— Ну это связано с тем, что у него больше частей тела, которым можно причинить боль, — как мог более уклончиво ответил Гарос. То есть, сказал правду. Но не всю.

Когда дверь отворилась, эльф спокойно вышел в коридор и, смерив обоих ждунов насмешливым взглядом, прикрыл за собой дверь.

— Сказал все, что знал и не очень. В его теле бомба. Я его подвел к тому, чтобы он ее активировал. Она не работает, — спокойно, без лишнего жеманства отчитался он. — Я его вылечил. Но тратить свои силы на этого пиклюка мне показалось глупо, так что все было за его счет. Если хочешь, Гар — можешь его вынести, мне опять же тратить на это силы не хочется.

Вот от таких слов орк искренне впал в ступор.

— Подожди-ка! То есть, ты вынудил его активировать бомбу, которая, возможно, убила бы тебя и всех нас?

— Даже если бы она взорвалась, погибли бы только я и этот глупец, вам нечего бояться, — на это Гарос ничего не ответил, лишь рубанув ладонью воздух, рванул в пыточную. Чтоб увидеть, что все там почти чисто, за исключением пятен полупрозрачной крови и самого обманчиво невредимого Самри. Которого он со вздохом поспешно отстегнул от стула и, взяв под мышку, вышел в коридор. Здесь ему быть очень не хотелось…

— И что теперь? — со вздохом вопросил Гарос, оказавшись перед Гэвианет и Фэем. Последний лишь фыркнул и развел руками.

— А что? Неужели что-то изменилось? До ритуала поживете здесь, под охраной. Этого в темную, на хлеб и воду.

— А если он активирует бомбу в вашей темной? — поинтересовалась принцесса, не совсем поняв смысл сказанного. То, что бомба не активировалась сейчас, еще ничего не означает. — У нее вообще может быть таймер, который отсчитывает время до взрыва. Раньше положенного времени она не взорвется. Или же не хватает какой-то детали, например, активатора. Есть такие бомбы, которые активируются на расстоянии. Без активатора ими можно хоть в мяч играть, хоть глотать, если они маленькие. Хварсы любят подобные игрушки. Активатор может быть в руках какого-нибудь ублюдка, летающего на орбите и смотрящего на все это безобразие. Да и еще в ней может быть маячок-следилка, благодаря которому наши враги знают все наши передвижения. Он вообще знает, какая именно бомба у него в руках?

— На самом деле, его уже сейчас можно убить, — совершенно спокойно ответил эльф, даже не глядя на объект разговора.

— А как же ритуал?

— У меня есть устройство для хранения крови в первозданном виде. Можно хоть всю выцедить, — от этих слов Гароса едва не перекосило. Он говорил про пленника как про поросенка, с которого можно выцедить много крови на колбасу.

— Самри… — попытался было вступиться орк, но был небрежно прерван:

— Гар, хватит, он не понимает тебя. Для него эта доброта — слабость. Пленничек, если ты взорвешься в темной — никому ничего не будет. У меня на каждой комнате защита не хуже, чем на городских стенах.

— Знаете что… — Гэвианет задумчиво потерла переносицу, поглядывая то на притихшего, но все еще держащего оборону Самри, то на эльфа, жаждущего крови. Ни того, ни другого она не понимала. — Налейте его крови в прибор сколько надо для ритуала и все. Он не умрет от этого. Зачем было вообще разводить всю эту полемику, если мы все остались при своем? — она непонимающе таращилась на своих спасителей.

— Ну да. А как же «он может взорваться в любой момент»? — прошипел Самри. — Могу вот хоть сейчас кинуть в тебя этой бомбой.

— Слушай, ты уже достал. Ты серьезно не понимаешь, да? Активатор от бомбы у тех, кто тобой управляет, идиот ты безголовый! — вскипела принцесса. — Это они решают, жить тебе или умереть. А ты цепляешься за их идеи и превозносишь их. Посмотри, в этом мире все убийцы. Ты хочешь жить в мире, где тебя выпотрошит любой просто потому, что ему захотелось? Ты хочешь спать в страхе? Хочешь шарахаться от каждой тени? Такое будущее нашего народа тебе нравится, да? Хочешь мирных гааш превратить в скопище убийц и жертв?

— А сколько можно быть баранами на заклании? Сколько еще должно погибнуть гааш, чтобы вы поняли, что ваша сраная дипломатия ничего не дает? — рыкнул Самри и слегка закашлялся. — Твой брак ничего бы не дал, тупоголовая ты баба! Тебя бы заперли во дворце их короля и все. Ты ничего бы не смогла сделать!

