Сидни постукивает подушечками пальцев ног по приборной доске, куда она их уложила. Она бы не стала снимать и шлепанцы, но Эрик вовремя напомнил, что машина отцовская и если тот увидит отпечатки пыли или песка, то ему достанется по первое число. Сам Эрик тоже напряжен – она это видит по тому, как он едва заметно постукивает пальцами по рулю. К тому же он слишком медленно едет – как будто не хочет поскорее приехать или не хочет доехать совсем. А еще постоянно глупо шутит и смеется всю дорогу невпопад, что тоже ему несвойственно.

Он чертовски нервничает.

Как и они все.

Несмотря на то, что поездку они запланировали, обговорили и согласовали все вместе, теперь, кажется, каждый из них уже готов дать заднюю, едва об этом заговорит первым кто-то другой. Но каждый из четверых в салоне думает так же, потому гнетущая напряженная тишина лишь сильнее сгущается вязким душащим смрадом.

Сидни недовольно фыркает, когда Майк позади в очередной раз толкает коленом ее сиденье. Наверняка делает это так же неосознанно и нервно, как Эрик и она сама, но когда получает обвинение, то лишь переводит все в шутку и заявляет, что нарочно пытается выяснить «точку кипения» Сидни Робенсон. Кэрол рядом с ним единственная сидит спокойно. Совершенно молча.

– Черт, не могу поверить, что вы на полном серьезе собираетесь услышать там что-то трушное – вновь истерично усмехается Эрик, пару раз хохочет, точно психопат, и сконфуженно замолкает.

Обычно его нелепые смешки повторяются раз в десять минут, так что какой-никакой перерыв у Сидни есть. Но она ошибается, потому что в этот раз Кэрол все-таки отвечает ему, подав голос едва ли не впервые за все 4 часа поездки:

– Ты тоже в это веришь – без тени иронии замечает она – иначе бы не повез нас сюда. Просто боишься в этом признаться.

– Не неси чушь – огрызается он, но уже тоже не смеется – какой придурок станет верить этим шарлатанам?

– К этим «шарлатанам» съезжаются со всей Америки – не унимается Кэрол – некоторые едут сюда даже из-за границы. Это Салемские потомки, не будь говнюком.

– А ты не будь дурой – злится пуще прежнего Эрик, чье достоинство оказалось серьезно задето – это они тебе сказали, кто они такие? А почему сразу не наследники Дракулы или Ванги?

Майк насмешливо хмыкает, и Кэрол отмахивается от них обоих:

– Какие же вы придурки. Надеюсь, они увидят в вашем будущем, что вы наконец-то обзаведетесь яйцами. Потому что пока они есть только у нас с Сидни.

Теперь, наконец, и у Сид появляется возможность захихикать и вновь покачать ступней на приборной доске. Эрик вновь хмурится:

– Это все из-за вас. Бабская чушь.

– Если это бабская чушь, чего так трясешься? – претенциозно вскидывает бровь Сидни, одаривая бойфренда оценивающим взглядом – или мамочка слишком много баек в детстве рассказывала о «ведьмином селе»?

С заднего сидения фыркает Майк:

– Ведьмином селе? Какой придурок его так называет? Кучка цыган, стригущих с людей деньги.

– Они не цыгане – шикает Кэрол и Сидни видит в салонное зеркало заднего вида, как та закатывает глаза – тупой ты стереотипный имбицил.

Майк лишь строит идиотскую рожу в ответ.

И вновь наступает гнетущая тишина.

Длится она не дольше трех минут, когда Эрик с максимально глубокомысленным видом вдруг замечает, слегка нахмурившись для пущей важности:

– Знаете, я слышал, что они там трахаются друг с другом, чтобы кровь не мешать.

Но не успевает договорить, как заходится в истеричном хохоте. На этот раз хотя бы не в одиночном – вместе с ним глупо гыгыкает и Майк. Кэрол демонстративно громко цокает и Сид опять в зеркало видит, как та скрещивает руки на груди:

– Лучше бы я заплатила таксисту, и не ехала в компании конченных идиотов.

– Согласна с тобой – кивает Сидни без особого энтузиазма. Нервные выпады Эрика ее бесят, но как ни крути, хотя бы немного разряжают атмосферу.

