– Аська! – закричал Алексей, распахивая дверь, ведущую в хозяйскую спальню.

Дверь в ванную комнату находилась внутри и была приоткрытой. Первой до неё добрался Соломов. Распахнул шире и застыл на пороге.

– Какого… – далее следовала нецензурная лексика, которой сегодня в избытке грешил молодой человек.

По тому, как расслабились плечи бывшего сослуживца, Матвей догадался, что ничего страшного не произошло. Заставил себя остановиться в центре комнаты и лаконично спросить:

– Что?

– А ты сам посмотри.

Алексей отступил, давая простор для маневров. Матвей подошел к нему.

– И что это значит?

– А то, Ионов. На будущее – не давай ей пить. И конфеты с коньяком не покупай, даже если будет на коленях просить и в глаза заглядывать.

– Будущее – это ещё под вопросом, – проворчал Матвей.

– Ну-ну.

Двое взрослых мужчин застыли в дверном проеме с растерянными лицами. Тревога в их глазах сменилась недоумением.

– У меня назрел такой вопрос, – Алексей задумчиво поскреб подбородок. – Кто её раздевать будет?

На поддоне душевой, свернувшись клубочком, прямо в мокрой одежде, прижавшись одним плечом к стеклянной кабинке, мирно спала Ася.

Ася не спешила открывать глаза. Сначала прислушалась. Ни шороха. Ни звука. Это хорошо или плохо? Пока не понятно.

Дотронулась до простыни ладонью. Всего один раз…

…Вот Ионов, напевая (он умеет петь??) незамысловатую мелодию, поправляет резинку на темно-синих шортах. Распахивает дверку высокого серого шкафа, достает комплект постельного белья.

– Сойдет.

Засунув комплект подмышку, направляется к кровати, продолжая «мурлыкать» под нос…

Ася распахнула глаза и резко села.

Так. Стоп. Ей никто не давал права влезать в чужую жизнь. Одного раза, там, в гостиной, было вполне достаточно.

Но так хотелось знать, кто же застилал ей постель. Она же не нарочно, не со зла. А заодно и проверила, по-прежнему ли она находится в доме Ионова. Может, Леха поместил её в джип, и они благополучно уехали в гостиницу?

Ася покачала головой, и затылок отозвался легкой болью.

Прав был Лешка, пить ей не стоило. И не важно, что у неё стресс, что она промокла под дождем. Это все равно не дает ей право напиваться, тем более, она знала, что последствия могут быть весьма неприятны.

Что же было потом? Вроде бы её отправили в душ…

Да. Точно. Душ был.

Ася смутно помнила, как поднималась с братом по лестнице, как регулировала теплую воду. Помнила, как руки-ноги отказывались её слушаться, и совсем не хотелось раздеваться. Вот совсем. Помнила, как перешагнула край поддона и прямо в одежде залезла под теплые струи воды.

Ё! Вот она отчудила!

А потом она, кажется, уснула. Где? Прямо в душе?

Ася вспомнила, как у неё перед глазами всё поплыло, а веки налились пудовой тяжестью. Через силу она ухватилась ватными пальцами за кран и закрыла воду. Потом съехала по стенке душевой кабинки.

Все. Больше ничего Ася не помнила.

Зато сейчас она сидела на кровати, которую для нее застилал Ионов, одетая в свою же шелковую сорочку с кружевом на лифе.

Троекратное "Ё!".

Ася глухо застонала от застарелого стыда и закрыла лицо руками.

Хороша же она, ничего не скажешь. Мало того, что врывается без приглашения в чужой дом, напивается, устраивает скандал, а потом засыпает в душе, так ещё и не помнит, кто её доставил в кровать и переодел.

Только бы это был Лешка.

Хотя и перед Лешкой тоже стыдно.

Выходит, раз она умудрилась встать под душ в одежде, то кто-то вынужден был переодеть ее вплоть до нижнего белья. Господи, стыдно-то как!

Ася охватила плечи руками и стала раскачиваться из стороны в сторону, до крови кусая нижнюю губу.

Сколько она так просидела, девушка не знала. Может, несколько минут, а может и час. Угнетение и раздражение сменились желанием узнать, что же произошло после её «забытья». Да и пить тоже очень хотелось.

