…Влечение И. П. Павлова в сторону исследования цельного животного объясняется, однако, не одним только техническим его дарованием, давшим ему в этой области такой простор. Мы встречаемся здесь с соотношениями гораздо более серьезными. Мы теперь приближаемся, в сущности, к наиболее центральному пункту нашей темы.

В устройстве и в функциях организма, в приспособленности организма к окружающим условиям, в приспособленности его к восприятию раздражения со стороны внешнего мира, в приспособленности его реакции на эти раздражения существует ярко выраженная целесообразность. То, что составляет самую сильную сторону таланта Ивана Петровича, есть его совершенно непостижимая способность проникать во все тайники этой целесообразности. Дар его интуиции, дар нащупывания, отгадывания истин в области сложных реакций и соотношений организма совершенно исключителен и единствен в своем роде – кажется, что сама истина идет ему навстречу. Мы встречаемся здесь с даром непосредственного, как бы поэтического откровения».

С осени 1894 года по приглашению И. М. Сеченова Самойлов перешел старшим лаборантом на кафедру физиологии Московского университета. В 1896 году был избран там же приват-доцентом. В университете он смог заняться исследованиями в области физической физиологии. Им была выполнена вместе с известным физиком И. А. Умовым работа об электрических образах в поле трубок Гитторфа. Совершенствуя методические приемы профессора Л. 3. Мороховца, он опубликовал статью о фоторегистрации колебаний мениска ртути в капиллярном электрометре Липманна. Затем Самойлов дал ряд сообщений об акустических свойствах гласных звуков.

В годы работы на кафедре Сеченова Самойлов имел научные командировки в Германию в лаборатории известного электрофизиолога профессора Лудимара Германа (Ludimar Hermann, 1838–1914) (1896) и выдающегося знатока органов чувств И. Криса (1898). Из этих лабораторий вышло несколько работ Самойлова.

Как опытный и одаренный исследователь, в 1903 году Самойлов был избран заведующим кафедрой физиологии, зоологии и сравнительной анатомии физико-математического факультета Казанского университета, которую занимал до своей кончины. В конце 1924 года его избрали (по совместительству) заведующим кафедрой физиологии биологического отделения Московского университета. В связи с этим ему пришлось каждый семестр с 1925 года ездить один раз в Москву для чтения курса лекций по электрофизиологии. В 1929 году Самойлов (после смерти профессора Н. А. Миславского) возглавил кафедру физиологии медицинского факультета Казанского университета.

Самойлов в Казани энергично развивал физическое направление в физиологии. Блестяще владея инструментальной техникой, Самойлов проводил исследования на чрезвычайно высоком методическом уровне. В предреволюционные годы он, с помощью струнного гальванометра Эйнтховена, выполнил ряд превосходных исследований сердечных токов действия (1907–1917). Эти исследования дают право считать Самойлова одним из основателей электрокардиографии. Самойлова также интересовала физиология нервно-мышечного препарата: он открыл замедление проводимости в нерве в относительную рефрактерную фазу (1912), высказался (на основании экспериментов вместе с сотрудниками) против двойной иннервации волокон скелетных мышц (1924), измерил температурный коэффициент передачи импульса в нервно-мышечном синапсе и сделал заключение о вероятности химической природы процессов проведения в синапсе, сообщил материалы о структуре одиночного тетанизированного сокращения H. Е. Введенского (1930).

Важное значение имеют работы Самойлова по физиологии спинномозговых рефлексов, в частности в связи с проприоцепцией скелетных мышц. Им вместе с М. А. Киселевым была точно измерена длительность центрального торможения, порождаемого в рефлекторной дуге одиночным афферентным импульсом (1927).

Кроме экспериментальных тем, внимание Самойлова привлекали вопросы методологии науки и истории физиологии. Ему принадлежат работы в области теории музыки, в которых он пытался осветить связь физиологии органов чувств и теории музыкальных ладов.

Умер Самойлов скоропостижно от приступа стенокардии летом 1930 года.

