Подойдя к отделу собственного производства, я вглядываюсь в ассортимент, представленный в холодильнике. Присматриваюсь к ярким салатикам, и аппетит потихоньку пробуждается. Я уже всерьез задумываюсь, чем себя угостить: греческим салатом, или, может быть, попробовать что-то новенькое? Взгляд цепляет преимущественно овощной салатик со странным названием «Табуле».

Но прозвучавшие в метре от меня слова тут же отбивают какой-либо о аппетит.

– Упакуйте мне, пожалуйста, курицу гриль, – просит мужчина с лысеющей макушкой, обращаясь к продавщице. Мне вспоминается сегодняшний вечер, и когтистая лапка блондинистой курицы, на губах Андрея. Невольно переведя взгляд на гриль, в котором катаются загорелые куры, я стою несколько минут, пока в чувства меня не приводит обращение продавщицы.

– Девушка, вам тоже курочку?

– Сами ешьте своих кур…– бурчу я, вернувшись к реальности, и иду к выходу из магазина, прихватив по дороге пару пакетиков с угощениями для Роберта, и коробочку пирожных Макарони.

********

Стоит мне переступить порог, на мои колени опускаются когтистые лапы, и длинная мордочка с радостным поскуливанием начинает тереться об ноги.

– Я тоже соскучилась, – обращаюсь к собаке, и присев глажу пса по гладкой рыжей шерстке, треплю длинные ушки, а Роберт покрывает мое лицо своими слюнявыми поцелуями.

– Пойдем, погуляем? – спрашиваю его, и пес радостно виляет длинным хвостом, и быстро переставляя короткие лапки, несётся за поводком. И через несколько минут, уже одетый в зимний комбинезончик, гордой походкой выходит на улицу, таща меня за собой.

Но его энтузиазм пропадает буквально через пару минут, как только колючий ветер, обдувает лапки, покрытые короткой шерстью. По-быстрому сделав свои дела, и обнюхав стратегически важные объекты, таксёныш тянет меня уже в другом направлении, спеша домой.

Раздев Роберта и вымыв ему лапы, я начинаю вечер с банных процедур. И спустя полчаса выхожу из ванной комнаты с тюрбаном на голове и в своем любимом махровом халатике.

Тут же я слышу стук коготков по напольному покрытию, и Роберт подбегает ко мне, таща в зубах, что-то черное и протягивает это мне.

– Черт, да когда ж я избавлюсь от всех его вещей, – произношу с досадой, принимая у собаки чёрный явно мужской носок. – Раскидал… Собака уже две недели собирает, – ворчу и, держа двумя пальцами «подарок из прошлого» несу его на кухню. Нажав на кнопку открывающую крышку, бросаю его в мусорное ведро. Обернувшись, встречаюсь с непонимающим взглядом Роберта, который как будто спрашивает «Зачем выкинула? Надо ж было вернуть»

– Не волнуйся, он как-нибудь сможет выделить деньги на новую пару, – грустно усмехаюсь, и, наполнив ушастику миску плетусь в зал, обдумывая какой фильм хочу сегодня посмотреть. Но видно не судьба, оживает мой мобильник, и хочешь-не хочешь приходиться вернуться в прихожую, чтобы ответить на звонок.

– Машуль, мы сегодня идём в клуб, айда с нами! – бьет по ушам звонкий голос подружки и я, вспомнив свой последний поход в клуб, говорю свое решительное «Нет». Маришка продолжает меня уговаривать, но я непреклонна. И отстояв свое право остаться дома, я возвращаюсь на свой любимый диванчик в гостиной, сворачиваясь на нем клубочком.

В мыслях прочно обосновался Андрей, а сегодняшняя съемка окончательно спутала все мои ощущения и чувства к нему…

По коже пробегает тёплая волна от воспоминаний его прикосновений к моему телу… А мозг услужливо напоминает «Он обнимал не тебя, а твою героиню, не стой фантазии на этот счёт »…

Но как тут не запутаться, когда так искренне он смотрел мне в глаза, когда говорил, что рад мне, когда так нежно касался моего подбородка, когда так страстно сминал мои губы, углубляя поцелуй…

– Нет, нет, нет!!! Это только игра! – убеждаю себя, но мое внутреннее я не соглашается с этим, напоминая, что я ощущала его возбуждение во время этой сцены, страстное и явственное…