— Что самое смешное, вы оба в чем-то правы, — вздохнул Гарос, покрепче придерживая Самри.

— Да уж, девочка хочет мирного и уютного мирка, а этот дурачина все же понимает, что теперь это не возможно. И та, и другая точки зрения имеют полное право на существование, — проговорил эльф и, повелительно махнув рукой, чтобы за ним следовали, двинулся вперед по коридору, ведущему к лестнице вниз. У подвала с пыточной оказался еще один подвал.

— Знаешь, принцесса, по меркам нашего мира… Самри не убийца, а самый обычный парень. И да, у тебя, придурка, есть дар, и ты имеешь все возможности развить его и завоевать уважение. Таких у нас сотни и тысячи. Просто нужно попытаться не быть тем, кого будут ненавидеть даже в этом мире, Самри. Ты ведь насмотрелся во время нашего путешествия на тварей, не заслуживающих жизни, — проговорил Гарос и осекся. Темная была одной из тех, куда в нижнем подвале вели две двери. Точнее, этих темных по сути было три. Здесь было сухо, прохладно и вместо кровати стояла низкая деревянная лавка у каменной стены. Антураж был что надо…

— Правильно, убийца здесь я, — горько проговорила Гэвианет, рассматривая неказистую комнатку. Что-то здесь ощущалось неправильно, необычно, и даже несмотря на мирную обстановку это помещение ей не нравилось. — А он просто дурак, которому промыли мозги. В любом случае, нам обоим дорога в клинику. — Она шмыгнула носом, понимая, что лучше уж честно побыть лабораторной подопытной, чем мучиться здесь. Так она не исправится, конечно же нет. Но от нее будет хоть какая-то польза обществу.

— Вот дура… — фыркнул эльф. — Вот кого ты убила? Скажи? Оно вообще было разумным? — его губы сложились в кривую, насмешливую ухмылку.

— Разбойника из банды Зальтрага, — вздохнул Гарос, не зная, что сказать этой и в самом деле глупой девчонке, чтоб она поняла, что ей не нужно так себя ненавидеть.

— Ну… Тут точно разума не было… Ты не убийца. Ты всего лишь девчонка, которая смогла себя защитить. На тех, кто не смог, ты наверняка насмотрелась, — и тут Гаросу было нечего добавить к словам эльфа…

— Ну да, им вырывали внутренности, — согласно кивнула принцесса, выходя из узенькой комнатки. Это подвал, каким бы удобным он ни был, действовал ей на нервы. — Очень жестоким и ненормальным образом. Это ужасно… — она отшатнулась в сторону, пропуская выходящего эльфа. Смотрел он как-то жутко, пронизывающе, будто бы считывал ее всю как сканер. Или он на самом деле умеет читать мысли?

Самри оставили в той комнате и крепко заперли за ним дверь. Гэвианет подумала, что высидеть в таком месте она уж точно не смогла бы. Чем дольше она находилась под землей, тем больше на нее давили каменные стены. Ей казалось, что сейчас они сдвинутся и задавят их всех, превратив в месиво костей и внутренностей.

Гарос без слов положил ей одну ладонь на плечо и взял за руку. Он хотел ее поправить касательно девчонок, но не успел. Фэй негромко и зло рассмеялся.

— Внутренности им никто не выдирал. Я, помнится, был как-то с рейдом боевых магов и повидал таких… девочек для развлекухи в разбойничьих притонах. Их насиловали. Это так называется. Знаешь, люди мужского пола иногда считают, что… так и надо вести себя с девками и теми, кто слабее. Так вот, из них ничего не выдирали, а наоборот, запихивали. И наверняка не в одиночку, плюя на то, что внутри все превращается в кашу. Наверно, слово «совокупление» есть и в вашем мире. Так вот, они делали нечто похожее. Но так, чтоб унизить и причинить боль, — эльф говорил, а Гарос не мог его прервать. Он слушал и вспоминал ту самую Третью. Девчонку с именем-номером, которая навсегда осталась в пещере пожирателей магии. Они не спасли ее тогда. И не смогли уберечь до этого. Подумать только, она погибла как раз тогда, когда наконец вновь начала жить. Подумать только. А ведь Фэю, оказывается, было далеко не плевать на ее смерть, как всем казалось.