– «Валькирию» наращивайте!! И сто раз говорил – доводите кандидатов!!! Не надо сырое мясо слать. Мы-то пару дней всяко потерпим. Зато потерь не будет! Гоняйте их, как нас. Тогда уж и сроки свои сказочные ставьте!

– Да поймите, Пятый! – оправдывалась командор-атташе: – Не можем мы тратить столько ресурсов на обучение! С вами же по-другому получилось.

– А пацанов пачками терять мы можем себе позволить?! Все затраты коту под хвост. Они же гибнут! Отправляйте в «автономки», лет на 10-15.

Вдруг связь прервалась. Похоже, адмирал уже не мог распылять внимание сразу на три сенсора. Его сознание сконцентрировалось на двух картинках. А не выключенный канал механически транслировал обе в Управление. Хельмута Кройцера окружило около 30 «летающих скал». Они двигались синхронно с его капсулой, сопровождая к импровизированной посадочной площадке. Причём, в поле зрения раненого пилота пока предусмотрительно не лезли. Зато «скалы» хорошо показывал заходящий сверху Николай Зубров:

– Пятый, Кройцера в «клещи» берут!

– Вижу, Седьмой. Как сядут, бей вольфрамом.

Голос Зуброва дрогнул лишь чуточку:

– Понял. Начинаю пикирование!

Удар вольфрамовыми болванками, сброшенными с границы стратосферы, приводил к последствиям, сравнимым с ядерной бомбардировкой. Менялись атомарные связи и высвобождалось громадное количество энергии. (Только почти без проникающей радиации). «Скалы», скорее всего, удастся накрыть – все творения Диких, при всём их совершенстве, не могли противостоять ТАКОМУ. Но тогда и старшему космонавту конец! Из пекла гипервзрыва его сознание не спасут никакие сверхсовершенные технологии Метрополии.

Капсула Кройцера коснулась каменистого плато, и тут же хаотичные серые нагромождения «летающих скал» одновременно бросились. Со скрежетом и грохотом разорвали сначала корпус истребителя, а затем и мягкий скафандр. Сенсоры передатчика были вживлены в голову старшего космонавта, поэтому картинка не исчезла. Неожиданно твёрдое каменное крошево взметнулось вверх мельчайшей тучей пыли и застыло над Хельмутом в виде неровного зала со скальными стенами. А в 6-7 шагах от него агрессивно щерились волосатые, 2,5-метровые гориллоиды, оплетённые лианами «разгрузок». «Дикие»! Приматы схватили обер-лейтенанта, распялили в лапах. Самый мощный поднатужился, оторвал левую икру и с видимым наслаждением вложил в свою пасть.

– Ба-а-а-атя-а-а!!! – заорал Кройцер по-русски: – Они меня жрут!!!

– Вижу. Держись, сынок. Иду! – спокойно ответил адмирал по-немецки.

Его «Феникс» (или «Финист», как прозвали капсулу русские) вынырнул из подпространства чуть ниже отбомбившегося звена Зуброва и вошёл в крутое пике, обгоняя вольфрамовые болванки. Четкая лента мезонного следа светила сзади. Но самого двигателя на истребителе не было! То, что адмирал давно летал без топлива в капсуле, как-то уже стало привычным. Но чтобы ещё и без двигателя?! Туча «скал», прикрывавшая сверху площадку, где заживо жрали Хельмута, пришла в движение. Протянула к «Финисту» лучи импульсов. Но на том лишь ярко вспыхнули охранные руны. Истребитель всё быстрее мчался вниз. Творения хозяев попробовали принять его на себя, но неожиданно также всклубились тучей невесомого песка. Четырьмя светлячками вспыхнули части Диких. На Земле-7 Феоктистов всегда резал стропы парашютам сбитых, так что и здесь оставался верен себе. Только теперь он рассекал острыми крыльями прямо тела хозяев, отчего их фрагменты всегда загорались.

Было видно, что Дикие, поглощавшие плоть старшего космонавта, быстро менялись. Становились более хитрыми морды, корёжилась, принимая силу, мускулатура.

– Эскадра! Тела врагу не отдавать!!!

