Журналист: Хорошо, а насколько верно утверждение, что от музы зависит успех картины?

Хавьер Б: Сложный вопрос. Я думаю, что это верное высказывание, но не совсем в вашем понимании. Скорее успех картины зависит оттого, насколько откровенной была девушка и как легко она шла на контакт со мной. Если девушка была закрытой, из этого ничего не выходило. Мои картины синоним искренности и откровенности.

Журналист: Наверное, это и является главным залогом успеха. Расскажите немного подробнее о Ваших вдохновительницах. Что нужно, чтобы стать музой?

Хавьер Б: Ничего особенного, но я не ищу девушек по объявлению или типа того. Я встречаю удивительных девушек в разных местах и совершенно случайно. Я просто вижу что-то интересное и предлагаю девушке написать ее портрет.

Картина, идущая в кинотеатре этой ночью, не слишком заинтересовала Хавьера. Тратить время на бесполезные вещи, которые не приносят ему удовольствия, он не любил. Именно поэтому довольно быстро парень встал и удалился из зала. Он шел по торговому центру, разглядывая витрины. Его совершенно не волновали модные обновки и навязанные обществом эталоны стиля. Одежда всегда должна быть по душе, в ней в первую очередь должно быть комфортно. Вдруг парень столкнулся с тем, чего не хотел совершенно – он услышал позади себя знакомый голос:

– Хавьер Бласкез, я поверить не могу! – крикнул женский голос. Хавьер непроизвольно съежился, пытаясь понять, откуда он знал этот голос. Вспоминать не пришлось, так как время его остолбенения вышло, и пришлось обернуться.

– Привет, Одри, – притворно улыбнулся Хавьер, наблюдая за тем, как к нему подбегает его бывшая одноклассница. Это была ухоженная и сверкающая дороговизной блондинка, в миниатюрном красном платье, кричащее своим видом «заметь меня!».

– Сколько я тебя уже не видела, – сказала Одри, обнимая бывшего одноклассника и случайно ударяя его по лицу одним из своих пакетов, которые держала в руках, – Прости, я все такая же неловкая.

– Как живешь? – спросил Хавьер, пытаясь скрыть безразличность за маской дружелюбия. Конечно, Одри была слишком наивна и глупа, чтобы заметить притворство парня. И это еще больше разочаровывало.

– Да я отлично, на днях отец купил мне дом в Бласко Сьюдад! Твоя семья, кажется, там живет, да?

– Да, и я вместе с ней, – заметил Хавьер, ничуть не смущаясь. Бывает такое, что диалог только начался, а ты уже чувствуешь от него трупный запах.

– До сих пор?! – удивилась девушка, не убирая с лица широкой улыбки, – Почему так? Кто-то болен?

– Нет, просто не вижу смысла переезжать от родителей, – пожал плечами парень, ему все тяжелее было скрывать свое безразличие, но он держался, – У нас большой дом, и мы отлично ладим.

– А твой младший брат тоже живет с вами?

– Ник, – напомнил Хавьер, вообще не понимая, зачем девушка его упомянула, – Да, он тоже живет с нами.

Девушка поправила платье, чтобы ее грудь не выскочила оттуда от ее активной жестикуляции. Хавьер усмехнулся этому жесту, мимолетно бросая взгляд на ее грудь, которая с момента выпуска стала больше на несколько размеров.

– Это странно, никакой личной жизни, а ваша сестра? Я слышала, что она выпустила альбом.

– Мэл живет отдельно. Ты собираешь досье на мою семью? Сказать, в какое время нас нет дома, и где стоит сейф?

– Да брось, Хави! – лукаво надула губы Одри, касаясь груди парня, а затем легонько отталкивая его, – Мне просто интересно. Ты таким закрытым был в школе. Я слышала, что ты занялся рисованием.

– Я занимаюсь им довольно давно, Одри, – и вдруг парень опомнился и мгновенно поменялся в лице. Теперь он стал испытывать интерес к девушке, – Хочешь, я напишу тебя?

– Напишешь?! – удивилась девушка, но было очевидным, что ей понравилась эта идея, – Давай, конечно! Я давно мечтала о картине, где я такая в стиле ню, а мою киску прикрывает бабочка. Круто!

