Она всмотрелась в мое лицо, пытаясь понять меня, прежде чем кивнуть и добавить что-то о том, как она договорилась, чтобы мою работу отправили из дома Эдгара в Англию в следующем месяце и я мог продолжить там трудиться над ней.

Они заслуживали большего, чем такой неблагодарный и угрюмый ублюдок, как я.

Две вещи, которые мужчина не может выбрать, определяют его: семья и рост.

Мы с мамой поговорили о магазине, в основном о ее галерее, и только когда она была полностью уверена, что я счастлив (насколько может быть таким засранец, как я), она наконец удалилась в свою спальню.

– Закрой за собой дверь, – потребовал я излишне резко.

Она так и сделала, качая головой и улыбаясь моим выходкам. Ничто так не обезоруживает придурка, как человек, который не воспринимает его всерьез.

– Сладких снов, любовь моя.

– Неважно.

– Люблю тебя.

Я посмотрел в другую сторону. Опять эта ерунда.

– И я тебя.

Я слышал, как ее смех разносится по коридору, завешенному дурацкими картинами.

Не находя себе места, я взял телефон и пролистал свои текстовые сообщения.

Удачи в попытках вернуть свое мужское достоинство, ты, чувствительный мешок без яиц.

Не для тебя, Стейси, ты унижаешь шлюх и издеваешься над геями, ты Барби, сидящая на диете, и твоя единственная особенность в том, что родители у тебя настолько неграмотны, что облажались с твоим именем.

Минус тринадцать, и их зовут Лемке. По крайней мере, так было написано на их одинаковых татуировках на пояснице, когда они одновременно лизали мне яйца. (P.S. Это не так.)

Нет, идиотка. Я сплю в семь вечера, когда ты отправила мне это сообщение. Мне стукнуло восемьдесят.

Только если это отрава, и выпьешь ее ты.

Я понятия не имел, что натолкнуло меня на мысль, что я найду сообщение от Леноры. Мы никогда не обменивались номерами телефонов.

Или словами.

Или гребаными взглядами, если уж на то пошло.

Мы были не совсем в хороших отношениях. Но опять же, это не походило на нее – не сопротивляться, когда я толкал ее. И на этот раз я вытолкнул ее из этого долбаного мира в другой часовой пояс. Почему она молчит?

Ты задумала что-то плохое, Хорошая Девочка?

Я бросил телефон на тумбочку и крепко зажмурился. Моя комната была моим царством. Все черное, ни капли цвета, за исключением редких белых или серых пятен, и все же я чувствовал себя запертым внутри. Меня интересовало, изменится ли это, когда я перееду в Англию.

Один негатив, придурок.

Я всегда чувствовал себя в ловушке. Даже в дикой природе.

Я объездил весь земной шар, проводя все лето во Франции, Италии, Австралии, Великобритании и Испании. И мои проклятые демоны всегда следовали за мной, будто были прикованы к моей лодыжке, их кандалы шумели у меня в ушах.

Но этим летом я собирался с ними расправиться.

Я даже знал, каким оружием разорву связь между нами.

Мечом, который выкую с нуля.

В следующие выходные Поппи потащила меня на одну из вечеринок Арабеллы у бассейна.

Появление без приглашения было моим представлением об аде. Но Поппи использовала самый дешевый трюк в книге: оправдание разбитого сердца. Правда, Найта там не будет – у него были семейные дела, о которых нужно было позаботиться, – но она не хотела сталкиваться с Арабеллой, Элис, Стейси и оставались одни.

Поэтому я последовала за ней, молясь всю дорогу, чтобы Вон не появился и не использовал свой член в качестве трюка на вечеринке. Я устала бороться с ним, стрелять в него подлыми ответными ударами, стоять на своем.

О, и еще, я как бы отомстила, вылив суперклей в его шкафчик. Это было по-детски и глупо, но в мою защиту следующие факты:

1. Он первый начал это, используя настоящий мусор.

2. Не так много вещей в мире заставляют меня улыбаться, как наблюдение за Воном Спенсером, который пытается отклеить книгу по химии со дна своего шкафчика, прежде чем оставить вмятину в соседнем шкафчике злобным пинком.

Мы вошли в испанскую виллу Арабеллы, расположенную в закрытом сообществе Эльдорадо, уже одетые в наши купальники. Поппи выбрала кораллово-розовое бикини под своим белым пляжным платьем, в то время как я была в черном цельнокроеном платье с заклепками и рваных джинсовых шортах.

«You’re So Last Summer» группы Taking Back Sunday звучала из музыкальной системы объемного звучания. Люди прыгали в бассейн олимпийского размера и делали снимки в бикини. Арабелла, Элис, Стейси и парень по имени Сорен сидели в кругу снаружи, попивая розовое шампанское из разноцветных ведерок.

Арабелла усмехнулась, как только подняла глаза и увидела меня.

– Я думала, что такие, как ты, могут входить только по приглашению? – Она выгнула тщательно прорисованную бровь, сравнивая меня с вампиром[28].

– Это всего лишь слухи. На самом деле мы вполне можем ворваться в ваш дом без предупреждения и выпить вашу кровь, как будто это счастливый час. – Я налила себе в одно из ведер, делая вид, что делаю глоток. Я была не настолько глупа, чтобы на самом деле пить их алкоголь.

– Тогда все, на что мы можем надеяться, это на то, что ты сгоришь под солнцем. Не похоже, что кто-то будет скучать по тебе. – Арабелла захлопала ресницами, разворачивая Эскимо и начиная сосать его с энтузиазмом порнозвезды.

Это вызвало смешок у всех вокруг.

Я прикусила язык. Ведь не могла же я отвесить ей комплимент по поводу ее литературных знаний о вампирах, которые она, вероятно, почерпнула из «Сумерек» (фильма, а не, боже упаси, книги) и только потому, что Роберт Паттинсон был, типа, «чертовски сексуальным». Вообще-то это был ее дом.

– Будь милой. – Поппи вздохнула, глядя на Арабеллу, плюхнувшуюся в шезлонг рядом с ними.

– Извини, детка, но ты не можешь указывать нам, что делать теперь, когда Найт Коул больше не спит с тобой. – Элис начала заплетать волосы Поппи, в то время как Сорен проверил щедрую стойку моей сестры.

Я устроилась поудобнее на краю шезлонга рядом с сестрой, блокируя сплетни о команде поддержки и переписываясь с Поупом.

Я подняла глаза и мельком увидела Арабеллу, кричащую на Элис и Стейси за то, что они заслонили солнце, в то время как Сорен смотрел на них всех, высунув язык из своей собачьей пасти.