– Так откуда? От матери? – настаивала леди Йоса. – Моя скорее б лопнула, чем сказала!

– А вы? От помощника грума? – дерзко спросила я.

Она удивлённо поморгала, а потом вдруг прыснула, прижав ладонь ко рту.

– Нет, не от него.

– То есть леди Катарина ошиблась, и вы не…

– На пару лет раньше, – пояснила она. – У моей матери был духовник. Она думала, он её любит. Настолько, что когда мне было двенадцать, отец вдруг скоропостижно скончался. Знаете, он был неплохим человеком. Как-то раз я осталась после мессы, и…

Интересно, была бы она столь откровенна, если б уже не сажала меня мысленно в дроги Жнеца?

– Да и я вовсе не о крови, – она лениво скинула туфлю и, уперев пятку в колено, принялась нарочито медленно растирать стопу. – А о том, как доставить и получить удовольствие. Вы что, совсем ничего об этом не знаете? Не слышали перешёптывания служанок по углам? И картинки не видели? Ну, уж случку собак-то заставали?

Рука зачесалась влепить ей пощёчину за снисходительность тона. Теперь она смотрела чуть свысока, словно презирая меня за незнание.

К снисходительному тону прибавилась ещё и снисходительная улыбка, доведя меня до белого каления. Леди Йоса в последний раз с непристойной неторопливостью провела рукой по стопе, вернула ногу на пол и расправила подол:

– Ну, так слушайте. – Проворно привстав со своего места, она уселась рядом. Вдова осталась в одиночестве, похрапывая в углу. Набрякший подбородок клонился к груди, чепец накренился. На ухабах она вскидывала голову и сонно ворчала, не открывая глаз.

– Сперва он, скорее всего, велит вам раздеться и лечь, – зашептала леди Йоса под цокот копыт снаружи и скрип повозки. Она сидела так близко, что я ощущала тёплое дыхание на лице. – Лучше сделайте это сами, пока будете ждать в опочивальне. Потом Его Величество может дотронуться здесь, – она коснулась моей груди, или тут, – провела костяшками по шее.

– Рукой? – спросила я странно хриплым голосом.

– А это уж как захочет, – рассмеялась она. – Мне продолжать, или мои речи скучны и ничего нового не сообщают?

Я промолчала, и она, лукаво улыбнувшись, снова заговорила. Многое из того, о чём она поведала, оказалось неожиданно знакомо. Просто раньше я не подозревала, что под «потерей целомудрия» и «исполнением супружеского долга» разумеют именно это. В народе-то проще называют…

Останься я дома, получи воспитание настоящей леди, вероятно, пребывала бы в неведении и по сей день. Но в дороге взрослеют быстро. А в моей жизни было слишком много дорог…

Впервые с вопросом я столкнулась год на третий наших с Людо скитаний. Наверняка случалось что-то и раньше, но мне не запомнилось. В тот день мы заночевали в храме. Их двери открывались для всех без разбора, лавки на ночь сдвигали к стенам, и люди укладывались на пол вповалку.

Проснулась я среди ночи от возни по соседству. Какой-то крестьянин вскарабкался на женщину и двигался на ней взад-вперёд. Он кряхтел, она постанывала.

Я растолкала Людо.

– Гляди, смешные…

Но брат почему-то не смеялся.

– Эй, вы там, уймитесь! А ты, Лора, заткни уши и отвернись.

– Зачем это?

– Делай, как сказал! – рявкнул он.

Я обиженно накрыла уши ладонями, но так, чтобы всё слышать. Отвернулась по тому же принципу. Парочка не обратила на окрик никакого внимания. Слово за слово, тумак за тумаком. Вокруг начали просыпаться, заворчали, заругались, прибежал всполошённый клирик… в общем, из храма пришлось уйти.

– Людо, а что они делали?

– Отстань, Лора. И вообще забудь, что видела.

Но случай, как нарочно, не выходил из головы. В последующие месяцы я ещё не раз видела подобные сцены, не только в храмах, но и на постоялых дворах, где на одну кровать укладывались до дюжины человек, однако уже не будила брата. Действо было не слишком похоже на то, что описывала леди Йоса. Скорее уж и впрямь напоминало случку собак. Много сопенья, много возни, и вообще выглядит… так себе. Но участникам явно нравилось.

