Наконец Райн не выдержал и спросил у Астари:

— Ты случайно ничего не искала в моем столе?

Ведьма вскинулась с удивлением на лице и подозрительно взглянула на демона.

— Зачем мне рыться в твоем столе? — спросила она.

— Ну мало ли… не знаю, у меня тут бумаги переложены совсем не так, как я их оставлял. Я подумал, может, ты искала чистые листы или карандаши… — демон почувствовал себя глупо. Чистые листы она могла взять у Алиты или заказать Торстену, если запас бумаги закончился.

— Нет, я даже не подходила к твоему столу, — ведьма демонстративно достала из ящика стола толстую папку чистой бумаги и хлопнула ее на стол. — Я еще не дошла до такого позора, чтобы рыться в чужих столах.

— Извини, я просто не знаю, кто еще это мог быть, — примирительно проговорил Райн, стараясь сгладить возникшую неловкость. Пожалуй, он и правда подозревал Астари зря — сегодня она чуть опоздала, так что он пришел первым. У нее не было времени заглянуть в его стол. Вчера они пришли вместе, значит, кто-то поковырялся в его столе ночью или рано утром. Но кто и зачем?

— Может, ты сам там переложил и забыл? — предположила Астари, понимая, что ситуация весьма неоднозначная.

— Да нет, я не настолько… забывчив, — Райн подавил слово «тупой», так и просившееся на язык. Но тут действительно вопрос был странный.

— Ну если ничего не пропало, то и не страшно, — ведьма пожала плечами. — Я иногда сама что-то куда-то положу и забываю, потом ищу. Так что это нормально, не переживай.

— Да вроде все на месте, только переложенное, — Райн вздохнул, понимая, что ничего этим не добьется. Астари не было смысла копаться в его столе, ведь все материалы по универу он передал ей сразу. Торстен предпочитал прийти лично и натыкать сотрудника носом в ошибки, чтобы тот сразу исправил и не наделал новых, а не ночью втихаря шариться по зданию. Демон хихикнул, представляя себе, как шеф, одетый в белую здоровенную пижаму, пугает охрану, заходя с черного хода и проверяя кабинеты. Но все же, все же… что-то тут было не так.

— Ладно, все на месте и то хорошо, — демон успокаивающе улыбнулся, порадовавшись, что ничего ценного на работе не хранил. Да и охранка на кабинете не сработала, получается, чужого вора здесь не было. И сами стражи тоже сообщили бы, попадись им кто-то посторонний. Значит, лазили свои. — Тебя, кстати, Ариксель не приглашал в кафе на выходных?

— Нет, — ведьма чуть скуксилась, — а должен был?

— Он мне позвонил с предложением всем вместе сходить в кафе и прихватить тебя, вот я и подумал, что тебе-то он предложил в первую очередь.

— Если ты так настаиваешь… и если вам будет не трудно… — Астари задумчиво постучала пальцами по столу, — то можно и пойти. Но я сама за себя плачу.

— Как пожелаешь, — демон развел руками, уже радуясь, что не придется ее уговаривать и упрашивать. И еще неизвестно, кому достанется роль просителя — ему или Арикселю. А то сам он так церемониться, как эльфы, не умеет.

— Далеко ваше кафе? — проронила ведьма, будто бы только вспомнив о такой важности.

— Тут рядом, с той стороны Бюро, — Райн ткнул карандашом в стенку за собой, повернувшись на стуле. — Не бойся, не обидим и не покусаем.

— Я уже почти не боюсь, — Астари слабо улыбнулась. — Вы так стараетесь помочь, будто от этого что-то зависит.

— Знаешь, после праздника, когда мы отвели Арикселя домой, нам с Сартом пришлось помочь группе жрецов. И старшая жрица сказала одну занимательную вещь, — Райн прикусил карандаш, стараясь не перепутать важных слов. — Она сказала, что они сами выбирают, как искупать грехи. И даже их богиня им не в указ. Они сами выбирают свою судьбу и сами пытаются стать лучше. Думаешь, мы все прямо безгрешные ангелы, погибшие ни за что?

