— Страхе? — переспросил капитан. — Ты про боязнь плавать? И что ты хотел от меня услышать? Несколько часов назад ты столкнулся с нахлынувшей бездной, и, насколько я могу судить, был напуган не более моего.
Джервис усмехнулся.
— На самом деле, когда меня накрыло волной, я чуть не обделался от страха. Но я говорил о другом. Чего боишься ты?
Аллек задумался лишь на мгновение.
— Потерять своих людей.
— Пф, — фыркнул механик. — И это твой ответ? Глупее было бы только, если бы ты сказал, что боишься тут сдохнуть, капитан.
— Я тебе не капитан, — огрызнулся Аллек, вновь принимаясь копаться с оружием.
Джервис поморщился. Он не был одним из людей этого человека. Не был тем, за кого парень готов был сражаться. За кого был готов отдать жизнь. И это, пожалуй, было справедливым, ведь Джервис не раз отказывался вступить в его ряды. От его прошлой жизни не осталось ровным счётом ничего. А новая, какой бы гадкой и пугающей не казалась, никак не желала его принимать. И от этого было больно.
Аллек какое-то время сидел молча, и Джервис перестал надеяться на продолжение беседы. Однако спустя минуту капитан, отложив собранный мушкет, вздохнул.
— Я… — в этот раз слова шли тяжелее. — Я боюсь, что кто-нибудь погибнет из-за меня. Боюсь пожертвовать людскими жизнями. Боюсь послать на смерть своих подчинённых, оправдываясь мнимыми благими целями. Боюсь стать виновником смерти тех, кто мне дорог. Ведь тогда… Тогда я ничем не буду отличаться от своего отца.
Капитан мельком взглянул на механика, и Джервис увидел в его глазах боль. Глубокую и жгучую настолько, что она, казалось, была заразной, словно чума.
— И всё же… — продолжил Аллек, глядя прямо в глаза Джервису. — Посмотри на меня. Всё время, я лишь это и делаю. Затягиваю близких, словно смертельный водоворот. И это, бездна… Это пугает меня до усрачки. Но я никак не могу остановиться. Никак не могу бросить то, во что верю.
Аллек собирался добавить что-то ещё, но на панели вновь замигала лампочка. Тускло, едва заметно. Как делала уже в третий или четвёртый раз. Джервис поднялся и подошёл к рубке, взял в руку починенные наушники и поднёс ближе. В них, как и раньше, был лишь тихий шум помех.
— Ничего? — с надеждой в голосе спросил капитан.
Джервис не ответил.
Механик в сотый, а может быть, и в тысячный раз хотел задать вопрос. Вопрос, который мучал его с того момента, как люк за их спинами закрылся. «Что, если никто не придёт?». Но промолчал, побоявшись.
На секунду, ему показалось, что он что-то услышал. Что-то новое. Постороннее. Какой-то всплеск воды, а за ним гулкий звук, точно стук каблуков по металлу.
Аллек поднялся, заметив встревоженный вид Джервиса, но механик поднял руку, опережая вопрос. Он не был уверен, что измученные чувства его не обманывают. И всё же ощутил тревогу, пробежавшую по коже мурашками.
Юноша прислушался. За люком раздражающе журчала вода. Нагретые трубы потрескивали. Над головой шуршал генератор. В стене монотонно жужжали какие-то механизмы. Даже дыхание Аллека, еле заметно отражавшееся эхом от стен, отвлекало.
И вдруг замок двери в конце комнаты отчётливо и звонко щёлкнул. Аллек резко, почти без промедления, развернулся, схватив лежащий рядом мушкет. Прошла ещё секунда, прежде чем дверь с протяжным стоном медленно открылась, выпуская быстро убегающую воду.
В комнату вереницей зашли три человека, один из которых сжимал в руке факел. Все в чёрном, с накинутыми на голову капюшонами роб. Здесь, в подвале, они показались механику ожившими тенями, отлепившимися от стен. Демонами из самой бездны.
Джервис застыл, боясь пошевелиться. Подумал, что неплохо было бы найти какое-то оружие, но решил, что с этим он опоздал. Краем глаза механик заметил, как Аллек вскочил на ноги, поднял мушкет и направил на прибывших. А затем услышал тихий шёпот капитана, ни к кому конкретно не обращённый:
— Слушатели…
Фигуры вышли в центр комнаты — выстроились рядом со столом и замерли. Тусклый свет факела заплясал на влажном камне пола. Джервис отступил назад, врезался в радиорубку спиной, но даже не почувствовал боли. Он всматривался в темноту под капюшонами пришедших людей, будто надеясь, что, если увидит лица, то перестанет чувствовать накативший липкий ужас.
