Внезапно Сокольский взбодрил их фразой в тот момент, когда закончил нумерацию и выстроил все островки в ряды в порядке исчисления от одного до сотни.

– Итак. У нас есть порядка сотни неизвестных островов… – с азартом в голосе говорил он, поглядывая то на девушек, то на экран ноутбука, то на стоящую в окружении пустых тарелок и мисок высокую древнюю вазу. – Эти островки, действительно, как выяснилось, не имеют ничего общего с реальным географическим объектом. Но! – Сокольский прервался, и, улыбнувшись, ткнул в экран ноутбука, – на что похоже всё это наше изображение?

Кристина, которая уже была готова всё бросить, удалиться и уснуть в мягкой постельки, показывала это всем своим видом, и вяло ответила, – если честно, то на бессмысленную кучу разбросанной мозаики нестандартного ви…

– Именно! – перебил ещё более бодрым голосом Сокольский, и, выделив все пронумерованные изображения островков, перекинул их в другую программу и запустил процедуру составления единого рисунка.

Через полминуты программа выдала целостное изображение.

Кое–где имелись пустоты, но в целом рисунок изображал остров, на котором выстроились ряды символов, составленные из тех непонятных черточек. Символы чем-то походили на древнегерманские руны, но отличалась от них большей простотой и лаконичностью.

Анабэлла и Кристина проснулись в один момент.

Ощущая шествие мурашек по спинам, они видели, как Сокольский, перенеся изображение острова в поисковую систему, запустил процесс.

Через долгих двадцать секунд программа выдала полное совпадение с реальным островом, находящимся в Тихом океане. Программа моментально открыла географическую карту мира и перенеслась в реальную пространственную точку посреди омывающих её вод, наложив контуры рисунка на текущие границы острова.

– Кауаи? – прочитав название острова, всё же опешила Анабэлла.

– Серьёзно? – глядя на рельефный рисунок острова и его соседей, задалась вопросом Кристина, обратившись без конкретного адресата в мягком освещении шикарного номера.

– Да, Кауаи, – ответил Сокольский, читая надпись и информацию, смотря на географическую местность, в которую входил этот остров. – Самый древний остров в составе Гавайского архипелага.

И после фразы, юноша нажал кнопку, и на монитор посыпались яркие фотографии буйства красок и природной красоты вперемешку с информативными данными.

Анабэлла посмотрела на юношу, моргнула несколько раз и живо переспросила, – ошибки быть не может?

Сокольский улыбнулся в ответ, – вряд ли, ЭКС не ошибается. Ты, конечно, можешь собрать этот древний паззл самостоятельно, но результат будет тем же. Мозаика с нашей вазы указывает один из Гавайских островов. Правда мне и самому невдомёк, почему Гавайи? Что там делали высокоразвитые представители цивилизации Мýру? И почему ниточка ведёт туда…

И сделав паузу, юноша ткнул пальцев в ряд символов и прошептал, понизив тон. – Но! Прежде чем мы отправимся туда, следует разгадать вот эту надпись, и всё-таки узнать, что находится внутри самой вазы. Может быть эта поверхностная головоломка лишь отвлечение от реального пути, вектор которого таится в глубине сосуда. Но, а пока…

Сокольский встал с дивана, вышел из-за столика и потянулся. Смачно зевнув, он подытожил, – нам нужно выспаться. Новый день – новые идеи!

Кристина улыбнулась в ответ. Похлопав по коленке озадаченную подругу, она добавила, переняв заразную зевоту, – Сашка прав, нам нужно отдохнуть.

Берковская одарила друзей нежной улыбкой, подняв ладошки вверх и тряхнув усталой за день головой, она всё-таки сдалась на милость победителей.

После девушки самостоятельно составили всю посуду на передвижной столик, накрытый белоснежной хрустящей скатертью, выкатили его в холл и положили под одну тарелку ещё одну зелёную двадцатку. Заперев дверь и поставив активный датчик визуального слежения и изменения объёма в холле их номера и гостиной, молодые люди удалились в покои.

Анабэлла прихватила вазу. Положив её на всякий случай в сумку и вообще к себе в постель цвета топлёного молока, Берковская так и уснула с ней чуть ли не в обнимку, намертво вцепившись за лямки цветастой сумки. Аж до самого утра.

