— Ты тоже не любишь суккуб?
— Я не люблю чувствовать себя использованным, — вдруг резко посерьезнел эльф. — У меня есть знакомые демоны, в том числе и суккубы, но я старался избегать более… близких контактов. Одно дело посплетничать за чашкой чая в кафешке о жизни, и совсем другое — знать, что тебя используют. Говорят, эродемоны умеют не только жрать, но и отдавать энергию, генерировать ее в себе и с помощью партнера, но… не все это могут, а многие просто не хотят. Только те, кто постарше, уже начинающие соображать. Ну, если что, я никого не хотел обидеть и это не спич против суккуб.
— А у тебя было с суккубой? — Райн спросил из чистого любопытства.
Сарт смешно скривился:
— Бери выше — с инкубом. Я тогда впервые так лоханулся. Но, слава богам, все живы, все целы и я даже не пострадал. Тот парен был старый и опытным.
— Так вот откуда у тебя такие замашки! — довольно усмехнулся Райн. —
А я думал, это только недавно началось.
— Ну если ты про бисексуальность, то она присуща большинству эльфов, как, впрочем, и демонам, и ангелам, да и людям, чего уж там скрывать. Просто многие задавливают ее по каким-либо соображениям. Из-за традиций, религии, общественного порицания, гонений, пыток и так далее. Если смотреть беспристрастно, то во многих мирах нетрадиционная ориентация порицалась в первую очередь из-за религий. Особенно если вспомнить о мирах, где был один верховный бог.
— Ну да, у Астари такое было наверняка. Там и женщина жила хуже скотины.
— Я помню ее рассказ, — кивнул эльф. — Но на самом деле все просто. У однополых пар нет детей. Я сейчас говорю именно о таких парах в других мирах. Здесь ты свободно можешь взять в детдоме любого ребенка, лишь доказав, что ты не какой-то там убийца-психопат, имеешь жилье и доход. А там… ну как тебе сказать. Все строилось на том, что любой власти нужно больше рабов. Чем больше бестолковой рабочей силы, тем больше денег, тем больше можно содрать налогов, больше мяса для армий, ну и все в таком духе. К тому же, война — это отличный способ как скрыть свои ошибки в правлении государством, так и способ отмыть деньги, убрать подальше от дворца или храма неугодных, избавиться от бастардов и так далее. Вот потому и было требование создавать разнополые семьи. Это такая государственно-общественно-религиозная норма. В разнополых семьях рождается много детей. Девочки опять же готовятся к роли свиноматок, а мальчики к роли добытчиков и пушечного мяса. Все чинно и красиво до тех пор, пока не появляются нарушители данного правила. Вот их и надо гнать палкой, чтоб не смущали умы неграмотных граждан. Заметь, более просвещенные народы, даже те же демоны, как бы они ни были жестоки, не отрицают однополых связей.
— Это довольно спорная тема, — Райн попер голову руками, а после и вовсе улегся на столешницу. — У нас все было… сложно в этом плане. В основном браки заключались между разнополыми лицами, чаще всего для каких-то договоров, получения наследства, для того, чтобы род не прекратился, и все в таком духе. Брак был больше нужен знати и лордам с повелителями, чем простым демонам. Низших и вовсе никто не контролировал, где они, с кем они, что делают и кого трахают. Так что тут все сложно. С другой стороны, каждый лорд имел право поймать себе любого демона низшего происхождения или просто слабого и делать с ним все, что угодно. И это не зависело от пола. Так что тут все очень спорно.
— А ты… тоже попадался? — заинтересованно спросил Сарт, подсаживаясь поближе.
— Я — нет. Во-первых, я пусть и не из правящего рода, но все же не простолюдин. Во-вторых, я средний сын, который не представлял особой ценности. То есть за меня не боялись, и даже если бы я умер, никому не было бы до меня дела. Вот за старших тряслись, а это уже могло подогреть чью-то больную фантазию. В-третьих, у меня отец воспитал нездоровую паранойю, поэтому я старался держаться от всех подальше и не доверял никому. Особенно романтическим запискам о желании встретиться ночью где-нибудь в замызганной таверне или за городскими воротами. В-четвертых, я любил торчать в библиотеке, где меня трудно найти даже при желании. А большинство лордов не ходят в библиотеки, поскольку у них есть свои.
