица изменилось, и он наклонил голову — как будто читал каждую мою мысль и эмоцию и молча поклялся сделать то же самое. В этой ненависти мы были едины.

Выдержав его напряженный взгляд, я кивнула в ответ, благодарная за его предательство. Это был последний раз, когда я попалась на его ложь. Однако, если повезет, это станет началом того, что он и его злые братья падут из-за меня. Мне нужно было бы хорошо сыграть свою роль, иначе я закончила бы смертью, как другие невесты-ведьмы.

Я протиснулась мимо него и шагнул через врата Ада, как если бы они принадлежали мне. — Отведи меня в мой новый дом. Я готова приветствовать своего дорогого мужа.

2

Из темноты пещеры мы вышли в сверкающую тундру на вершине горы.

Я сморгнула внезапное жжение в глазах и увидела этот жестокий, неумолимый мир. Да проклянет меня богиня. Это было так далеко от дома, как я только могла.

Не было ни моря, ни тепла, ни ярко горящего солнца. Мы стояли в ложбинке крутой заснеженной тропы, едва достаточно широкой, чтобы идти бок о бок.

Пронизывающий ветер пронесся по скалистому горному перевалу и развеял мой плащ. Позади нас ворота закрылись с лязгом, который громким эхом разнесся между заснеженными горами. Я напряглась от неожиданного шума. Это был первый шум, который я услышала за пределами пустоты, и он не мог бы звучать более зловеще, даже если бы попытался.