Ну а Кристина и Александр решили закрепить их маленький, но всё же успех полуночной страстью. Они предавались ей до тех пор, пока обессилено не откинулись на мягкие подушки с блаженными улыбками.

Кристина так и уснула у Александра на груди, прикрыв смуглое загорелое лицо вьющимися локонами, казавшимися сейчас чёрными как африканская ночь. Сам Сокольский, вдыхая запах шампуня, исходящего от Кристины, прислушивался к завыванию ветра и барабанящему по окнам дождю. Под подушкой лежал пистолет, Кристина положила персональное оружие под свою перьевую подушку.

И вот уже томно моргая, юноша устремил взгляд куда-то далеко, дальше, чем белоснежный потолок, и ещё дальше, чем небо и космос. Он улыбнулся и прошептал, прежде чем заснуть без задних ног, – однако, славный выдался день!

Дилан Лэмпорт, Майкл Каан и Каролина Хэмсвор стояли посреди комнаты возле большого стола в повседневных джинсах и разноцветных футболках, обтягивающих их спортивные фигуры, скрестив руки на груди.

Команда смотрела на большую высокую и слегка дутую бирюзового оттенка вазу. Её уже десять минут изучал Джонни Бэйл, сидя на стуле за дубовым столом, усеянным различными инструментами, колбочками с реагентами и прочим.

Ранее вся команда спешно покинула гостиницу напротив археологического музея, куда стянулась скорая помощь для подстреленной охраны, и куча полицейских машин с сонными детективами и прочими государственными служащими, поднятыми по экстренному вызову.

Находясь маленькой командой в шикарном номере большого международного отеля, расположенного близ набережной, балконные и комнатные окна которого выходили в сторону штормящего залива Манила, все сейчас смотрели на то, как Джонни идентифицирует экспонат. Проверка шла на предмет подлинности археологической находки.

Капнув из пипетки на краешек широкого горлышка, Джонни подождал, пока прозрачная жидкость разъест каменный нарост. Затем он с тревогой на лице увидел, как реагент разъел лак, бирюзового цвета краску вазы и оголил керамику.

Джонни смутился, сдвинув брови, и недоверчиво забегал тёмно-голубыми глазами по экспонату на столе. Взяв чистую пипетку из большого набора, Бэйл набрал другой реагент жидкость из стеклянной колбочки, которые стояли в ряд, и аккуратно испустил из длинной тонкой пипетки единственную капельку на белую поверхность керамики.

Капля упала, и, полежав какое-то время, потемнела.

Джонни вздохнул, отложил пипетку в набор, закрыл его, убрал кожаную коричневую сумочку в большой саквояж из грубо выделанной коричневой кожи, туда же поставил в специальные кармашки–держатели прозрачные пузырьки, взглянул лупой на потёкшую краску, на потемневшую часть оголенной поверхности керамики, затем поглядел на иные наросты на всей поверхности вазы.

Изучив рисунки, он иронично скривил загорелое грубоватое лицо. Оглядев всех по очереди, он тихо и с досадой проговорил, – наша ваза стоит максимум тысячу долларов, ну может быть две. Современная глина европейской выделки, ваза изготовлена неделю–полторы назад.

Дилан едва не взорвался от недовольства. Высокая и стройная Каролина тихо проговорила, склонившись к столу и поглядывая на украденный ими артефакт, – не может быть! Ты же сам наблюдал все эти дни за экспонатом, его никуда не перемещали, а по прибытию его в музей сразу выставили на обозрение, даже не придав объект детальному изучению.

– Так-то оно так, Каролин, – уныло и как бы оправдываясь, протянул Джонни, указывая на вазу пальцем. – Но, или она с самого начала была подделкой, для увеличения потока любителей искусства в музей, или её подменили музейщики…

– Или конкуренты с яхты! – ответил Майкл Каан, прищурив серо-голубые глаза и напрягая желваки на лице.

– Как? Он же сам бросил её между рядами экспонатов и убежал! – ответила Каролина, кинув взор на длинный стол, ноутбуки, оружие и различное оборудование.