Глава 2

Очнулись экспериментаторы от солнышка, что всё сильнее припекало бочок. Второму, кстати, было холодно. И первое, во что оба уткнулись взглядом, едва открыли глаза, были зелёные живые стебли. Друзья почти синхронно вскочили, завертели головами. Они стояли метрах в четырёх друг от друга, на краю густо, даже невероятно густо заросшей поляны. Лишь собственные «силуэты эмбрионов» просматривались под ногами, в доходившей до пояса буйной траве. Буквально в паре метров слева от Зуброва начиналась линия сочных кустов, обрамлявших небольшую проплешину в мощном лесном массиве. Никаких следов анабиозной ванны, да и вообще чего-либо технологичного, вокруг не наблюдалось. Лишь растения мирно покачивались на ветру, а его порывы доносили до экспериментаторов волны лесных запахов – от многолетней прели, до медвяного духа разнотравья. В шуме листвы хаотично звенел многоголосый пересвист птиц.

– Господи, это что, лето уже наступило?! – спросил Коля. Володька осуждающе зыркнул, но ничего не сказал. А очухавшийся Зубров ощупал своё тело:

– Слушай, по-моему мышцы у меня больше не стали!

– Мозгов бы себе побольше вставил, дебил! Ты какого ляда в ванну полез?!

– Тебе одному, что ли, на халяву «качаться»?

Несмотря на эмоциональность, настоящей злости у мальчишек не было. Грубость составляла их особый жаргон, подтверждавший тесную дружбу.

– Ну ладно! Накачался?

– На себя посмотри!

Феоктистов вынужден был признать, что объём мускулатуры не изменился. Как и рост. Зато у него полностью исчез укус на кисти и многочисленные царапины от собачьих когтей! Да и отбитая о «тюльпан» нога чудесным образом исцелилась.

– Ну и ладно. Главное, вообще живы остались!

Он осмотрелся. Сорвал ближайшую травинку, понюхал. Даже надкусил. А затем осторожно прошёлся по поляне. Это оказалось не просто – зелень плотно переплетали жёсткие стебли подроста, а внизу скрывалось множество сухих веток.

– Слушай, я чего-то не понимаю. Что за бардак такой с этой ванной творится?! То увеличивает вместо усыпления, то усыпляет и закидывает фиг знает куда!

Колька лишь неопределённо пожал плечами. Но его всё более расширяющиеся глаза говорили красноречивее слов. Постепенно иррациональный страх начал накрывать и Володьку.

– Ладно! Давай-ка ещё немного поспим! Глядишь, дома проснёмся!

Оба тщательно улеглись в «гнёзда» своих силуэтов в траве. Закрыли глаза. Но сон упорно не шёл. То в бок впивались какие-то ветки, то донимали холод и сырость. Коля вообще долго ворочался, а затем негромко вскрикнул и заматерился.

– Ты чего там?!

– Да, блин! Я, похоже, прямо на муравейник лёг!

– Не было там никакого муравейника!

– Ну, значит, на норы ихние! Тут в земле какие-то дырки, и оттуда эти твари прямо толпами лезут!

Вскоре и Феоктистов почувствовал укус. Дёрнулся, поднёс руку к глазам. По ней деловито полз чёрный муравей с устрашающими жвалами, составлявшими почти четверть его небольшого туловища. А Коля уже пританцовывал, охлопывая и отряхивая с себя насекомых. Похоже, идея с «поспать» не сработала.

– Во-о-о-ви-и-и-и-к!!! – неожиданно заорал Зубров, задрав голову. – Вырубай, нафиг, эту машинерию!!

Феоктистов присоединился. От их воплей все звуки, кроме тех, что издавал ветер, стихли. Почти час друзья орали. Оба сорвали голос, но Емельянов так и не отреагировал. Зато от криков сильно захотелось пить. Они обессиленно присели на ближайшую валежину и принялись жевать сочные сердцевинки травинок.

Солнце уже перевалило за полдень, тени от деревьев заметно увеличились. Феоктистов ещё раз критически осмотрел местность. Просипел:

– Блин! Как думаешь, где мы сейчас? Сколько времени прошло?

Поникший Зубров лишь пожал плечами. Затем всё же ответил:

– Я почем знаю! Ты вроде как начал эксперимент. Вот и соображай. А я вообще в последнюю секунду запрыгнул.

– Придурок, короче! Сказал же – после меня лезь!! – теперь уже всерьез вскипел Володька. Но вдруг повеселел:

– А ведь хорошо, что аппарат нас не увеличил!

– Почему?

