– И я была такая дура, такая дура, что верила. Верила этому старому удаку, что это потому, что ипотека на сына оформлена, что у него скидки какие-то… Идиотка! Я даже ухитрилась гринкарту не получить! У-у-у-у…
– Так когда вы вернетесь? – радостно спросила я.
И тут же осеклась: можно ли быть такой жестокосердной? У человека – горе. Тем более, у женщины.
– Инга, у вас брат есть?
– Нет, – удивилась не ставшая американкой, – почему вы спрашиваете?
– Когда вы вернетесь?
Впрочем, это было уже неважно. Я все выяснила и обо всем уведомила и предупредила.
Представление меня самой как помощника адвоката навело меня на мысль. Ирина мне сразу скинула координаты своей адвокатессы – на всякий случай. Я решила, что пришло время с ней познакомиться.
Адвокат Наталья Замятина была ровно такой, какой я хотела всегда быть. Но не смогла. Деловой, решительной, жесткой, но склонной к сочувствию, сразу видящей корень проблемы. К тому же Наталья была красавицей. Настоящей. Такая Симона Синьоре в расцвете лет. А не какая-нибудь смазливость с накаченными губами.
Я рассказала Наталье, что по просьбе Ирины Осокиной объезжаю ответчиков, к которым предъявил иск злодей Красавин. Наталья покачала головой.
– Вы справитесь? Одно дело детективное агентство – другое дело частное лицо.
– Думаю, справлюсь, – сказала я неуверенно.
Наталья предупредила о необходимой в данном случае осторожности.
– И хорошо бы они тоже написали заявление в полицию. Чем больше потерпевших – тем лучше. А то они там не мычат не телятся. Если будет много потерпевших – это их хоть немножко мобилизует. И осторожно, осторожно, осторожно…
– Закопята живет где-то на даче… Как его найти?
– Если дача зарегистрирована на Закопяту – легко.
И Наталья ее нашла в реестре – в Раменском районе Подмосковья.
– Завтра съезжу, – пообещала я.
– Осторожно! Красавин наверняка не один действует. У меня уже было одно такое дело несколько лет назад. Умер дедушка семидесяти семи лет, дочь стала в наследство вступать, и тут выяснилось, что дедушка за два месяца до смерти женился. Причем в Дагестане почему-то. То есть понятно, почему. В Дагестанском ауле легче брачными бумажками разжиться. «Жена» дагестанская тут же тоже стала на наследство претендовать – а там тоже квартира дорогостоящая. Еле отбились.
– Вот это изобретательность!
– Мошенники – высшая каста преступного мира. Не гоп-стоп какой-нибудь. А с квартирами им сейчас легко мошенничать – регистрируют передачу собственности без нотариуса, в электронном виде. Вообще раздолье для всевозможных злоупотреблений. Поэтому еще раз говорю: осторожно!
– Где бы мне разжиться каким-нибудь удостоверением? – сделала я логичный вывод из предостережения. – Солидным? Например, помощника адвоката?
Наталья тут же достала корочки из ящика письменного стола.
– Подруге приготовила подарить. Я их своим подругам дарю. Хорошо, что не заполнила. Как ваше отчество?
Оказывается, такие корочки продаются на каждом шагу. Ну, почти на каждом. Есть еще и «Любимый мужчина», «ФСБ», «ГИБДД», «Лучшая теща» и т. д. На все случаи жизни.
Я попросила у Натальи предыдущее дело Красавина, когда он был еще Синицыным. Он еще и фамилию сменил! Ну, жук! А почему на Красавина? Почему не Трубецкой? Оно, дело, было аккуратно скопировано у адвоката. Все же Наталья проделала огромную работу по защите своего клиента!
Когда я села в машину – смутное ощущение чужого присутствия посетило меня. Пачка сигарет валялась почему-то на заднем сидении, бардачок был приоткрыт, мой дежурный зонтик явно поменял свое место дислокации и лежал теперь почему-то без чехла…
В машине явно кто-то побывал. Что-то искал… Причем впопыхах и даже не желая замаскировать обыск.
Быстренько, однако, они реагируют. Мафия все-таки. У нее, как известно, длинные руки.
Но не могу сказать, что такая оперативность меня сильно обрадовала. Но мне вообще было не до радости. Я позвонила Ирине.
