При одном только взгляде на оружие накатили воспоминания из детства, когда мы всей гурьбой собирались у тех, кто владел редким на тот момент видеоплеером, и смотрели прокатные кассеты. Больше всего ценились боевики или аниме, а уж те, где присутствовали ниндзя и самураи, засматривались нами «до дыр», пока затёртая лента не переставала читаться.

Мы мастерили катаны и сюрикены из подручных материалов, а на вещевых барахолках затаривались чёрными водолазками, чтобы бегать в них по заброшкам и драться друг с другом. Потом многие на волне увлечённости пошли заниматься в секции айкидо и карате, но большая часть быстро к этому охладела.

Я к тому времени уже вовсю работал (жить как-то надо было), так что времени на хобби не оставалось. Но сейчас при взгляде на такую желанную в детстве вещь… Я просто не смог удержаться.

Хивея мой выбор одобрила, только назвала катану не мечом, а пустынной саблей. Пусть так, ведь режущая кромка у неё действительно одна, да и клинок изогнут.

– Это очень требовательное оружие, – предупредила меня наставница. – Но если сможешь им овладеть, то станешь опасным противником и для людей, и для монстров.

Блин, а я уже и забыл, что тут ещё и монстры, ко всему прочему, обитают… Не просто так у них даже императоры долго не живут. Не в сказку попал.

Я взялся за катану и понял, что отпускать её не особо и хочется. В ладони длинная рукоять легла как родная, хотя вес позволял спокойно держать оружие и одной рукой. Изогнутый клинок красиво переливался на свету и оказался чрезвычайно острым. Можно сказать, это была любовь с первого взгляда.

С тех пор к обычным тренировкам добавились различные стойки, а также связки специфических ударов. А ещё я учился рубить. Поначалу тонкие хворостины, потом небольшой пучок, а под конец против меня поставили целый веник. Перерубить его с одного взмаха у меня пока ещё не получалось.

Как и попасть по своей наставнице. Зато она лупила меня от души, если та у неё вообще имелась. Иной раз девушка сама удивлялась, когда я поднимался после очередного перелома и продолжал спарринг. А куда деваться?

Как ни странно, чем больше она меня била, тем дольше у меня получалось держаться на ногах. Хивея заставляла меня двигаться на запредельных скоростях, когда мысль не поспевала за действием тела. Защита и атака вбивались на уровне инстинктов. Поставь против меня сейчас обычного землянина с палкой – я его одними ножнами в отбивную превращу.

– Юный господин, не ёрзайте, – пожурила меня Нарья, не убирая рук с моей груди. – Я ещё не закончила.

Авери уже на автомате принялся бубнить перевод, хотя мне и так был понятен общий смысл фразы. Местный диалект давался – пусть и со скрипом, но постоянная практика делала своё дело. Правду говорят, что для лучшего усвоения иностранного языка лучше всего общаться с его носителями. Ведь даже правильная интонация может повернуть смысл сказанного в противоположную сторону. Особенно здесь.

И если на слух у меня всё чаще выходило понимать собеседников, то с произношением пока что творилась форменная порнография. Спасало лишь то, что с непосвящёнными родственниками я общался прямо тут, в тренировочном зале. То есть потный, взмыленный и побитый.

Другим меня в замке никто не видел, даже я сам.

Официальная версия моего нездорового рвения к тренировкам – душевная травма после атаки на резиденцию. Кто за этим стоял, так и осталось загадкой – все нападавшие были простыми наёмниками, накачанными стимуляторами по самые брови. Даже те, кого удалось взять живьём, скоропостижно скончались.

Может, служба безопасности клана и докопалась до чего-то существенного, но передо мной никто не отчитывался. На важные совещания меня не приглашали в силу возраста, а совместные обеды, случавшиеся раз в неделю, я благополучно пропускал по медицинским рекомендациям.

– Позвоночник в порядке, и рёбра вроде срослись, – поведала Нарья, закончив надо мной шаманить. – Но на сегодня, пожалуй, хватит.

Чувствительность действительно ко мне вернулась, но лучше бы я оставался бесчувственным куском мяса. Казалось, что каждая клеточка моего многострадального организма ныла. Даже обезболивающее в виде женских коленей (то есть бёдер) уже не спасало. Пришлось с кряхтением подниматься на ноги, освободив наставницу.