— Нет, — качнула головой девушка, оставив работу и глядя на демона с неким интересом. Похоже, ему удалось вызвать хотя бы любопытство.

— Как ты знаешь, я был обычным демоном и воевал за своих лордов с другими демонами, воюющими за своих лордов. Вот такая ерунда. Лордов было много, демонов еще больше, а мир ограничен, как и все его ресурсы. И, представь себе, всегда было много желающих выпустить друг дружке кишки только за то, что их форма или герб отличаются. Так вот, я один из них. Я не безгрешен. Сарт тоже воевал, у них вроде как правое дело было обороняющейся стороны, но он тоже не невинный ангелочек, убивал, ранил и творил все то, что обычно делают на войне. А еще к нам вчера пришел другой сосед, ангел. Ну так вот, он тоже не… ангел, в смысле не чистая невинная душа. Он воевал с демонами в прошлой жизни. И он тоже делал все те мерзости, которые обычно делают на войне. Убивал, воровал, калечил, сжигал врагов, пытал разведчиков и все в таком духе.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Чтобы ты кое-что поняла. Мне кажется, мы должны искупить часть своих грехов, восстановив тебя хотя бы до уровня обычного человека без особых проблем. И мы это делаем как можем. Если что не так, извини.

— А если это неправда?

— Что именно? — удивился Райн.

— Про искупление, — Астари кивнула будто бы самой себе. — А вдруг это всего лишь ваши мысли, которые вы думаете только сейчас? Ведь нас всех спасли не для того, чтобы мы что-то там искупали. Ни один бог ни разу не сказал, что кто-то в чем-то виновен. Заметь, я ни разу не слышала нигде о том, что здесь кто-то виноват. Даже в храме Аштар, хотя там порой приходят с довольно интересными проблемами. Приходят случайно залетевшие женщины, приходят изменщики обоих полов, приходят те, кто хочет ребенка, приходят старики и дети. И никому из них не сказали, что они виноваты в случившемся. Никого не унизили, не заставили читать молитвы и полосовать себе спину ремнями из бычьей кожи. Никто не стоял на коленях на камнях. Никого не унижали из-за случившегося. Я ни разу не слышала о том, чтобы Аштар желал покарать совершившего проступок. Заметь — не грех, поскольку грехи здесь другие.

— Значит, мы сами себе судьи и палачи, сами себя наказываем и прощаем, — Райн согласно кивнул, выслушав ее речь. — Мы сами решаем, виновны ли мы и как именно искупать свои грехи. Сами заламываем цену и ставим планку, которую мы должны преодолеть. И наша совесть — то мерило, которым мы измеряем собственную вину.

— Ну смотри, по меркам моего народа, я была виновата в том, что у меня появилась сила, хотя я ее не просила и тем более не хотела никому никакого вреда. Но уже одно ее появление сделало меня виновной во множестве грехов, которых я не совершала. По меркам здешних народов, я просто слабый человечек, о котором надо заботиться, чтобы он не умер раньше срока. По меркам высших, я просто муравей, не достойный даже их взгляда. А по меркам богов — я почему-то важна и нужна даже такая, хотя я понятия не имею, зачем такое слабое существо вообще нужно.

— Чтобы все сильные не забывались, — Райн решил, что ведьма все же понимает хоть что-то в этой жизни, просто слишком боится высказывать свои мысли, так как знает, что это чревато проблемами. А здесь, с ним, она может поговорить спокойно, не волнуясь о том, что ее могут неправильно понять. — Понимаешь, все познается в сравнении. Есть просто одаренные, есть сильные, есть архимаги, которые по силе могут потягаться с богами, те же архидемоны, к примеру. Есть и боги, над богами стоят демиурги, а над демиургами еще более сильные… Ну, в храмах это рассказывают. И так над каждым всегда есть кто-то, кто может быть сильнее. А слабых боги берут для равновесия, иначе все сильные снесут мир ко всем чертям, всего лишь не поделив какую-то мелочь.