– Мою машину обыскивали, – приглушенным голосом сказала я, – возможно, поставили жучок и маячок.
Ирка хмыкнула:
– Надеюсь, ты сейчас мне не из машины звонишь?
Я не стала признаваться в своей оплошности, а просто покинула опасный объект.
– Так-то лучше, – сказала Ирка, – слышу шум улицы.
– Что мне теперь делать?
– Передвигаться без машины. Сама не можешь догадаться?
– Может быть, мне натравить на мою машину Кику? Он же все же специалист по подслушивающим устройствам.
– Ни в коем случае, – категорично сказала Ирка, – это вызовет массу подозрений. Расспросы усилятся. Тебе это надо?
– Нет, – честно сказала я.
– Тем более жучка там может и не быть. Тогда вообще выйдет глупо.
Я вынужденно согласилась.
– Все идет по плану! – радостно сообщила мне подруга. – Теперь ты у них на крючке. Это нам на руку! Мы может втюхивать им дезинформацию!
И изложила мне хитроумнейший план дезы. Уж с чем-чем, а с фантазией у Осокиной всегда было хорошо.
– Предположим, – говорила Ирка, – ты можешь кому-нибудь рассказывать в машине, что меня похитили те, кто хочет перехватить квартиры. Ну, если ими так легко завладеть – почему бы этим не воспользоваться другим злодеям? Похитители меня хотят выведать у меня информацию о квартирах и перехватить инициативу.
– И зачем нам это нужно?
– Злоумышленники расстроятся, – сказала Ирка, подумав.
– …И?
– Запаникуют.
– И что будут делать? – я все еще не могла уловить Иркину мысль.
– Будут следить за тобой. Поскольку моего местонахождения они не знают.
– Так они и так за мной следят. Судя по всему.
– Да, – согласилась Осокина, – но эта информация их дезориентирует.
– Нет, знаешь, – я все же умею сопротивляться Иркиным авантюрам, когда подумаю хорошенько, – давай все же придерживаться той версии, что я не знаю, где ты, что мы не на связи. А если я знаю, почему тебя похитили, – значит – мы на связи.
– Совершенно не обязательно. Тебе могли сообщить об этом похитители.
– Зачем?
– Ой, ну, какая ты нудная. Затем! Сообщили и все.
– Подумаю, – сказала я.
И это прозвучало, как угроза. Причем вполне выполнимая. Я твердо решила: не буду больше поддаваться на Иркины провокации. Однако – иметь канал дезинформации – не помешает.
Не успела я порадоваться своей решимости, как раздался звонок: это была Инга. Сколько же у них времени там, в Америке?
Пока я ехала домой, Инга мне все рассказывала и рассказывала про свою загубленную жизнь…
– Все-таки Роберт – сволочь! Нельзя жить со сволочью – даже за деньги. Потому что сволочизм разлит в воздухе. Даже если сволочь ничего не предпринимает, даже если не совершает своих сволочных поступков – она сволочь. Это медленная отрава. И ты травишься, травишься, травишься каждый день. Ты – умерла уже. Тебе только кажется, что ты живешь. Потому что ты живешь со сволочью. А это – смерть.
– Но, Инга, все уже позади.
– Да, теперь я – свободна! Подлые, трусливые, малодушные люди подличают и обманывают. Великодушные и смелые – совершают поступки. Я совершила поступок, отпустив Роберта. Да. Что там – просто выставила его. А Роберт совершал подлость, обманывая меня. В этом разница между нами. Конечно, Роберт будет меня ненавидеть – по определению. Как все подлые и трусливые ненавидят смелых и честных. Просто за то ненавидят, что те существуют. И портят им картину мира, где норма – они, подлые. Да, жить с Робертом – это быть, как за каменной стеной. С одной стороны, ты защищена. С другой стороны, Роберт сжирает твою жизнь без остатка. Без возможности жить своей жизнью. Живешь только его…
На этом драматическом фоне мне было неловко напомнить Инге о заявлении в полицию. Но я это сделаю обязательно!
Глава 4
Радоваться жизни можно по-разному. Можно пойти в лес, вдохнуть свежий запах листвы и хвои. Насладиться пением птиц. Умилиться цветочкам и травке. Можно просто проснуться в хорошем настроении и весь день неугомонно в нем пребывать.