Юра, выдержав паузу, холодно, без улыбки кивнул.

– Жду уже полчаса. Не думал, что опоздаешь надолго. Хотел просто попить воды, но официантки не дают посидеть спокойно одинокому мужчине. Постоянно что-то предлагают. Кстати, тебе что-нибудь заказать?

– Нет! – быстро и испуганно отреагировала Лена.

«Он сердится за то, что опоздала, но пытается это скрыть. Я слишком напряжена, нервничаю. Он странно влияет на моё поведение. Как это ему удаётся?»

– Давай уйдём с улицы в зал, тут слишком жарко! – Вскочив со стула, не дав опомниться ни ему, ни себе, Лена быстро вошла в тёмный прохладный сумрак кафе. Ей срочно нужна была пауза, перемещение, чтобы скрыть испуг. Светлана, увидев, что знакомые выгодные клиенты плывут в её милые пухлые ручки, подбежала к Елене, приобняв её за плечи, и жарко зашептала:

– Леночка, как ваша мама? Вы тогда почти всё оставили на столе, девочки ничего не успели сложить, как вы уехали. Я и не знала, что вы с ним знакомы.

Лена едва успевала вставлять ответы. Юра шёл позади них, выдерживая расстояние.

– Непонятный мужчина. Приходит редко в наше кафе, но метко. Пьёт, гуляет, сорит деньгами, всегда с разной компанией. Потом пропадает на полгода-год. Видно, вахты. Дальнобойщик какой-то, – продолжала женщина.

Елена внимательно прислушивалась к словам Светы, кивала, не оборачиваясь на кавалера. Так и пересекли они огромный непривычно пустой зал, остановившись у столиков.

– Что изволите? – радушно улыбалась администратор.

Юрий без слов подвинул меню спутнице. Она смотрела, листала, не видела перед собой ни одного слова.

– Безалкогольный коктейль с мятой. – Первое, что пришло ей на ум.

– И всё? – изумилась старшая по залу.

– И всё, – хмуро ответил за двоих военный.

Едва работница отошла, Юра спросил:

– Откуда она тебя знает? О чём вы так мило ворковали?

– Знает, так как это моё любимое кафе, периодически прихожу сюда. Говорили о тебе, о том, как соришь деньгами раз в полгода. Что, возможно, приезжаешь с Севера, с вахт, – как можно спокойнее произнесла Лена.

– Забавно, – впервые улыбнулся Юра. Повисло неловкое молчание. Здоровяк напротив смотрел на неё непрерывно, не мигая, не умея вести светский разговор.

«Он сейчас совсем не такой, как тогда, во дворе, на скамейке. Совсем не узнаю в этом незнакомце того приятного, словоохотливого, обаятельного кавалера», – думала Елена, тщетно пытаясь подобрать слова для разговора.

– Расскажите о своей работе. Чем занимаетесь, если не вахтами?

– Ну, в одном она права. Работа моя связана с разъездами, командировками, со службой. Почему «вы»? Разве мы не переходили на «ты»?

– Извини! Служишь? Полиция? Военный?

– Второе. Служу родине. Недавно вернулся из трёхлетней командировки. Сейчас опять назначили на должность в твой город. Я ведь и раньше здесь служил. По Малышева часто ночами гулял. В «Золотое яблоко» заходил: парфюм люблю, дорогие запахи. Да и в кафешках здесь отдыхали с коллегами. Только тебя нигде не видел.

– Странно: одними дорожками ходили, только в разное время. Ночами давно не гуляю: опасно. Хотя раньше отрывалась.

– Одна? Почему без мужа? Как он отпускал такую красавицу? – Глаза Юры округлились от изумления.

– Не спрашиваю. Когда что-нибудь задумаю – меня никто не остановит. У нас в браке свобода, никто никого не держит, не контролирует, в телефоне не копается. Впрочем, нет поводов. Давно отгуляли своё…

– Ой ли? – усмехнулся Юра.

Официантка принесла коктейль. Елена крутила соломинку в зелёном бокале, опустив глаза. Юра, напротив, не скрывая, таращился на неё, любуясь, как на диво дивное. Напряжение, с первых минут охватившее их, не отпускало.

– Может, пойдём гулять по городу? – спросила она, чтобы прервать молчание.

– Пойдём.

Девушка неуверенно открыла сумочку, достала кошелёк. «Как поступить? Кто рассчитается за коктейль?» Она так давно не ходила на свидания и не знала, как сейчас поступают женщины.

Юра насмешливо посмотрел на неё, неуловимым жестом позвал официантку и положил купюру на стол.