Поднявшись с кровати, Ася прошла к дорожной сумке, кем-то заботливо поставленной на широкий пуфик. Вещи лежали не так, как укладывала она. Понятное дело – искали белье и сорочку. Сорочку-то на неё надели, а вот белье… Ни трусиков, ни лифчика на ней не было. Щеки девушки вспыхнули огнем от смущения.

Не думать… Не думать о том, кто это сделал и какими красноречивыми эпитетами сопровождал свои действия.

Ася быстро нашла шелковый длинный халат, идущий в комплекте с сорочкой, туго подпоясалась и, как была, босая, отправилась на кухню. В коридоре горели две лампочки, поэтому опасаться, что упадешь в темноте с лестницы, не стоило. Держась за перила, Ася начала спускаться, одновременно прислушиваясь – не раздаются ли где-то поблизости мужские голоса. Но в доме было тихо. В гостиной, так же погруженной в полумрак, горел ночник. Кто-то заботливо оставил освещение.

Дорогу на кухню она нашла быстро. Двери, отделявшей кухню от гостиной, не было, поэтому Ася нерешительно застыла на пороге, когда увидела, что не только ей одной не спится.

За дубовым столом, рассчитанным на большую семью, сидел Матвей. Перед ним стоял высокий узкий стакан с прозрачной жидкостью.

Вода? Минералка? Или что-то покрепче?

Услышав шаги, он повернул голову. Ничего не говоря, медленно, едва ли не вызывающе, оглядел нежданную гостью с ног до головы. Выжидающе приподнял брови.

Ася, сжав губы в тонкую линию, приказала себе не реагировать на его взгляд. Сама виновата.

– Я попить, – глухо сказала она. Потому что хоть что-то надо было сказать.

Ионов рукой махнул в сторону крана.

– Или минералки налить? – нехотя предложил.

Ася сглотнула и инстинктивно, в защитном жесте, сжала полы халата на груди.

– Воды. Спасибо.

– Думаю, сама справишься? – иронию в голосе она заслужила.

– Справлюсь, – отозвалась девушка и прошлепала к крану. На столешнице стояли чистые стаканы, она взяла один из них.

Весь вид Ионова говорил о том, что он не смягчился – всё тот же колючий, недружелюбный взгляд. Хозяин берлоги, иначе не скажешь. Ася неловко передернула плечами. В горле запершило. Девушка торопливо налила полный стакан и выпила прохладную жидкость.

Стоять спиной к Матвею вечно она не могла, пришлось повернуться. Чтобы не упасть, прислонилась к одному из кухонных шкафчиков.

– А где Лешка? Спит?

Ионов хмыкнул и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди.

– Он уехал.

Его слова прозвучали, как гром среди ясного неба.

– Как уехал? – ошарашенно переспросила Ася.

– Взял и уехал. Всё очень просто.

– Нет… Он не мог, машина же сломана… – девушка резко оборвала себя, облизнула пересохшие губы. Внезапная догадка прервала возражение. – Джип и не был сломан, правильно я понимаю?

– С этим вопросом не ко мне, а к брату.

Ася усмехнувшись, покачала головой.

– Ну, Алексей!

Она бы с удовольствием высказала всё, что думает о его выходке. Исхитрился-таки, паршивец. Не мытьем, так катаньем. Ладно, с ним она разберется при встрече. Сейчас появились вопросы куда насущнее.

Ионов.

И она в его доме. Одна.

Он смотрел на неё, не отрываясь. Пристально, изучающе. Продолжая демонстративно разглядывать. Словно мысленно оценивал, сравнивал. Раздевал.

Ася, сглотнув, вызывающе вскинула подбородок. Ну, уж нет, тушеваться она не будет! Хотя и стоит извиниться.

– Я хочу…

– Садись, – грубовато прервал он её. – Разговаривать будем.

Она тотчас насторожилась.

– О чем?

Он хмыкнул.

– О том, зачем вы ко мне пожаловали. Уточнение требуется?

Возникло желание стукнуть его, огреть чем-нибудь тяжелым по голове. Порыв, естественно, Ася сдержала. Да и осознание того, то она стоит перед незнакомым мужиком без нижнего белья, не добавляло уверенности. И вокруг – ни души.

Но Лешка ему доверял. Значит, и ей не стоит себя накручивать.

Ася кивнула и не спеша приблизилась к столу, по ходу отметив, что этот стол ей очень понравился. Да и вся обстановка на кухне – добротная, сделанная из натурального дерева – ей пришлась по душе. Очень уютно.