– Да, – Виновато пробормотал Евгений.

– Так теперь ты дай другому человеку такой же шанс. До завтра! – С этими словами он вышел за ворота.

– До завтра. – Виновато пробормотал Женька, запирая дверь. И у дверей постоял, потоптался. И закурил. А потом подошел к освещенному окошку подвала. Слегка пригнувшись, заглянул в это полуподвальное окошко, увидел, что на знакомом плюшевом диванчике спит маленькая девочка, укрытая лоскутным покрывалом. А женщина метет пол, периодически смачивая веник в ведре с водой. А потом принялась обметать стены потолок. В его ловких, сноровистых руках дело спорилось очень быстро. «Сразу видно, что деревенская! И никакой работы не боится!» – С некоторым уважением подумал Евгений. А Мила мела, напевая тихонько песенку, обметала паутинку. На ее душе было светло и спокойно. Основа основ, жилье, было. И работа тоже. «Как мне сегодня несказанно повезло! Теперь у меня есть возможность заработать себе на кусок хлеба. И у меня есть крыша над головой. А это самое главное!». – Она поставила в угол тряпку и швабру. «Ну, вот, все убрала, замела и вымыла! Теперь можно и отдохнуть!». – Она обратно вышла в коридор, чтобы поставить швабру, ведро и тряпку на место. Но что-то заставило ее остановиться. Кусочки меха, мусор, щепки – все это валялось под ногами. Мила нагнулась и подняла кусочек черного меха. И вспомнила, как несколько лет назад шила из таких лоскутков забавных зверюшек. «Соберу-ка я эти клочки. Может, попробую своей малышке что-то смастерить?», – С этой мыслью она вымела и начисто убрала коридор, вымыла его. Однако лоскутки собрала в пустую коробку, не стала выбрасывать. А поставила под стол. И только потом улеглась спать. И, едва прикрыв глаза, уснула, словно провалилась в бездну сна. Но в этот раз ей, уставшей от всех превратностей судьбы, ничего уже не снилось. Мила слишком устала для того, чтобы видеть сон. Ее разбудил громкий, бесцеремонный стук в дверь. Сколько времени прошло, она не знала, потому что часов не было. А за дверью кто-то крикнул:

– Эй, девки, хватит прикалываться! Открывайте! Я тоже хочу с вами перекурить! Или отравы жалко? Женщина быстро подбежала к двери, и отодвинула задвижку. На нее с большим удивлением уставилась симпатичная девушка, одетая в синий сатиновый халатик поверх брючного костюмчика. На вид ей было не больше двадцати. Нельзя было назвать ее полной, но и на худышку явно не походила. Девушка привычным жестом откинула нависшую на лоб прялку темно-каштановых волос. И в темных, почти черных глазах сверкнул огонек любопытства. Она с некоторым вызовом проговорила, слегка подбоченясь:

– А ты кто такая, и что ты тут делаешь? Что забыла в нашей курилке? Да еще и запираешься? Мила решила, что любой кроткий ответ погасил гнев, и поэтому тихо проговорила:

– Вообще-то я тут живу.

– И как ты тут очутилась? – В глазах девушки вспыхнуло нездоровое любопытство.

– А меня поселил ваш шеф. И сказал, что курилка временно закрыта.

– И надолго, позвольте полюбопытствовать?

– Пока что не знаю. – Пожала Мила плечами. – Пока я не найду что-то получше. А пока я работаю у вас дворником. И живу в этой комнате.

– Ага, теперь мне понятно. Песец котенку, больше курить не будет! И перекурить негде! – Тень разочарования промелькнуло на лице девушки. Ну, да ладно. Это все мелочи жизни. Меня зовут Галина. Я в этом заведении работаю швеей. А как-то тебя звать-величать?

– Мила.

– Людмила, что ли?

– Да нет, Мила. Так и в Паспорте записано – Мила Ивановна.

– Ага, Мила, которая Ивановна. – Кивнула она в знак согласия. – И что ты будешь делать?

– Я же говорила, что ваш начальник сказал убирать двор и ваш цех.

– Ага, теперь все понятно. Ну, тогда пошли, я тебе покажу весь расклад дела. Заодно и познакомлю с девчонками. Это не ты случайно убрала так чисто коридор?

– Да я, а что, не нужно было? Может, кто-то нужный номер записал в каком-то углу?