— Веселое у тебя было детство, — эльф печально улыбнулся, видимо, представив подобную картину. — У нас все было проще. Еще до того, как нашу общину разорили сначала орки, а потом люди, наши нравы были весьма свободны. Поскольку у эльфов рождается больше мальчиков, чем девочек, то девочек хранили, берегли и защищали специально для брака. Девушки и женщины сами выбирали себе пару.
— Эдакий матриархат? — хмыкнул Райн, внимательно слушая сумеречного.
— Не совсем. Правили всегда король с королевой, только королей было больше, чем королев. Ну так уж вышло, что политика — дело грязное в любом мире и у любой расы, поэтому интриги и покушения никто не отменял. А поскольку лишить короля супруги и матери наследников было почти что почетно, то сам понимаешь, королевы гибли часто. Порой доходило до тайных бракосочетаний с фаворитками или с просто знатными вдовами. Бастарды настоящими наследниками не считались, но все же… в случае полного отсутствия хоть кого-то всегда по крови можно было найти бастарда. Хотя недостатка в желающих сесть на трон не было.
Сарт долил себе воды из крана и залпом выпил, смочив горло.
— Ну так вот, в плане выбора супругов наши женщины были свободны. Что ими руководило — чувства, долг, корысть или еще что-то — это было их дело. А оставшиеся не в удел мужчины обходились как-то друг другом или же женщинами из людской расы. Впрочем, многие брезговали людьми, так что ничего не оставалось, кроме как завести интрижку с таким же невостребованным парнем. И это никто не порицал. После того как наши города стали разорять орки и похищать наших женщин, ситуация накалилась еще больше. Эльфиек и так было мало, а после похищений оставались или совсем дети (но орки часто похищали и маленьких девочек) или старые дамы, уже не способные рожать детей. Наши кланы стали быстро ослабевать и вымирать, орки продолжали набеги. Мой отец был одним из партизан, уничтожавших орков. Кстати, мою мать он отбил там же. В общем, история весьма печальная, как и вся наша жизнь.
— Потом на нас стали нападать еще и люди, поскольку кланы ослабли и уже не могли контролировать огромные территории. Одно дело, когда в лесу живет несколько десятков тысяч эльфов, а другое — когда осталось несколько сотен. К тому времени я уже подрос и стал помогать отцу в походах. Сначала в качестве принеси-подай, потом уже смог подготовиться и стать чем-то вроде оруженосца — еще не воином, но уже не и бестолковым ребенком. По крайней мере, знал, с какой стороны браться за меч и как послать орка так, чтобы тот понял, — на губах эльфа мелькнула злобная усмешка.
— В принципе, теперь ты понимаешь общую ситуацию. Я погиб в одном из рейдов, едва закончив обучение. Это был мой третий и последний рейд, орки нас заманили в ловушку и уничтожили с помощью весьма мерзкой темной магии. Мне удалось избежать гибели от магии, но от стрел я уже не ушел. Стреляют эти гады отлично… не лучше эльфов, но все же лучше, чем люди.
— Так ты тоже военный парень, значит, — Райн представил себе эту картину — вымирающая община эльфов, постоянная война, голод, холод, отсутствие женщин, конфликты на самой разной основе — кто не так глянул, кто больше съел, кому досталось оружие получше, а у кого сохранилась жена. Пожалуй, такая жизнь была ничем не лучше жизни во дворцах его лордов.
— Можно и так сказать. Я отказался от карьеры стража, хотя мне предлагали стать патрульным. Я хотел дарить жизнь, как бы это глупо ни звучало. И стал работать в теплице. Там есть куда девать силу и к чему приложить руку. Мне нравится, когда из семечка вырастает цветок, распускается под действием моей магии и мысли, прорастает вверх и расцветает за считанные минуты. Мне нравится ухаживать за плодовыми деревьями и собирать урожай. Вот эксперименты ставить не люблю, да меня на экспериментальные площади и не зовут.