Он не видел глаз слушателей, но чувствовал, как их взгляды ползали по нему, будто насекомые.
Дверь за их спинами до сих пор оставалась открытой, и в полумраке открывшегося прохода, механик увидел два тела, бездвиженно лежащих друг рядом с другом. Увидел тёмную — почти чёрную — лужу на полу. Увидел костюмы ремонтников, надетые на трупах — такие же, как на девушке в их комнате.
Он нашёл ответ, куда делся её напарник, и, как он и ожидал, этот ответ ему совершенно не нравился. Перед ним были слушатели, или наёмные убийцы, или ещё кто. Но главное, они несли за собой смерть — парень уже это видел. В прошлый раз, когда они с Аллеком столкнулись с ними в поместье Пехорро, уйти живыми удалось лишь чудом. Сейчас врагов было ещё больше, а выходы отрезаны. И из оружия имелся лишь промокший мушкет.
Прошло несколько секунд — долгих, тягучих, прошедших в давящей тишине. Затем в комнату вошёл ещё один человек — девушка в чёрной мантии, но без капюшона. Молодая, с сухим, бледным лицом и шрамом на правой щеке. Её светлые волосы, такие непривычные глазу Джервиса, были убраны в тугой хвост.
Девушка перешагнула через труп, вынесенный к двери уходящей водой, и обвела механика взглядом.
— Это вы, — констатировала она. — Вы живы, — добавила девушка столь же бесстрастно.
Джервис, сам не понимая зачем, утвердительно кивнул.
— Прекрасно, — так же сухо сообщила она.
Её голос казался нежным, почти мелодичным. Но отнюдь не ласковым.
— Позволь мне убить их, — глухо произнёс из-под капюшона один из слушателей, с грубым хриплым голосом. Джервис заметил, как его рука двинулась к поясу.
— Убить? — девушка вздёрнула бровь. — Нет нужды.
— Но из-за них погиб…
— Нам отдали приказ, — отрезала она. Её голос всё ещё оставался совершенно спокойным, будто бы Джервиса и Аллека вообще не было в комнате, и этот вопрос их совершенно не касался. Механик почувствовал, как сжал кулаки, но совершенно не ощущал решимости сражаться. — Я не собираюсь вновь объяснять твою кровожадность, Ахрам. Ты ещё успеешь пролить кровь.
Светловолосая развернулась к люку, прошла мимо своих людей, а затем остановилась.
— Наш отец, — неожиданно продолжила она, — считает юного Болло пророком. — Незнакомка хмыкнула, и Джервис догадался, что это был своеобразный смешок. — Однако я не разделяю его взглядов. Я считаю, что проповедовать, не зная правды, просто глупо. И к тому же опасно. Будь моя воля, я избавила бы Иль’Пхор от него одним ударом меча. Но я, Ахрам, лишь исполняю приказы. И не поступлюсь этим, в угоду собственных взглядов.
Девушка коротко вздохнула и шагнула дальше. Воды на полу уже не осталось, поэтому стук каблуков её высоких сапог разносился эхом по пустой комнате. Пола мантии откинулась от её шага, продемонстрировав чистые, украшенные росписями и узорами доспехи и круглое навершие меча, выполненное из золота и напоминающее голову воздушного бога.
— Он не слышит то, что слышим мы Ахрам, — продолжила незнакомка, медленно шагая через комнату. — Не чувствует того, чему нас учили. Не видит, или не желает видеть дальше собственного носа. Он просто мальчик, запутавшийся и глупый. Но это не повод убивать его. Мы уходим.
Она властно взмахнула рукой своим людям, и двое из них направились к люку. Из-под одного из капюшонов раздалось неразборчивое ворчание.
Джервис взглянул на Аллека. Увидел, как лицо капитана побагровело, пока говорила девушка. Видел, как побелела его рука, сжимавшая мушкет. Видел, как задрожал палец на спусковом курке. Чувствовал, как злость и ярость затуманивают его мысли. Побеждая беспомощность.
— Кто вы такие? — сквозь зубы процедил капитан.
Девушка развернулась, и выглядела она так, будто не ожидала, что Аллек вообще умеет говорить.
