***

Получив странное видео из домашнего терминала, Эмма не сразу поняла, что хотел сказать ее киборг. Но когда выдалась свободная минутка и она просмотрела его, то несколько минут просто сидела в ступоре, не в силах понять, как можно быть настолько жестокими. Пролистав новости, она натолкнулась на громкое заявление группировки «черно-синих террористов». В нем на видео был крепкий мужчина в маске на лице и в плотном темно-синем комбинезоне. Он говорил ужасные вещи.

Что киборги — машины, потерявшие страх и обретшие разум. Что люди, допустившие такое, сами ничем не лучше. Что их группировка очистит космос от мусора, которым являются разумные киборги и люди, которые их защищают. Что им плевать на власть и закон, они сами себе власть и закон.

Заплаканная Эмма выключила этот расистский ужас и рванула в соседнее крыло к Стэну. Там, среди всего того кошмара, была его жена. Человек, который хотел сделать немного добра в целом море зла. И были ни в чем не виновные киборги, которые не имели оружия, чтобы сразиться с врагами.

— Их вырубили глушилкой, — бормотала Эмма под нос, перескакивая через две ступени по лестнице. — Они ведь не могли просто сдаться!

Полицейский участок бурлил пуще прежнего. То и дело раздавались звонки видеофонов, что-то печатали в принтерах, что-то отсылали в виде сообщений, гудели людские голоса. Возмущались какие-то женщины, какой-то краснолицый полицейский гневно потрясал кулаком, обсуждая что-то с двумя сотрудниками. Посреди всего гама разрывалась лаем привезенная собака.

Эмма протолкалась в общей толчее, понимая, что Стэн ее не ждет уж точно. В данный момент ему глубоко плевать на какую-то там Эмму Оттон, припершуюся… зачем? Выразить соболезнования? Черт побери, она может засунуть себе эти соболезнования сама знает куда. Человеку ведь плохо.

Вздохнув перед кабинетом начальника полицейского управления, Эмма поправила юбку и нервно постучала. Она прекрасно знала, что Стэну ее соболезнования не помогут, но промолчать не могла.

— Войдите, — глухо бухнул неприятный голос из-за двери. Створки разъехались, и Эмма боязливо шагнула вперед, застряв на пороге. — Вы что-то хотели?

Начальник оказался грузным дородным мужчиной с начинающей седеть головой и тяжелым взглядом серых глаз. Эмма поежилась и от испуга даже вздрогнула.

— Да… скажите, где сейчас Стэн? Я посмотрела новости и… — она неподдельно всхлипнула. — Там ведь его жена была, верно?

— Вы вообще кто? — глухой взрык заставил ее дернуться и собраться. Женщина вытерла непрошенную слезу.

— Я сотрудница паспортного отдела, — она показала бейджик, болтающийся на блузке. — Познакомилась со Стэном благодаря моему киборгу…

— Хотите сказать, ваш киборг тоже в числе жертв? Опознать тела очень сложно, лица сильно обезображены…

— Нет… он сейчас дома… нам очень сильно повезло… — Эмма снова всхлипнула и неловко вцепилась в дверной косяк. — Извините, я могу… поговорить со Стэном?

— Думаю, ему сейчас не до вас. Он не занимается этим делом ввиду личной заинтересованности, но его коллеги делают все возможное. Но если уж вам так печет… — полицейский выудил из кармана форменного пиджака видеофон и пролистнул пару раз. — Вот его номер и адрес… сомневаюсь, что он захочет вас слушать, но… попытайтесь.

В его голосе звучала усталость. Такая неподдельная, настоящая усталость вперемешку с грустью и грузом долга. Эмма приняла распечатанную пластиковую визитку, шмыгнула носом и поблагодарила начальника участка, а после выскочила вон.