Яркий миг и картинка погасла. (Потом, при просмотре с сильным замедлением, рассмотрели что прямо через обмякшую стену в зал влетел «Финист» с непривычно толстым клювом. Удлинённые крылья с обеих сторон рубили жрущих ещё живого Хельмута, летя прямо в его сенсор. Яркая вспышка! Потеря изображения). Трансляция же Зуброва показала, что капсула адмирала перешла на бреющий и врезалась в скалу, скрывавшую пиршество. Её мезонный след прервался… Но тут же вынырнул с другой стороны, расстилаясь за «Финистом», перешедшим в резкий набор высоты. Затем и эта картинка исчезла во вспышке атомарных изменений долетевшего вольфрама.

– Эскадра, Ноль-Девятый у меня! – спокойно отрапортовал Феоктистов. Он успел нырнуть в подпространство. В клюве капсулы моргал контейнер с удачно выдернутой душой Хельмута Кройцера. Оставалось лишь вложить её в очередную идеальную телесную оболочку обер-лейтенанта.

Эфир взорвался воплями радости. Орали и «сумеречники», и технари, и почти все офицеры Управления. А оцепеневшая коммандор-атташе восхищённо смотрела в сенсор: «Господи! Да ему там не Солдаты, ему просто боги какие-то нужны!»

Глава 1

1984 год по времени Метрополии, 20 мая. Земля-7, СССР, г. Бузулук.

«Семёрку» бестрепетная длань Метрополии накрыла ярким воскресным утром. Но никто из жителей «окраинной ветви» до сих пор так не осознал всей глубины изменений.

Советский Союз, самый конец «застоя». Не избалованная роскошью глубинка, что раскинулась в лесостепном междуречье Южного Урала, вяло пыталась дать «пятилетку в четыре года». (Хотя у себя на дачах и подворьях народ, действительно, вкалывал по-стахановски). 16-летний Феоктистов опять не услышал будильника и проснулся от того, что солнце нещадно выжигало обои на стенах спальни. Мальчишка не спеша сел и с удовольствием потянулся. Наконец-то воскресенье! Целый день о школе можно не вспоминать. К тому же светило припекало совершенно по-летнему, как на каникулах.

– Пожалуй, так можно проспать весь выходной!

Он решительно откинул одеяло, и молодая кошечка, дремавшая на соседней, аккуратно заправленной кровати, тут же вскинула голову и подозрительно уставилась своими огромными зелёными глазищами. Подросток успокаивающе погладил своенравную любимицу:

– Спи, лупастая!

Под ногами загремели не убранные с вечера игрушки. Володька деловито убрал всевозможную «боевую технику», пластмассовых солдатиков и самодельные фигурки фашистских мотоциклистов из толстой фольги. После некоторого колебания под стол отправилась и коробка с бумажными копиями самолётов. Сегодня, к сожалению, это не пригодится. Емельянову не нравится их любимая игра в летчиков-истребителей Второй мировой. Он предпочитает старые добрые сюжеты о приключениях в космосе.

С угловатым и застенчивым Вовкой Емельяновым они подружились шесть лет назад, в пионерском лагере. И за всё это время их общее увлечение фантастикой только крепло. Друг даже пытался готовить увлечённого авиацией Феоктистова к поступлению в отряд космонавтов.

Подросток умылся, быстро проглотил холодный завтрак и подошел к окну. Емельянова всё ещё не видно.

– Блин, скотина! Обещал ведь пораньше прийти!

От нечего делать направился к зеркалу и критически осмотрел своё отражение. Н-да! Физиономия, пожалуй что, подкачала. Овальное, сужающееся книзу лицо, тёмно-русые прямые волосы, высокий лоб и близко посаженные глаза, серо-зелёного цвета, словно бы постоянно визирующие цель (соседка по парте сказала – «взгляд волка»). Ну, ещё узкие губы, чуть выдающиеся скулы, нос с горбинкой… Татарская кровь, что ли, проглядывает? Впрочем, двойной перелом носовой перегородки он честно заработал в секции бокса. Вот если бы эту горбинку как-то оттуда убрать… Совсем другой вид получился бы! Впрочем, девчонкам по большому счёту и так нравится. Правда, всё не тем, кому надо.

Володька достал чугунные гантели и занялся силовой гимнастикой. Подрастающие мускулы уже доаольно заметно перекатывались под кожей, отчего он с удовольствием смотрел на эту «игру мяса». Ещё немного, и может получиться Аполлон в молодости! Сегодня выдался крайне удачный день: мать работала, а сестра с вечера укатила к тётке. Весь выходной можно посвятить друзьям! Отца у Феоктистова давно не было. И хотя матери-одиночки часто не уделяют детям внимания либо балуют, его это миновало. Володька рос рассудительным и начитанным, но при этом в меру озорным романтиком.