– Мик, если я не понравился госпоже, почему она меня тогда выкупила? – решил я немного прояснить ситуацию. – И что со мной будет? Меня действительно освободят?

– Вероятно, пожалела. Как и всех остальных, – безразлично пожал светлый плечами, сосредоточенно рассматривая что-то на моей груди. – Что с тобой будет – не знаю. И, если честно, мне безразлично.

– Меня убьют? – не совсем веря в подобный итог, спросил я. Если бы хотели убить, то зачем ей меня выкупать, лечить, тратиться на мое содержание и еду?

– Это было бы глупо, – спокойно возразил эльф. Странно, но к нему я отвращения не чувствую, хотя светлых никогда не любил.

– Тогда что со мной будет?

– Полагаю, освободят и отпустят на все четыре стороны, – отрывая от меня свои руки, заметил Мик, довольно окидывая мое тело взглядом и проверяя свою работу. – Готово. Старые повреждения и сбой в работе внутренних органов я устранил. Несколько дней будешь чувствовать себя неважно. Это перестановка в организме. – А после, подумав, все же решился на вопрос: – Тебя совсем не лечили после побоев?

Я лишь мрачно покачал головой. Магией пользовались только аристократы, а они дорого брали за свои услуги. Тем более те, что обладали целительским даром. Ни одна госпожа не станет тратить сумму, в два, а то и в три раза превышающую стоимость самого раба, на то, чтобы вылечить того после пыток. Приходилось восстанавливаться только с помощью собственной регенерации, то есть как придется. Отсюда неправильная работа внутренних органов и криво срощенные кости. Не думал, что когда-нибудь вновь буду ходить, не хромая на правую ногу, которая из-за неправильно сросшейся кости стала короче левой. Эльф исправил и это, за что я не мог быть ему не благодарен. Вот только в тот исход, что меня отпускают на все четыре стороны, я не верил, поэтому при первой же возможности лучше бежать. Благо, уже не хромая.

И такая возможность появилась через два дня. За это время я прошел какой-то «тест», познакомился со всеми моими сопровождающими, которые более не ходили за мной все тем же составом, то есть вчетвером, но и одного не оставляли. Они пытались меня разговорить, подружиться со мной, но я им не доверял. Для меня они были сумасшедшими. Меня никто особо не трогал, мне позволяли гулять, где вздумается, но опять же под конвоем. К тому же ошейник с меня так и не сняли.

Госпожу я больше не видел, как и мастера Кирта. Я спросил про него у своих сопровождающих, но только эльф, что встречал меня с голым торсом, решился ответить:

– Он – доверенное лицо госпожи. Ее правая рука. Еще я слышал, как она называет его другом.

– Когда ты рассказывал свою историю о том, как попал сюда, ты говорил так, будто мастер имеет власть над ней.

– Она прислушивается к нему и безгранично доверяет, считает его своей ровней, чего никогда не скрывала.

– А с другими? – не сдержался я.

– А с другими она почти не видится. Только по делу. Иногда устраивает собрания, желая выяснить, все ли у нас есть и что бы хотели изменить в своей жизни. Только с мастером она по-настоящему близка.

– Он ее любовник?

– Не могу сказать точно, но мне кажется, что нет. Это трудно объяснить. Просто чувствую, что они не любовники. Только друзья. Я довольно проницательный, так что в некоторых вопросах разбираюсь.

Я кивнул, принимая его ответ и подмечая, что от этого парня нужно держаться подальше. Он способен читать меня как открытую книгу, а это было мне не с руки.

Еще я видел других: детей, взрослых, даже стариков. И все выглядели вполне довольными и даже счастливыми. Не помню, когда в последний раз видел улыбку на лице ребенка. То тут, то там слышался детский смех беззаботно пробегающих мальчишек, спокойные беседы пожилых светлых и – к моему большому удивлению – редких темных.

Гуляя, узнал, что госпожа построила здание, которое назвала «школой». Странные названия и странные постройки. В нем она обучала детей и всех желающих взрослых письму и счету. Сначала сама, а после ее дело продолжили обученные рабы. Такие тоже встречались среди нашей братии, но стоили они непозволительно дорого.

