ребенком на всю жизнь остается связь. Потому-то здесь матери

   несоизмеримо больше любят своих детей.

   - И у тебя тоже была связь с местными? - спросил следователь.

   Голос без эмоций, как у робота. Может, он и в самом деле - киборг?

   Нет, тот бы обращался ко мне на "Вы". А этот нарочно "тычет",

   подчеркивая бесконечную пропасть между собой и мной. Уточнить что

   ли, какую именно связь он имеет в виду? Но, не буди лихо, пока оно тихо.

   И так, понятно, о чем спрашивает. Зачем ему это? Что законник

   пытается мне вменить? Это преступление - не противиться природе?

   Что, вообще, сможет понять этот ходячий мундир? Повезло ли ему

   испытать настоящее влечение к женщине? Никакой симулятор не

   заменит этого. Рассказать об отцовских чувствах? Разве он трогал

   живот жены, когда шевелится ребенок? Баюкал его на руках, дежурил у

   колыбели, когда тому неможилось?

   Стократ был прав Доктор, здесь кровные узы сильнее. Именно он

   плюхнул мне на голый живот мою месячную дочку. Это ощущение мне

   вовек не забыть. Беспомощная, распластанная на мне как лягушонка, она

   силится поднять головку, но пока не может. Я ощущаю ее кожей и

   вместе с теплом ее тельца, в меня входят бесконечные любовь и

   нежность к этому крохотному созданию. Ни к чему следователю знать

   это, все равно дитя прогресса подобного не поймет.

   - .... И ты по-прежнему утверждаешь, что виноват как его,

   Безумный Макс? - до моего сознания доносится голос следователя.

   "Ну, а кто же еще? Если бы не его эксперименты, которые привели к

   непоправимым последствиям, никто бы ничего и не узнал. Жили бы - не

   тужили..."

   С первого шага, а точнее рукопожатия, Макс не пришелся у нас ко

   двору. Побрезговал он мнимыми больными. Это можно было как-то

   понять, а возможно и простить, если бы он и дальше не повел себя

   заносчиво. Что ты, солнце осчастливило нас! Но мы его не обижали,

   памятуя, что для содержания атмосферы в чистоте, не все следует

   трогать.

   Большую часть времени мы старались проводить в поселке с

   местными, на Станцию возвращались только ночевать. Так, что

   Безумный Макс был предоставлен сам себе. Примерно в этом ключе

   прошло несколько месяцев. Он не лез к нам, а мы старались его не

   замечать.

   Раз в месяц мы с Доктором практиковали поездки по дальним

   селениям. Вернее затевал экспедицию Доктор, а я уж, как говорится, при

   нем. Сам он управлять флаером и не пытался, так, что бессменным

   водителем у него оставался, конечно же - я. В этот раз, совершая

   инспекцию, мы задержались дольше обычного. Точно помню, это было

   весной, как раз цвели яблони. В одной деревне Доктор понаблюдал

   несколько дней больного с сильным жаром, в другой принимал сложные

   роды. В честь благополучного появления на свет нового человека

   устроили праздник, который Доктор не смог пропустить. Так, что

   вернулись мы на Станцию недели через полторы, не ранее. Увиденная

   дома картина поразила нас. Не знаю как Доктора, но меня уж точно. Я

   раньше никогда не видел Начальника взбешенным. Обычно спокойный, он,

   на чем свет распекал Безумного Макса. Тот развалясь на стуле, как бы

   слушал его, кривя улыбкой.

   Техник быстренько ввел нас в курс дела. Оказывается, пока нас не