– Да мы же, идиоты, прямо в одежде легли! А я ещё и кроссовки надел. Так что расти бы нам прямо сквозь всё это!

Оба пощупали свои рубашки и крепкие советские джинсы.

– Н-н-да… Действительно. Могло и порвать, на фиг. А почему тогда у зверюшек всё получилось?

– Так они же без одежды! Просто в шерсти. Расти, сколько влезет!

Коля недоверчиво потеребил пальцем нагрудный карман:

– Хочешь сказать, если бы мы догола разделись, то и у нас всё получилось?

– Не знаю. Теперь, наверное, уже и никто не скажет.

– Весело… И что делать будем?

Феоктистов вздохнул:

– Думаю, на помощь Вовика нам пока не стоит рассчитывать. Будем сами выбираться. Нужно людей, ну или хотя бы воду какую найти. Для начала. Так, прикинем! Сейчас, похоже, июнь. Если не июль… Судя по листве. А находимся мы, скорее всего, в Бузулукском бору. Только там, вроде, такие чащобы есть. Соответственно, по солнцу…

Он навёл на него маленькую стрелку наручных часов. Затем мысленно разделил сектор между текущим положением и направлением на два часа. (Буквально на днях разучивал по учебнику «Начальная военная подготовка» способы ориентирования).

– Вон там – юг!

Что-то прикинул и повернулся на четверть оборота влево:

– Значит, нам примерно туда!

Зубров ничего не понял, но тут же с готовностью вскочил:

– Ну, пошли, Сусанин!

Ему было всё равно, куда. А «командир» неожиданно огорчился:

– Слушай, а ведь если сейчас лето – накрылся мой перевод в 9-й класс!

– Да ладно, не переживай. В нашу школу переведёшься!

Зубров давно мечтал, чтобы Феоктистов учился с ним вместе. Ведь друг на год старше! А в драках, регулярно случавшихся за его новым учебным заведением, помощь или хотя бы присутствие рядом дружественного старшеклассника дорогого стоили. Однако Володьке идея не понравилась. Он уже три раза переезжал внутри города, но из своей школы принципиально не уходил.

В плохом настроении пошли вперед. В тени деревьев жар почти не ощущался. Где не было кустов землю покрывал плотный слой папоротника, коварно маскирующий многочисленные буреломы. На их преодоление уходило много времени, и это с непривычки, выматывало. К тому же в лесу сильно парило. Ребята даже сняли было с себя рубашки. Но уже через несколько минут с проклятиями натянули обратно – откуда-то налетели огромные, почти сантиметровые комары. Часа два, потея, матерясь и отмахиваясь от кровопийц листьями папоротника, мальчишки шли в выбранном направлении. Наконец Коля не выдержал:

– Давайте отрубим Сусанину ногу! «Не надо – не надо! Я вспомнил дорогу!»

Но Феоктистов лишь непроизвольно ухмыльнулся.

– Слушай, а ты ошибиться не мог? Что-то мы, кажется, не туда прём!

Они остановились.

– Да идем-то мы правильно. Вот только…

– Что «только»? – Зубров сразу почувствовал в голосе друга растерянность.

– Да бор-то наш, в основном, сосновый. А здесь, сколько ни прём – ни одной сосны! Одни дубы. Да и папоротник этот странный. Чуть не по пояс.

– Так это что, не тот лес, что ли?

– Боюсь, что не тот.

– Ну здра-асьте! Приплыли! Ты что, действительно, Сусаниным устроился?

– Пошел ты…!!!

Договорить он не успел, так как Зубров, ступивший на более ровное место, вдруг с треском ухнул под землю. Правда, не совсем. Руками он успел вцепиться в торчащие корни деревьев, и теперь повис на них, испуганно таращась из-под лап папоротника.

Володька упал на живот и помог другу вылезти из довольно глубокой отвесной дыры в земле, до поры скрытой тонкими прутьями и живыми стеблями. На дне торчал деревянный острозаточенный кол.

– Это ещё что?!

– Похоже на «волчью яму».

Николай выразился так, что удивился даже привычный Феоктистов.

– Слушай, ты меня так больше не посылай!

– Да уж и ты, в таком случае, воздержись.

Ребята немного отдохнули, а затем Николай, придерживаясь за корни, вновь спустился. Очень уж ему кол понравился. Особенно – в рассуждении волков. Затем Феоктистов опять помог ему вылезти на поверхность. Заполучив оружие, Коля заметно приободрился. Поэтому и Володька начал перебирать по пути палки. Пока не нашёл себе крепкую, в виде конуса.