Кто-то из крестьян донес. Точно. Не могло быть иначе в стране, полной лазутчиков, доносчиков и запуганных подхалимов. Возможно, он не был осторожен. Кто-то что-то заметил. Какой-нибудь неуловимый признак – слишком резкие черты лица, желтизну глаз, в минуту гнева сменяющих синеву глаз его человеческого облика. В любом случае, он был неосторожен, и последствия не заставили себя долго ждать.

Человек принюхался. Он чувствовал их – стаю. Они были здесь – совсем рядом, и они были сейчас не нужны. Он отвечает за них и потому не смеет надеяться на их помощь. По крайней мере, сейчас, он должен увести погоню подальше от них. А та все приближалась. Все чаще мелькали среди деревьев смутные тени. Мельком он разглядел среди них одетую в черную кожу фигуру в стальной маске под черным капюшоном. Грянул гром. Тут и там на ясном небе засверкали молнии, хотя еще минуту назад ничто не предвещало грозы. На миг он прислонился к ближайшему дереву, чтобы отдышаться и тут- же об этом пожалел. Белоснежная молния расколола древесный ствол на части, и он отдернул руку, бросившись прочь от горящих ветвей. Через секунду снова грянул гром.

Тропа вывела его на поляну. В ее центре стоял, напоминающий своей формой искривленный сталагмит, синий камень, горящий ярким светом, ярче даже, чем свет полной луны. Он был окружен камнями поменьше – плоскими и круглыми, образующими неровный круг. Понимание пронзило его, словно кинжал. Он здесь не случайно – его привели сюда, загнали как дикого зверя! И ловушка вот-вот захлопнется.

Тени, все это время мелькавшие среди деревьев, стали выходить на поляну, постепенно обретая четкие очертания. Люди в черненой броне и мелькавших из-под капюшонов стальных масках стали подходить ближе, обнажая длинные, чуть искривленные клинки. Точно такая же группа вскоре вышла из недр засиявшего еще ярче портала. Итак, он попался. В таком случае, выход, действительно, только один. Человек начал меняться. Болезненная трансформация вырвала из его горла крик, сменившийся затем звериным рыком, невольно заставив охотников податься назад.

Его руки и ноги удлинялись, кожа резко обрастала шерстью. Ставшие звериными, глаза окончательно пожелтели, уши заострились, зубы превратились в клыки, а ногти на руках – в длинные когти.

Вскоре посреди поляны, освещенный синим светом камней, на задних лапах стоял огромный рыжий волк, громко рыча и скаля острые зубы. Массивные задние лапы, размером с львиные, оставляли в земле глубокие борозды. Мощный торс был полностью покрыт шерстью, на передних лапах поблескивали в лунном свете длинные кривые когти. Зверь принюхался, вбирая в себя ночной воздух. Он чуял лес, чуял запах хвои, грозы, ярости и страха.

Они бросились на него все разом. С едва заметной человеческому глазу скоростью замелькали в воздухе стальные клинки. Их быстрые росчерки оставляли на шкуре волка слабые, тотчас заживающие, царапины, не причиняющие ему ни малейшего вреда. В то же время, каждый удар когтистой лапы отбрасывал прочь имевшего несчастье попасть под него охотника, но и они были не так страшны, как жуткие укусы мощных челюстей. Людская волна вскоре отхлынула, оставив на земле пять трупов.

Издали послышался вой, не услышанный никем, кроме волка – зов стаи. Они хотели прийти на помощь к вожаку, разорвать на части его врагов. Этого допоскать нельзя. Хоть сейчас человек в нем и уступил ненадолго место зверю, и его сознание уступило животным инстинктам, прежде других были инстинкты вожака. Загнавшие его в ловушку двуногие охотники лишь отчасти походили на людей. У них был очень странный запах, какой-то текучий, словно эти существа частично состояли из воздуха. И они больше не чувствовали страха. Он поднял голову к луне и завыл. В этом вое звучал приказ, в нем был запрет, и стая повиновалась. Где-то, совсем недалеко от этой поляны, они один за другим скрылись среди деревьев, и ушли прочь.