– Да нет, я шутки понимаю ты все правильно сделала. Пошли! – И, быстро крутнувшись на каблуках, повернулась к двери. И вышла в коридор. Мила оглянулась, и грустно посмотрела на плюшевый диванчик. Дочка, измученная дорогой, все еще крепко спала. Она вышла за Галиной. Именно вот так начинался ее новый рабочий день. Именно вот так начинался ее новый пласт жизни.

Женщины остановились самой двери, оббитой простым дерматином. Из-за нее слышался частый, дробный стук работающей швейной машинки. «Н – да, а эта девчонка все-таки интересная такая. Хотя и наивная, как то дитя! Сразу по ней видно, что из деревни вырвалась, попытать в городе кусочек счастья!»– Снисходительно подумала Галина, окинув опытным взглядом городской кокетки маленькую, плотненькую фигурку Милы. Сегодняшний день для нее начался не очень удачно. В троллейбусе была давка, и какой-то карманник вырезал кошелек. Он, хотя был пустой, но все-таки напоминал о более лучших временах. И поэтому Галина была явно не в духе. Но старалась это особо не демонстрировать всем окружающим. А только сердито проговорила:

– Это наш пошивочный и раскроечный цех. Я здесь главная швея, и закройщик. Раскраиваю и подготавливаю модели. И у меня есть две помощницы. – С этими словами Галина толкнула дверь. – Смотри теперь наш цех. Пройдя вовнутрь, Мила с любопытством огляделась вокруг. Ничего примечательного ее пытливый взгляд не выделил для себя. Посреди большой комнаты стоял стол, заваленный рулонами материала. На нем лежали несколько ножниц разных размеров, пара сантиметровых лент. Да маленькая кучка разноцветных мелков. У самого окна стояло три столика с ручными швейными машинками. Над одной склонилась швея, одетая так же, как и Галина, в синий халатик.

– Эй, красавица, оглянись, да посмотри, кто к нам пришел? Иришка, познакомься, это Мила, наша новая уборщица. Она теперь будет убирать у нас в цеху. Девушка оставила свою работу, и оглянулась.

– Уф, наконец-то! А то мне уже самой надоело наводить порядок в этом сарае! Все мусорят, мусорят. А как убирать, так сразу Ирине. Как будто я тут крайняя. – Сердито проговорила она. Широкая, добрая улыбка осветила лицо закройщицы.

– Иринка, да перестань ты, в конце – концов, уже ворчать! Где наша драгоценная Юлиана?

– А, эта Юлька? А что, ты не знаешь, где она может быть? Все себе жениха хочет поймать! И обратно убежала на первый этаж. Все сушит зубы около Игорька. Все около него прохлаждается! Видите ли, у нее идея родилась, и ей нужно срочно поделиться с нашим художником!

– А, мне все понятно. Можно проще сказать, что просто надоело работать, вот и слиняла к нашему Игорьку выпить чашечку кофе. Ирина кисло усмехнулась, и злобно сверкнула глазами:

– Вот, вот. Она там, понимаешь, кофе распивает, да анекдоты слушает. А нам работать!

– Да Иришка, что это на тебя нашло? Не бухти! – Галинка с этими словами дернула за шторку, немного отодвинув ее в сторону. И открыла форточку. Весенняя свежесть прохладного утра пахнула в ее лицо. А Мила не стала вслушиваться в дальнейшие пререкания девушек. Она подошла поближе к столику. На его зеленой поверхности, точно на луговой травке, сидел заяц. Только у него пока что было одно ухо. Второе, еще не пришитое, лежало рядом. И с восхищением проговорила:

– Ах, какой только он миленький! Вот только ему большой морковки не хватает! А можно его взять, чтобы рассмотреть?

– Бери, не жалко, рассматривай! Растеряно кивнула Галина. И машинально повторила последнюю фразу, – лишь только морковки не хватает. Только морковки. – И тут ее лицо озарила мысль. – Морковки? А это же идея! – И она бросилась к своему столику. Начала что-то чертить на белом ватмане. А Мила, рассмотрев зайца, тяжело вздохнув, поставила его на стол. «Когда-то и я вот таких зверушек шила. Зайчиков, мишек и котят всяких. И потом мечтала сделать что-то необычное, непривычное для всех! Но не получилось. Против судьбы не попрешь!». Он принялась собирать кусочки меха, которые валялись на полу, прямо под ногами. И сбрасывать их в пустую коробку. «А почему бы мне обратно не попробовать что-то сшить для дочки? И для себя? Даже вот такого забавного зайчонка? Ведь я умела это делать когда-то. И это было не слишком давно, всего лишь каких-то четыре года назад!» – Подумала она. Где-то в глубине двора заворчала, залаяла грубо, отрывисто собака.