«Это не могло быть игрой…» – шепчет внутренний голос…

– Это может быть естественной реакций организма… Проституты ж тоже возбуждаются… Хотя ничего не чувствуют к своим партнершам….– осаждаю я свой внутренний голос. – Это была всего лишь актерская игра, а вот с крашеной курицей он общается по собственному желанию. Не забывай об этом. – грустно говорю себе, вспоминая, что завтра снова съёмка с ним, и не представляя, как я смогу отыграть такую сцену…

Утром, захожу в съемочный павильон, чувствуя себя не выспавшейся и взволнованной. Я первым делом иду к аппарату с кофе, решив, что сегодня мне не повредит сладенькое. Даже не то, что не повредит, оно мне однозначно показано.

Длинным пальцем с аккуратным нейтральным покрытием я нажимаю на кнопку с названием «мокко», наблюдая, как машина выплевывает бумажный стаканчик и, заурчав, наполняет его жидкостью с выраженным сладким ароматом.

Стоит мне взять напиток и поднести его к губам слегка пригубив, уверенная мужская рука выхватывает стаканчик из моих пальцев, едва не разлив на меня его содержимое, и обдав моё лицо, горячим дыханием, нахал с усмешкой произносит.

– Спасибо за кофе, малышка.

– Вообще-то это мой кофе, – произношу недовольным тоном, но мои слова обращаются уже к удаляющейся от меня спине. Сжав кулаки и потеряв желание пить кофе вообще, я иду к визажистам, решив, что, чем быстрее мы это закончим, тем однозначно будет лучше.

Пока меня подкрашивают и подбирают наряд под образ, Андрей перечитывает сценарий, то и дело, бросая на меня нахальные взгляды и ухмыляясь. И я, зная сценарий наизусть, могу с уверенностью предположить, чем именно вызваны эти его усмешки. И от одной мысли об этом по телу пробегает дрожь.

Но единственное, что меня радует в этой ситуации, так то, что его, не дощипанная птичка, сегодня в павильоне и кому-кому, а ей вряд ли понравится наша сегодняшняя сцена. А ради того, чтобы потрепать ей нервишки можно и потерпеть… К тому же это моя работа, отказаться от которой на данном этапе уже нельзя.

********

Мужские руки, подхватывают меня под попку, подкидывая мое изящное тело. Я обнимаю ногами мужскую талию и утыкаюсь носом в его шею, вдыхая дурманящий мозг знакомый мужской аромат.

Как будто почувствовав реакцию тела, мужчина довольно ухмыляется. И тут же раздаётся недовольный голос Овика.

– Ну и что это было Андрей? Что за самодеятельность? – гневно произносит режиссёр, а я тут же вырываюсь из мужских его рук. Отхожу от Андрея на приличное расстояние, огорчаясь тому, что придётся опять переигрывать этот момент, но в тоже время, радуясь вынужденной передышке.

Ещё несколько минут Овик отчитывает парня, а тот гневно огрызается. Но потом, выплеснув гнев и переведя дух, оба они успокаиваются, и Андрей снова подходит ко мне. И я, шумно вдохнув воздух и максимально сконцентрировавшись, позволяю ему опять касаться моего тела.

Все наши движение повторяются, и все так же удерживая меня под ягодицы, он заносит меня в комнату и, оказавшись внутри, тут же прижимает к стене. Прохладная поверхность холодит кожу и слегка укрощает пожар, который кипит во мне сейчас. Жар от его дыхания и прикосновений, опаляющих мою кожу, подобны открытому огню.

Его руки гуляют по моему телу, а глаза горят страстью и желанием, а еще в них мелькает что-то, очень похожее на любовь… И я отвечаю ему пылким влюбленным взглядом. Где-то в глубине души удивляясь, как легко ему дается эта игра, как профессионально он пародирует чувства, но не показываю этих своих размышлений. Выражение моего лица все также остается безгранично влюбленным и возбужденно-страстным.

– Какая же ты сладкая, Оленька, – шепчет «Виктор», целуя мою кожу, и сжимая мою грудь своими большими сильными ладонями, и я отвечаю на его прикосновения длинными чувственным стоном. И на секунду парень прекращает свои движения, будто превратившись в каменную статую.