Охотники же пока не спешили возобновлять атаку, словно ждали чего-то. Прозвучала отрывистая команда, и люди дружно направили на волка острия своих мечей, по которым начали пробегать короткие искры. Снова грянул гром, и в волка начали бить ветвистые молнии. Яркие и жгучие, они оставляли на его шкуре болезненные ожоги, зараставшие медленно, так медленно…

Нельзя оставаться на месте! Со скоростью, почти неуловимой человеческим взглядом, зверь бросился вперед. Из рядов черных фигур вышел человек с двумя мечами, загородив ему дорогу, буквально, в последний момент. Внешне он ничем не отличался от остальных. Такой же капюшон, маска, броня. Но было что-то в его осанке, движениях, в самом его облике. Вожак – понял волк и прыгнул. Громадные лапы оставили глубокие борозды в том месте, где только что стоял странный охотник, и плечо волка тут же обожгли два коротких комариных укуса. Оборотень в ярости обернулся и лишь впустую щелкнул в воздухе клыкастой пастью, человек был уже у него за спиной. Волк рычал, махал лапами и бросался из стороны в сторону, не в силах задеть размытое пятно, невероятно быстро машущее стальными клинками. А молнии все били и били. Собрав последние силы, волк снова прыгнул – разорвать на части надоедливое существо, убить его, уничтожить! Человек направил на него руку, и ударившая с неба молния отбросила рыжее тело к самым деревьям. Волк попытался подняться, даже сделал несколько шагов, но тут силы окончательно оставили его, и крупное тело с шумом рухнуло на землю. Медленно закрылись желтые глаза, и сознание покинуло волка, унося с собой боль.

Глава 2

Сняв маску, Энрике подошел к телу зверя. Потрогал носком сапога. Удивительно, но в нем еще теплилась жизнь. Полусильф[3] покачал головой. Проклятое чудовище стоило отряду пятерых. Пятеро братьев отдали сегодня свои жизни, выслеживая оборотня, которого неизвестно как занесло в Катреону. Тяжелая потеря, почти невосполнимая. Пресветлый отец будет очень недоволен.

Что ж, он возглавляет отряд, и ответственность полностью лежит на нем, а ведь он еще не оправился от прошлого позора, когда не сумел защитить 'длань' в Пустыне.

Некоторое время Энрике наблюдал за волком, который уже начал обратную трансформацию. Исчезла шерсть, морда превратилась в лицо, вскоре на поляне уже лежал человек в потрепанной одежде. Сердце предостерегало убить проклятую тварь: нельзя оставлять в живых нечто настолько опасное, но верх взял холодный разум.

– Брат Альфонсо, – позвал он.

Из рядов черных фигур вышел человек, во всем похожий на остальных, не считая худосочного сложения, которое не смогли искоренить даже годы тренировок. Альфонсо Тарья – полукровка, как и сам Энрике, в целом, был неплохим полевым агентом, но его основная ценность для ордена и отряда состояла в обширных познаниях повадок населяющих Сиракану существ.

' Бестиариум' – книга содержащая информацию о магических существах, была обязательной к изучению для всех 'клинков' , но они изучали лишь главы, посвященные существам разной степени опасности (понятие 'безопасное существо' для инквизиторов попросту не существовало), населявших Катреону и ее окресности. Альфонсо же, с упорством и дотошностью истинного исследователя, изучил книгу от корки до корки, имея представление даже о некоторых существах, обитающих в Светлогорье, которое всегда было для катреонцев Terra Inkognita – неизведанной землей. Подойдя к поверженному оборотню, Альфонсо снял маску, открыв худое лицо с острым подбородком, парой-тройкой шрамов и живыми, бегающими глазами, в которых светилось любопытство.

– Ты узнаешь эту тварь? – спросил Энрике. Склонившись над телом, Альфонсо некоторое время, молча, изучал его, смешно подергивая бровями.

– 'Ликаонос' или 'Ликаон' , – произнес он, наконец, своим, немало раздражающим собратьев, 'лекторским' голосом.

– Обитает, главным образом, на территории Тилланы (ныне Новая Империя). Группа – ликантропы, подгруппа – волки. В частности, данный, конкретный подвид волков – оборотней, если судить по рыжеватому окрасу шерсти, обитает на острове Лемнас – к югу от Тилланы. Перед нами так называемый 'альфа' , то- есть – вожак…