Примерно тогда же Людо начал пропадать по ночам, и не только по ночам. Отлучался ненадолго и оставив под присмотром какой-нибудь матроны, но я всё равно чувствовала себя брошенной и несчастной, а дознаться о причине уходов не получалось: стоило спросить или попытаться последовать за ним, сразу злился. Как-то поздним вечером я лежала на постоялом дворе и, глотая слёзы, слушала, как трактирщик зовёт свою дочь с крыльца. Я-то видела, что они с Людо спрятались в сарае… Вернувшись, брат по обыкновению улёгся сзади, подгрёб меня и, уткнувшись носом в макушку, собрался спать.

Я выставила локоть:

– Уйди.

– С чего это?

– Просто уйди, и всё.

– Куда мне идти? Ночь на дворе!

– Иди обратно… к той.

– К кому? – нахмурился он, приподнявшись на локте.

– Откуда я знаю её имя! – огрызнулась я, хотя, конечно, уже знала. Ещё бы: её папаша битый час его орал!

– Лучше не выводи меня, Лора. Разве я не предупреждал, чтоб не спрашивала?

– А я и не спрашиваю. Больно надо!

Хотя очень хочется понять, чего она такого знает или умеет, что меня ему недостаточно.

Я отодвинулась на край матраса и ровно задышала, делая вид, что сплю, а сама не сомкнула глаз до утра. Даже пошмыгала, мучительно переживая происходящую перемену: в жизни Людо появилось нечто, куда мне путь заказан и о чём он не рассказывает. Я чувствовала разверзающуюся между нами пропасть и не знала, как всё исправить. Отчаянно хотела, чтобы было, как раньше, но, как раньше, не получалось. Я смутно догадывалась, что всё это неким образом связано с давней сценой в храме и тем, что происходит между мужчинами и женщинами, но гнала от себя гадкие мысли. Людо не такой! Мы же лорды, а не какие-нибудь вилланы, эта возня для них. Благородные уж точно ничем подобным не занимаются… Должна быть другая причина, и, может, если я её доищусь, то пропасть удастся преодолеть?

Я ненавидела каждую, с кем он уходил.

Но других версий не находилось. Несколько недель спустя я спросила у Людо, зачем мужчины ложатся на женщин. Тогда брат впервые меня ударил… Решил, что не просто так интересуюсь.

– Если хоть раз, слышишь, хоть с кем-то из них тебя застану… на меня смотри, говорю! – И я, втянув голову в плечи, смотрела в подёрнутые пеленой глаза, пока он, держа за ворот, отвешивал пощёчины.

Людо-то через час остыл, а вот я целый месяц с ним не разговаривала и игнорировала лишние куски хлеба, равно как горсти свежих ягод в подоле и даже новый гребень. Но в глубине души чувствовала, что он был прав. Мне не следовало спрашивать. Зато весь месяц Людо был только мой, ни разу не отлучился. Ради этого стоило спросить…

Позже я, конечно, узнала, что так простонародье развлекается и заводит детей. И что надо соблюдать осторожность, чтобы не приняли за одну из них…

Рассказ леди Йосы не только восполнил имеющиеся пробелы, но и ошеломил: неужели всё? Я не могла примерить такое поведение к родителям, например, или их высокородным приятелям. Вспомнив отлучки Людо, помрачнела: подтвердилось то, о чём я и так в общем-то давно догадалась. Но как от этого можно получать удовольствие? И что значит «я сама захочу»? А дети точно по-другому не могут появиться, например от большого желания или горячей молитвы? Нет, смеялась леди Йоса, только так. Поэтому нужно пользоваться специальным травами, если не хочешь понести. Я всё равно до конца ей не поверила. Наверняка есть другой способ, и она специально поддразнивает, либо просто не знает о нём. Я хотела спросить ещё о чём-то, но тут её настроение резко переменилось. Она словно бы впервые заметила, как близко мы сидим, и отодвинулась, а потом и вовсе пересела обратно к вдове. Веселья как не бывало.