Работы: Ueber das Schicksal des Eisens im thierischen Organismus. Spb., 1892; Определение ферментативной силы жидкостей, содержащих пепсин, по способу Метта. АБН, 2, 1893, 698; (с Н. А. Умовым) Электрические образы в поле трубки Гитторфа. Тр. физиол. инет. Моск, унив., 5, 1896, 1, 53; Ueber die eigentliche elektromotorische Kraft des muskulären Demarkations-Stromes. Pfl. Arch., 78, 1899, 38; Некоторые электрофизиологические опыты. АБН, II (дополн.) 1904, 175; Beitrage zur Elektrophysiologie des Herzens. Arch. Anat. u. Physiol. Physiol. Abt., Suppl. Bd., 1907, 207; Электрокардиограммы. Русск. врач, 1908, № 33, 1; Ueber die Vorhoferhebung des EKG bei Mitralstenose. Munch, med. Woch., 1909, № 38, 1; Ueber die Verspätung des zweiten Aktionsstromes bei Doppelreizungen des quergestreiften Muskels. Pfl. Arch., 143, 1912, 453; Die Vagus und Muskarinwirkung auf die Stromkurve des Froschherzens, ibid., 155, 1914, 471; Положительные колебания тока покоя предсердия черепахи при раздражении блуждающего нерва. Изв. Росс. акад, наук, сер. VI, 1917, ч. 2, 1259; то же, Pfl. Arch., 199,1923,6,580; (с В. Васильевой и И. Линденбаум) Zur Frage der doppelten Innervation des Froschgastrocnemius, ibid., 204, 1924, 4–5, 691; О переходе возбуждения с нерва на мышцы. Сб., поев. 75-летию И. П. Павлова. Л., 1924, 75; Диалектика природы и естествознание. Под знаменем марксизма, 1926, № 4–5, 45; (с М. А. Киселевым) К характеристике центральных процессов угнетения. Ж. экспер. биол. и мед., 1927, № 15, 35; то же, Pfl. Arch., 215, 1927, H. 6, 699; Zur Frage der Muskelrezeptoren in Reflexen. Pfl. Arch., 224, 1929, H. 6, 807; Ueber den Uebergang der Erregung von einer Zelle zur anderen. In: Die Naturwissenschaften in der Sowjet Union. Berlin, 1929, 276; Кольцевой ритм возбуждения. Научное слово, 1930, № 2, 73; (с А. Т. Черновым) Reciproker Rhythmus beim Menschen. Ztschr. exp. Med., 71, 1930, 768; Die Aktivierung der unterschwelligen Reize durch einen maximalen Nervenreiz. Pfl. Arch., 225, 1930, 482; Ueber die reflektorische Plastizität des Muskels beim dezerebrierten Tiere, ibid., 225,1930, 782; Избранные статьи и речи. Изд. АН СССР, М.-Л., 1946.

О нем: Каз. мед. ж., 1931, № 4–5 (статьи Д. С. Воронцова, М. А. Киселева, Н. В. Пучкова, письмо И. П. Павлова); Н. А. Григорян. А. Ф. Самойлов. Изд. АН СССР, М., 1963, 203 с. (библиография трудов.); Григорян Н. А., Зефиров А. Л., Звездочкина Н. В., Плещинский И. Н. Александр Филиппович Самойлов. – Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2001. – 24 с.

СТОЛЬНИКОВ Яков Яковлевич (1850–1894)

Медико-хирургическая академия

1879–1880

Совместная работа

Родился в Орловской губернии. Окончил Орловскую духовную семинарию и поступил на физико-математический факультет университета в Петербурге. В 1874 году с 3-го курса перешел в МХА, которую окончил с отличием в 1878 году. За представленные работы был награжден золотой медалью. Будучи оставлен на 3 года при академии для усовершенствования, работал ординатором в терапевтической клинике профессора С. П. Боткина. Здесь выполнил диссертационную работу по вопросу о деятельности поджелудочной железы при лихорадке, и в 1880 году получил степень доктора медицины. Стольников в лаборатории Боткина вызвал гипертрофию сердца, создавая временное малокровие почек животного (1880).

В этот же период (1879) Стольников выполнил совместно с Павловым, работавшим в то время в лаборатории при клинике С. П. Боткина, работу «К вопросу о теплотном раздражении нервов», в которой авторы доказали раздражающее действие локального согревания на сосудорасширяющие волокна п. lingualis. Еще одной работой, выполненной вместе с Павловым, явилось «Количественное определение белка в моче». Способ известен как метод Брандберга— Робертса – Стульникова, и его современные модификации используются до сих пор.