Хорошенького понемножку, как говорится.

– Прошу прощения, юный господин, – поклонилась мне Хивея. – Как вы себя чувствуете?

– Как беспомощный манекен для отработки ударов, – признался я, потирая ушибленную спину.

– Вы слишком строги к себе, – снисходительно улыбнулась девушка. – За столь короткое время у вас наметился значительный прогресс.

Может, для наивного наследника эти слова стали бы поводом для гордости, но я прекрасно понимал, что это неприкрытая лесть. Все мои достижения сводились к тому, что теперь ей требовалось для нокаута целых два-три удара вместо одного. Рекорд составлял целых четыре, но такое случилось лишь раз, когда я специально решил подпалить её файерболом в упор. Просто уже нервы не выдержали.

Встав на ноги, я осторожно попробовал потянуться и присесть, чтобы удостовериться, что у меня ничего не отвалится до вечера. Занятия подошли к концу, и Хивея откланялась, забрав с собой меч. Упражняться с ним в её отсутствие она не позволяла. А помимо наших тренировок у неё существовали ещё какие-то загадочные дела, и отныне за мной приглядывала одна лишь Нарья.

– Вы не собираетесь уходить, юный господин? – задала она дежурный вопрос, скромно устроившись в углу.

– До ужина ещё целый час, – пожал я плечами.

Зря я это сделал – вдоль позвоночника тут же прострелило острой болью. Значит, отжимания отпадают. Как и занятия на брусьях, пожалуй. Здешний спортзал не блистал разнообразием инвентаря – парочка перекладин, пыточный агрегат для растяжки, а также набор гирь. Я давно уже оставил в покое крохотные грузики и перешёл к следующим по весу, однако самые тяжёлые по-прежнему не мог даже сдвинуть с места.

Получается, сегодня ограничимся одним лишь бегом. Помнится, в первые дни достаточно было навернуть несколько кругов по залу, чтобы напрочь сбить себе дыхание. Сейчас я стал гораздо выносливее, но всё равно недостаточно. Хивея была быстрее меня на порядок, хотя работала в щадящем режиме.

Чего действительно не хватало залу, так это длины – всего полтора десятка метров от стены до стены. В родовом замке существуют помещения и побольше, но там можно натолкнуться на других членов семьи. А в этот чулан никто не полезет – перед нашими занятиями Хивея всю ночь приводила его в порядок. Раньше сюда складывали всякую ненужную ерунду, но кое-что из этого хлама мне пригодилось.

Я подошёл к ящику с гирями и взял оттуда звенящий металлом свёрток, после чего развернул его, и в моих руках оказалась старенькая кольчужная рубаха с кожаной подложкой. В таких воюют лишь «бездарные» ополченцы из глухих деревень, так что объяснить, что она здесь делает, не смог даже старший дворецкий. Он по замку ещё и выполнял должность интенданта. Кольчугу хотели выбросить вместе с другим барахлом, что здесь хранилось, но я успел прибрать её к рукам.

Как оказалось, в бою против одарённого она бесполезна. Удары Хивеи оставляли страшные синяки и дробили кости, игнорируя такую примитивную защиту. Но вот в беге кольчуга стала для меня незаменимым подспорьем. Надеваешь её прямо поверх тренировочного костюма, похожего на кимоно – и вот ты уже потяжелел на несколько килограммов безо всякой магии.

Стоило только сделать несколько шагов, как ноги тут же принялись протестовать. Но на боль в мышцах и коленях я старался не обращать внимания, в отличие от Авери.

«Пожалуйста, может, уже хватит на сегодня? – простонал он едва слышно. – Я так скоро в небытие отправлюсь».

– Терпи, солдат, генералом будешь, – переиначил я известную пословицу.

На мысленное общение сил уже не осталось, поэтому я тихо сипел сквозь стиснутые от напряжения зубы. Нарья не обращала на мои хрипы никакого внимания – она неподвижно сидела с закрытыми глазами. Восстанавливала потраченные на лечение силы при помощи «батарейки» – небольшого кристалла, в который можно закачивать магическую энергию. Когда такие «батарейки» полные, они начинают испускать нежный свет.