Вышли в нарастающий вечерний шум города, направляясь вниз по центральной улице.

Леночка шла, пытаясь сдержаться от быстрого шага, переставляя ножки, как на подиуме. Юра будто нарочно отстал, смотрел сзади на её прямую спинку, на длинные ноги, которые летний ветерок открывал бесцеремонно. Взгляд его прожигал, как и взгляды встречных прохожих. В ней проснулось давно забытое чувство, когда хочется флиртовать, красоваться, порхать.

Спутник догнал её и взял за руку.

– Ничего, если я буду вести тебя? – игриво не спросил, а утвердил.

– Не стоит пока. Здесь может проезжать муж. Не хотелось бы, чтобы он увидел меня за руку с незнакомцем.

– Машина большая? Чёрная? Джип? Муж злой? Пиф-паф может сделать? – засмеялся Юра.

– Не всё угадал правильно. Машина большая, чёрная, но не джип. Муж не злой, оружия у него нет, – подхватила заданный тон беседы.

Тут у весельчака зазвонил телефон и он, всё ещё улыбаясь, ответил несколько развязным тоном:

– Алло, черти! Что у вас? Обойдётесь! Не могу ни сейчас, ни позже! – уже жёстче заговорил он. – Потому что гуляю сейчас с самой красивой девушкой Екатеринбурга! А вы работайте и завидуйте! – ухмылялся он, нагло глядя Лене в глаза.

Как будто опять стал другим человеком, которого она тоже не знала. «Сколько в нём персонажей!» – восхищённо думала девушка, пытаясь не слушать чужой разговор.

– Ну что, самая красивая девушка. Ты украла меня с работы. Теперь мои сотрудники завалят её на корню.

– В мыслях не было. Сам укрался, – легко отбила она нападение.

Так, с шутками, не торопясь, дошли до пересечения Малышева – Белинского, до известной на весь город гостиницы «Центральная». По тротуару от неё тянулась красная линия, бегущая под ногами.

– Знаешь, что это за красная полоска и куда ведёт? – спросил вдруг Юра.

– Не обращала внимания.

– Эх ты! Родилась в городе, живёшь, а не интересуешься. Я вот заинтересовался, узнал. Красная линия ведёт к главным достопримечательностям Екатеринбурга.

Лена сконфузилась. Зато когда перешли дорогу и вошли в сквер, ведущий к Плотинке, она с гордостью стала рассказывать о знакомых с детства местах: о фонтане «Каменный цветок»; о своём родном садике близ него; о том, как плакала шестилетней девочкой – во-о-он на том третьем этаже, – прислонившись лбом к высоченному окну, провожая взглядом убегающую на работу мамочку; о том, как помнит каждый камушек, плитку, скамейку, потому что гуляли здесь малышами. Юра слушал внимательно, заинтересованно, карие глаза смотрели на неё тепло, будто он тоже увидел вместо привлекательной женщины ту самую маленькую девочку из детского сада.

Вокруг было много людей, высыпавших после работы в удивительно тёплый вечер прогуляться вдоль закованной в серые плиты Исети. Юрий, кажется, не видел и не слышал никого, кроме неё. Она не успела опомниться, как он легко притянул её за руку и потянул к дальней свободной скамейке, уже сам жарко рассказывая о родном городе Новосибирске, об огромной по сравнению с уральской Исетью реке Обь, о том, как там просторно, вольготно, чисто, о том, какие прекрасные люди живут в Сибири. Не то что в Екатеринбурге!

– Что не так с уральцами?

– Всё не так. Город ваш грязный, люди грубые, агрессивные, злые. Порядка нет. Человечности, искренности – тоже. У нас же, в Новосибирске, жители спокойные, весёлые, добрые. Сейчас у нас знаешь как хорошо на берегу Оби! Эх, если бы оказаться там! Никуда бы не уезжал!

– С грязью, с местной человеческой грубостью согласна. Давно заметила перемены уральцев не в лучшую сторону; только не думала, что так заметно. Но вот в то, что ты никуда бы не уезжал из Новосибирска, не поверю! Мир так огромен, разнообразен, и, побывав только в странах, что можно пересчитать на пальцах рук, могу с уверенностью утверждать: хочется уезжать снова, дальше, чем прежде. Был за границей?

– Только на Балканах – по работе. Не поверишь: столько выписывал другим разрешений на выезд, на оформление загранпаспорта, а сам ни разу не воспользовался! Я люблю родину, люблю родной город, друзей, родных. Там дом мой, мама. Какая природа! Никуда не надо ехать! – взволнованно доказывал Юра.