– Тяжело будет к этому привыкнуть, – ответил я.

– Придумал, что будешь делать?

– Да, я пойду в дом Элли.

– Вот так просто? Зайдёшь, увидишь её – и что дальше?

– Нет, не в тот дом, где она живёт, а в тот, где жил её отец. Дом, где Сара, мама Элли, жила со своим мужем. Он так и остался заброшенным, его не стали сдавать в честь памяти о Саре. Когда Элли выдадут замуж, она переедет в этот дом создавать новую жизнь, а пока что там поживу я. Кто знает, может, небеса перестанут сердиться на меня и вернут назад мою силу, крылья и меня самого.

– Откуда ты знаешь, что её дом пустует и там никого не бывает?

– Я ведь ангел их семьи, я всё знаю.

– Возьми это, – сказал бездомный, протягивая мне визитную карточку.

– Что это?

– Съезди в это место, там тебе могут предложить подзаработать. Найди человека по имени Кевин Барт, скажи ему, что ты от меня, он поможет.

– Что я ему скажу? Как тебя зовут?

– Он поймёт, просто дай ему это.

– Спасибо! – я поблагодарил его, и мы замолчали.

Он отпустил голову, словно отключился, а спустя несколько секунд он резко поднял глаза и посмотрел на меня каким-то новым взглядом, будто только что понял, что я свалился с неба и до этого мы не разговаривали. Он продолжал осматривать меня, и я чувствовал, что он хочет задать мне ряд вопросов, но не знает, с чего начать.

– Что это на тебе надето? – наконец спросил бездомный, постоянно глядя на нижнюю часть моей одежды.

– Это хитон.

– Хитон? – спросив, он даже не сделал удивлённое лицо, хоть и услышал это слово в первый раз.

– Да, это нижняя часть одежды ангелов.

– Не знал, что у ангелов есть одежда. И где твой верхний хитон?

– Какой ещё верхний хитон?

– Верхняя часть – футболка или майка, например.

– Его называют гиматий, это плащ, который заворачивается поверх хитона. Он слетел, наверное, при падении.

– А, видел, – сказал он и посмотрел на стену, что сзади нас.

Мы находились у заброшенного дома, где вдоль стены были рисунки ангелов, которые я даже не заметил, над ними – балконы с железными решётками, а внутри – пустота.

– Наверняка и корона у тебя есть, тоже улетела? – продолжал расспрашивать бездомный, смотря на картины на стене.

Я повернул голову, посмотрел на рисунки и понял, что он имел в виду диадему, головное украшение. Я промолчал.

Я отлеживался в том переулке ещё часов четырнадцать после разговора с бездомным. Мы больше о личных вещах не разговаривали, беседовали лишь о том, как устроен мир и как мне себя вести при людях. Он ухаживал за мной, давал мне воду, сидел рядом. А когда я спал, почувствовал, как меня укрыли чем-то теплым и приятным. Это была его куртка. Я предложил ему пойти со мной и пожить под одной крышей в одном доме, но он всячески отказывался, говоря, что его дом – это улица.

В скором времени я смог нормально стоять на ногах и пошел по улицам города, держа путь к новой жизни. У до дома, где семья Элли проживала свою прекрасную и счастливую жизнь, на меня нахлынули воспоминания – как я сидел на качелях у дома, глядя на счастливую Сару. Она выбежала во двор, где её возлюбленный сидел на скамье и читал книгу, и принесла ему весть о своей беременности. Чуть позже, на той же скамье, они решили, что если будет девочка, то назовут её Элли. Так и случилось. Кто бы мог подумать, что сейчас я стою здесь и всё вокруг так изменилось, что до ужаса страшно и непонятно, что будет дальше!

Дом был похож на «Дом-музей Эрнеста Хемингуэя», что находился во Флориде, – такой же белый, с полукруглым крыльцом на улице. Двери и окна были закрыты, поэтому пришлось выбить стекло и пробраться таким способом внутрь. Внутри дом казался пустым, холодным, вся мебель была укрыта белыми покрывалами, а покрывала укрыты сантиметровой пылью. Над большим роялем, что стоял у стены, висел большой портрет Сары. Я подошёл к нему, поставил табуретку, что стояла у рояля, дотянулся до портрета и снял его, протёр рукавом своей куртки, что мне дал бездомный, и завис, смотря Саре в глаза. Я убрал всю пыль, навёл порядок на первом этаже, зажёг камин и лёг на диван.