– Нет, ну серьезно – не унимается Эрик, впервые получив ответную реакцию друзей – я реально такое слышал.

– Они спят не друг с другом, а с подобными им – высокомерно объясняет Кэрол.

– И в чем разница?

– В том, что брат и сестра, отец и дочь, мать и сын – это кровные родственники, а Салемские наследники могут иметь между собой пропасть по пятнадцать колен. Это не допускает наличие генетических аномалий и мутаций. Совершенно обычные семьи.

– Совершенно обычные семьи не имеют между собой кровных родственников до пятнадцатого колена – подключается Майк.

– Не все имеют. Может, и вообще не имеют – Кэрол начинает злиться – они просто строят семьи с себе подобными, чтобы их способности передавались из колена в колено, а не потерялись на каком-нибудь примитивном Майкле Питерсоне из Хэйдленда, штат Орегон, который и дроби-то сложить толком не может.

Майк показывает ей средний палец, но не теряет веселого расположения духа, так неожиданно на него снизошедшего:

– А тебе откуда все это знать? Свечку держала?

– Я гуглила.

– А, ну это многое объясняет. Знаешь, что я вчера в гугле нашел? Что согласно моей симптоматики – я уже мертвец. Слушайте, так это я получается типо призрак? У-у-у, вы все умрете!

Майк изображает ни то призрака, ни то волну. Эрик начинает громко (но не менее истерично) хохотать, все сильнее отбивая пальцами дробь по рулю. Кэрол хлопает Майка по плечу, гневно заявляет ему что-то про «главного придурка Америки» и отворачивается к стеклу.

Вскоре в салоне вновь наступает тишина.

На сей раз ее нарушает Кэрол – и то, имея на это достаточно весомые основания. Она прижимается щекой к стеклу, точно девочка, и теперь уже совершенно обычным голосом (едва ли не шепотом) бормочет:

– Эй, ребята, я вижу первые дома.

– Надо же, я думал они живут в палатках – пытается пошутить Эрик, но на сей раз даже сам не пытается засмеяться.

Потому что теперь они сворачивают направо и Ведьмино Селение обличает себя пред ними все явственнее. Сидни быстренько смахивает ноги с приборном панели и спешно вдевает их обратно в шлепанцы, точно должна в следующую секунду на время ринутся в кросс. Она не спешит прижиматься к стеклу, как Кэрол, и лишь зябко обхватывает свои плечи ладонями.

Немного хмурится и заявляет, когда через пару минут:

– Где люди? Я думала, здесь их много.

– Они все болтают с покойничками – вновь бросает Эрик, но на этом, наконец, его запас примитивных шуточек иссякает, исчерпав свою главную задачу: снимать напряжение в салоне автомобиля.

Машина сворачивает на более широкую тропу, но, естественно, ни о какой асфальтированной дороге тут речи быть и не может. Не удивительно – когда живешь отшельниками от всего внешнего мира, не стоит полагать, что сюда, за пять часов езды от ближайшего городишки (в котором самом население не больше десяти тысяч людей) вдруг приедет техника и станет возводить новый город или иные блага и современные удобства.

Сидни внимательно оглядывает небольшие домики по обе стороны дороги (широкой дорожной тропы). Какие-то дальше, какие-то ближе. Несмотря на шуточки Эрика – Сидни и сама представляла себе что-то вроде цыганского табора, который живет кучами в палатках и вместо одежды обтягивается всякими лохмотьями. Но пока что Ведьмино Село выглядело достаточно цивилизованно.

Не настолько цивилизованно, как город, конечно. Или даже поселок городского типа.. но для деревни на твердую четверочку сгодится. Да, самая настоящая деревушка. Нет дороги, куча одноэтажных домиков, у каждого по заборчику, и причем далеко не перекошенных во все известные миру стороны. Насколько Сидни могла видеть – дворики за заборчиками тоже почти у всех домов ухоженные.

Выглядит настолько обычно, что Сидни даже отчасти немного расслабляется. И, вероятно, расслабилась бы совсем, если бы не одно «но», которое заметила ни одна Кэрол.