До конца рабочего дня она почти не вникала в процесс. Клиентов было всего двое, и те постарались закончить все побыстрей. Весь город замер в кошмарном ожидании продолжения кровавой бойни. Это был не первый и далеко не последний центр ОЗК, уничтоженный злостными террористами. И никто не чувствовал себя в безопасности. Любой разумный человек понимал — террористам ничего не стоит взорвать жилой дом, торговый центр, стоянку флайеров, детский сад, школу или университет. Им плевать, что почувствуют все остальные, их оружие — страх. Чем больше их боятся, тем сильнее и опаснее они становятся.

Эмма шла домой, содрогаясь от каждого шороха. Она не стала заходить по привычке в магазин, справедливо полагая, что там тоже может случиться неприятность. Говорят, один снаряд не попадает в ту же воронку дважды, но кто знает, что творится в головах больных людей? Она искренне сомневалась, что те, кто сотворил такой ужас в центре ОЗК, могут быть нормальными людьми. Она еще понимала ограбление или убийство из мести, но чтобы такое… чтобы выпотрошить людей и киборгов, а их кровью написать «Вы следующие»… о, на это нормальные люди неспособны.

Новости все больше и больше пестрели кадрами произошедшего. На стенах домов, в торговых центрах, во флайерах — кругом мелькали душераздирающие кадры. Журналисты постарались на славу, напугав бедных горожан до заикания. Даже на улице было вполовину меньше людей, чем обычно.

Эмма скользнула в подъезд, привычно проигнорировав лифт. И тут же испуганно дернулась в сторону, пропуская какого-то мужчину.

— Простите, — выдохнул он, шарахаясь назад. — До чего людей довели, сплошная истерия пошла.

— Извините, — женщина с трудом узнала соседа, живущего парой этажей ниже, и постаралась проскользнуть мимо него, не желая обсуждать весь ужас сегодняшнего дня. Ее руки дрожали, даже автоматика замка сработала не с первого раза.

И лишь зайдя в квартиру, она позволила себе разреветься. Накопившийся страх вылился слезами отчаяния и какой-то безнадежности. На месте Карен мог быть кто угодно. Она, сосед, ее семья, кто-то из коллег и множество других людей. Террористам было все равно, что взрывать и чьи судьбы калечить.

— Не плачь, не плачь, — Амир склонился над рыдающей хозяйкой.

— Ты… мог быть там, понимаешь? — Эмма шмыгала носом, чувствуя, что сегодня ей уже не хочется ни есть, ни играть, ни думать. Ничего. Только забыться сном и не вспоминать произошедшее.

— Но я ведь здесь, — киборг подхватил ее на руки, отнес в гостиную, усадил на старый скрипучий диван и взялся снимать с хозяйки туфли.

— Тебе просто несказанно повезло, — всхлипнула хозяйка и зарылась в сумочке в поисках салфеток. Упаковка с нарисованным весело ухмыляющимся цветком закатилась на самое дно, как обычно. Попутно она достала и врученную полицейским карточку с адресом и номером видеофона Стэна. — Вот… завтра надо к нему сходить.

— Зачем? — Амир убрал туфли в порядок и взялся за пиджак. Раздевать хозяйку в такой ситуации было чем-то новеньким.

— Нужно выразить соболезнования и узнать, не нужна ли ему наша помощь, — пояснила Эмма и громко высморкала нос, отыскав таки свои салфетки. После она безропотно позволила Амиру стащить ее уличную одежду и натянуть домашнюю. Ей казалось, что она в далеком детстве. Снова маленькая девочка, за которой ухаживают. Которую любят. Которая нужна… новый водопад слез хлынул из ее глаз.

Амир смотался за успокоительным и набрал в кружку Эммы воды. Сегодняшний день был слишком… эмоциональным, на его взгляд. До него самого только сейчас стало доходить, что если бы он признался, а Эмма испугалась, то сейчас он бы стал жертвой тех самых безумцев. Но ему снова повезло. Эмма права, ему очень сильно повезло.

— Мы сходим, куда ты пожелаешь, и скажем все, что нужно, — ворковала программа, выбрав подходящий сценарий поведения.