Утром следующего дня я открыл глаза и увидел на полу визитную карточку, видимо, она выпала из кармана куртки, которую мне дал бездомный, чтобы я не шел с открытым торсом по городу. Когда я закидывал дрова в камин, решил, что нужно что-то менять. Я перерыл шкафы и нашёл мужскую одежду. Это была одежда отца Элли, и она как раз подходила мне. Я обыскал все карманы, полки тумбочек и везде понемногу нашел денег, на первое время должно хватить.

Я собрался и пошёл по адресу, что был указан на визитке. Это оказалось издательство.

Я подошёл к девушке, стоявшей у стойки, и спросил:

– Где я могу найти мистера Кевина Барта?

– Вы записаны на приём? – спросила она меня.

– Мне нужно ему кое-что сказать, – ответил я в растерянности.

– Прошу прошения, но он занят.

– Как мне его найти? – настойчиво спросил я.

– Вряд ли он вас примет! – вновь отказом ответила девушка.

Внезапно возле меня появился брутальный мужчина лет тридцати, в хорошем костюме, высокий, с ровной, не запущенной бородой и стильной причёской. Чёрные очки и золотые часы на левой руке сразу бросались в глаза. Он оставил у девушки на столе ключи и пожелал ей хорошего дня, на что она ответила ему: «Спасибо, и вам мистер Барт!».

Я понял, что это он, и окликнул его:

– Кевин!

– Мы знакомы? – спросил он меня, обернувшись.

Я протянул ему визитку бездомного. Он снял свои черные очки, в полном непонимании и растерянности он смотрел на эту визитку, после чего поднял глаза на меня и раза два осмотрел меня с ног до головы.

– Откуда она у вас?

– Мне её дал один бездомный, сказал, вы можете помочь.

– Пошли за мной, – сказал он спокойным и тихим голосом.

Мы вышли из офиса, сели в машину, и он дал команду своему шофёру везти нас в кафе. Всю дорогу мы ехали в полной тишине, он всё время смотрел на часы, будто то спешил куда-то. Мы приехали на место, и я прочитал название у входа: «Pasteis de Belem». Нас встретили у двери и проводили до столика. Похоже, что он часто здесь бывает и это его любимое место. Здесь все знали мистера Барта – от официантов до хозяина заведения. Все его приветствовали, улыбаясь как другу.

– Вам как обычно, сэр? – спросил официант.

После этих слов мои догадки подтвердились – он здесь точно постоянный клиент.

– Да, пожалуйста, – ответил Барт.

– Что насчёт вас сэр? – продолжил официант.

– Ему – то же, что и мне, – ответил Кевин и продолжил говорить мне: – Здесь самые вкусные белемские пирожные-корзиночки, вкуснее в Европе не найдешь. Их здесь пекут аж с 1837 года! Тебе понравится.

Я сидел и молчал, не зная, что говорить, да и как вообще вести себя. Я был напряжён и чувствовал, что он тоже.

– Так откуда у тебя эта визитка? – он начал разговор с вопроса, на который я ему давал уже ответ.

– Бездомный в одном из переулков дал мне её.

– Просто так? Взял и дал?

– Он спас мне жизнь.

– Что он сказал обо мне?

– Только то, что вы можете помочь.

– Чем? Дать денег?

– Нет! Мне нужна работа, но у меня нет документов. Он дал мне визитку и сказал, что вы мне поможете, больше ничего.

После моих слов Кевин немного помолчал, сделав серьёзное лицо, и наконец выдал:

– Он прав, мне нужны люди.

– Почему вы мне помогаете? – удивленно спросил я.

– Мой брат никогда не ошибается в людях. Если он выбрал тебя, значит, ты хороший человек, – сказал он с улыбкой.

– Брат? – спросил я в полном замешательстве.

– Да. Он не сказал?

– Бездомный – ваш брат?

– Бездомный, о котором ты говоришь, – мой брат. Что непонятного? Или ещё пару раз спросишь?

– Почему тогда вы не поможете ему? У вас ведь есть деньги, работа, квартира, машина и даже шофер.

– Он слишком гордый для этого. Да, и давай перейдем на «ты».