– Никакой бабочки, – сказал Хавьер, вздыхая. Он несколько задумался, – Хотя можно и с бабочкой, наверное. Поехали?

– Прямо сейчас?! Я сейчас не могу, мне нужно отвезти вещи домой, и я обещала Начо, что мы встретимся. Помнишь Начо?

– Помню, мы закончили колледж лет шесть, семь назад, – кивнул Хавьер, – Я не мог так быстро забыть этот кошмар. Но ладно тогда, забудь о картине, хорошо?

– Да почему?! – обиженно возмутилась девушка, но не сдалась. Она смахнула с плеча парня пару видимых только ей пылинок, – Давай завтра? Хотя завтра у меня…

– Одри, мы либо едем прямо сейчас и до самой ночи, либо не будет картины, – перебил ее парень, – Более того, я не отдам тебе ее, не буду делать реплику. Если ты согласишься поехать сейчас, я напишу картину о тебе, а потом выставлю ее в галерее, и никто не узнает, что это ты. Ты можешь приходить туда и говорить, что там изображена ты, но я не буду это подтверждать или опровергать. Ты станешь частью искусства. Но об этом никто не напишет.

– И в чем смысл? – девушка непонимающе посмотрела на парня, поправляя один из пакетов. Конечно, она была далека от искусства, не понимала его взгляд на свои произведения.

– Может, еще увидимся, Одри, – сказал Хавьер, отрицательно мотая головой. Он не успел сделать и пяти шагов, как девушка вновь его окликнула.

– Хорошо, поехали, – сказала она так, словно делает парню одолжение. Она зачем-то взяла его под руку и отправилась вместе с ним к выходу из торгового центра на парковку. И тут для нее началась настоящая задачка. Девушка встревоженно остановилась.

– Блин, Хави, а как мы поедем? – спросила она, – Я на машине, ты тоже. Я же не брошу здесь свою малышку.

Хавьер скрыл усмешку и задумался. Но вскоре ему наскучило, и он дал логичное и рациональное решение:

– Давай поедем друг за другом? Ты на своей машине, а я на своей?

– Блин, и почему у тебя в школе такие плохие отметки были? – рассмеялась девушка, – Может, заедем взять чего-нибудь выпить?

– Тебе потом за руль, – напомнил Хавьер, улыбаясь, – В моем домике нельзя ночевать, там нет места.

– Я думала, что мы едем к твоим родителям.

– Нет, я пишу в своем пристанище муз, это в лесу.

– Круто! Поехали! – улыбнулась девушка, направляясь к своему дорогому красному автомобилю. Она выглядела пластиковой и пустой, потому Хави не испытывал больших надежд на то, что из этой затеи что-то получится. Но ему нравилось пробовать необычное так что, почему бы и нет?

В дороге Хавьеру приходилось постоянно смотреть в зеркало заднего вида, чтобы убедиться в том, что Одри не потеряла его из вида. Он заметил, как девушка красит губы на светофоре, как она болтает с кем-то по телефону. Удивительно, но Хавьера это только забавляло. В колледже из-за атмосферы мрачности и таинственности у Хавьера было довольно много поклонниц, однако он мало времени проводил с ними. Свободное время Хавьер проводил с братом, либо с их общими друзьями. Других людей парень недолюбливал, ему было некомфортно с ними.

Выйдя из своего автомобиля, Хавьер обернулся, наблюдая за тем, как Одри выходит из своего, удивленно оглядываясь. Она выглядела растеряно, и на мгновение Хавьер увидел в ней искреннее восхищение природой, которое Одри поспешила скрыть, как только заметила на себе взгляд парня.

– Так и знала, что ты станешь отшельником, – призналась девушка, закрывая дверь автомобиля и следуя за старым знакомым в небольшую деревянную хижину.

– Проходи, – парень открыл дверь, и девушка с сомнением оглядела комнатку, что открылась ее взгляду. Небольшая кухонька, маленькие окна.

– Хочешь, я подарю тебе горничную? – девушка помахала перед собой, снова отгоняя видимую только ей пыль. Она неуверенно шагнула внутрь, и Хавьер поспешил войти за ней.

– Мне не нужна горничная, – отмахнулся парень, указывая девушке жестом в сторону дверной арки, которая вела в комнатку, которая выглядела просторнее.