Так я узнал, что, на самом деле, каждый тут занят своим делом: кто-то занимается приготовлением еды, кто-то строительством и архитектурой, кто-то стал учителем, садовником, плотником и так далее. Все занимались делами, которые получались у них лучше всего, ориентировались на свои умения и возможности.

С большим удивлением узнал, что эльф с голым торсом, которого, кстати, зовут Накин, оказался хорошим портным. Он с детским восторгом в глазах делился подробностями своей работы. Говорил, что они с госпожой создали новые виды одежды. Она рисовала, что ей было нужно, а он это воссоздавал по «эскизу».

Прошло два дня с момента моего появления здесь, и меня впервые оставили одного, без надзора, сообщив, что вернулся мастер. Почему-то подумалось, что для меня это кончится плохо. Недаром обо мне не вспоминали два дня и оставили без конвоя с появлением полукровки Кирта. Вероятно, моя судьба решится уже здесь и сейчас, и покорно ждать этого решения я не собирался.

Еще сутки назад в ходе прогулки заметил большое раскидистое дерево, растущее вплотную к высокому каменному забору, что защищал особняк и бараки. Туда я и направился. Опыт побега у меня уже был, потому проскользнул никем не замеченный. Воровато оглянувшись, подпрыгнул и ухватился за самую низкую ветку.

– Если отойдешь чуть левее, тебе будет удобнее взбираться на дерево: там плющ по стене вьется.

От тихого, спокойного и мелодичного голоса я замер и боялся дышать. Опасливо повернулся, ожидая увидеть госпожу со свитой охранников, готовых пустить меня на ленты за попытку побега, но никого не увидел, сколько ни озирался.

– Я ниже. У кустов, – со вздохом вновь раздался усталый голос, и в сумерках я распознал движение.

Она сидела, будучи скрытой ветками пышных кустов. Маленькая, сгорбленная, в непонятном балахоне, несуразно большом ей, но почему-то коротком, всего лишь до середины бедра, да еще и с капюшоном на голове, подобном тому, что был на ее плаще в день торгов.

Она даже не смотрела в мою сторону, обхватив колени руками, и медленно, прямо из горла прикладывалась к бутылке. Как я мог ее не заметить? И что она делает здесь одна в такое время?!

– Ты глухой? – безразлично поинтересовалась она, чуть повернув голову, смотря на меня из-под капюшона. – Мне ничего не говорили по этому поводу, – задумчиво проворчала графиня и потерла аккуратный носик рукавом непонятного балахона. – Ладно, раз глухой – сам справится, – вздохнула эльфийка и вновь отвернулась, словно меня тут и не было и она не стала свидетелем попытки побега своего раба.

– Госпожа? – опасливо позвал я ее.

– О, то есть все же не глухой. А тормозной такой, потому что тупенький? – пьяно хихикнула девушка, вновь сделав глоток из бутылки. – Да ладно, не обижайся. Шучу, – махнула графиня на меня слишком длинным рукавом. – Ну что, так и будешь мучиться или последуешь моему совету? – поинтересовалась насмешливо.

Подумав, я спрыгнул на землю и отошел левее, как госпожа и советовала. И действительно: за кустами роз, скрытый от глаз, по каменной стене узорами вился плющ, значительно облегчающий мне побег.

– Только хочу предупредить, что, если попадешься работорговцам, я тебя выкупать повторно не стану. И тебя либо убьют, либо вновь продадут. Но первое вероятнее, судя по тому, что я видела на торгах. Популярностью твоя тушка не пользуется, – донесся до меня ленивый голос. Я сцепил зубы и упрямо полез вверх, не желая комментировать ее правдивые слова.

Торопился, ожидая, что графиня вот-вот окликнет стражу и меня схватят, чтобы наказать. Но Изабелла молчала, больше и слова не произнося. Со своего места я видел, как она продолжает сидеть на траве, время от времени прикладываясь к бутылке.

Что происходит? Она действительно позволяет мне сбежать?

– Вы так ничего и не предпримете? – спросил я, почему-то не решаясь спрыгнуть с другой стороны забора. Что-то в ее позе, в усталом голосе, одиноком нахождении в компании с бутылкой под кустами ночью меня задело. Словно она пыталась скрыться, спрятаться. И я почувствовал нечто странное в груди.