– Сейчас такси вызову.

– Такси? Отель в нескольких метрах от дома! Сама не дойдёшь, что ли?

– Дело в том, что я одета не так, как всегда. Рядом с нашими высотками – деревянные дома, уже темнеет, страшно мимо них идти. Украдут ещё! – неуклюже попыталась пошутить Елена.

– Давай живо!

Связь оборвалась.

Руки трясутся, а надо быстрее глаза подкрасить, тени усилить. Где духи?

Платочек, ключи падают из рук! Как перестать дрожать?

К чёрту такси! Пробегусь немного, успокоюсь, может, вечерней прохладой. Ну и пусть смотрят! Надо привыкать к давно забытой привычке – шокировать, поражать.

Накинула тоненькую короткую чёрную кофточку, схватила сумку, кое-как закрыла дверь, вызвала лифт, нетерпеливо подтанцовывая от ожидания.

Опять будет яростно глазами сверкать, сердиться за задержку!

Женщина имеет право на опоздание. Разве не так?

Едва выбежав за декорированное ограждение с кодовым замком, чуть не врезавшись в парочку молодых людей, остолбеневших от изумления, Елена медленно, как по подиуму, сошла на шпильках по бесконечно длинной общей лестнице.

«Не потеряй туфельку, не упади, дыши ровно, не торопись!» – сама себе приказывала новоявленная Золушка.

Подождёт! Никуда не денется!

Сама не любила опоздания, поэтому по улице припустила так быстро, насколько позволяли каблуки. Автотрасса подступала совсем близко. Прохожих почти не было, машин – уйма! Некоторые из них сигналили непонятно кому: ей или друг другу. Казалось, изящную длинноногую куколку разглядывают тысячи глаз, дают вердикт: путана. О ткуда-то – из девяностых? – вспомнилось забытое слово.

Наконец знакомый поворот, ещё сотня шажочков, вот скамеечка с другой стороны от входной двери. Нужно присесть, подышать, выровнять дыхание.

«Ты же на такси приехала, а не бежала стометровку!» – опять строго напомнила себе Елена. Посидеть не получалось: слишком велико было возбуждение от начавшегося приключения.

Вдохнула поглубже, взялась за ручку входной двери, рукой откинула волосы за спину, открыв резким движением дверь, вошла и… сразу опять наткнулась на горящие угольки почти чёрных глаз.

Юра опирался на стойку, видимо, галантно беседуя со знакомой уже ей администраторшей.

С её появлением последовала немая сцена, не хуже театральной. Военный вытянулся по стойке «смирно», его взгляд быстро сменился с уверенно-холодного на восхищённый, растерянный – как в калейдоскопе, заметила. Тётка проглотила язык, тоже молча таращилась на вошедшую, явно не узнавая в яркой вечерней бабочке недавнюю посетительницу.

Пауза затянулась. Как в дымке, в тумане, Елена заставила себя произнести короткое слово – сигнал к действию: «Привет», – которое станет для них паролем на долгое время.

– Приве-е-ет! – медленно выдохнул военный.

Смутясь, Лена замечала каждую деталь, как в киноплёнке. Стараясь не показать шок от увиденного, склонила низко голову.

Юра уверенно первым шагнул в коридор.

– Пойдём! Что стоять на входе? – Он немного резко взмахнул рукой по направлению к номеру.

«Неужели чересчур перебрала с макияжем? Разве я похожа на… Угомонись! Ух, какая дурочка! Нужно сделать вид уверенной в себе женщины, иначе игра не стоит свеч».

Дошли до конца тёмного коридора.

– Не знал, какой тебе понравится, выбрал самый люксовый. Тут – две комнаты, кровать с балдахином, небольшая кухня. Ну как? Нравится? – уже обычным уверенным голосом говорил Юра, пока открывал дверь, водил её по номеру.

– Очень! Это самый красивый и дорогой номер!

– Как и вы, девушка! Самая красивая и…

– Слово «дорогая» в этих стенах приобретает другой смысловой оттенок. Прощаю вам подобную оговорку. Дорогая так дорогая! – обрела наконец дар речи красотка.

– Сражён. Очарован. Ты великолепна. Безумно красива! – бархатные интонации удивительно не гармонировали с внешней напускной суровостью мужчины.

– Давно не слышала комплиментов. Говорите, говорите, галантный кавалер. – Лене стало весело, захотелось играть, шутить.

– Не шучу! – он быстро приблизился, взял за подбородок, заглянул ей в глаза.

– Я тоже. Мне давно не говорили ничего подобного.

– Быть не может! Не верю!

Улыбнулась неуловимо, села за столик, нога на ногу, пытаясь унять волнение, придать вид спокойной самоуверенности. Конечно, ни ей, ни ему не удавалось принять лёгкие, непринуждённые правила игры.

Юрий сел напротив молча, сложил руки на столе, будто на совещании. Глаз не отводил, почти не мигая, тихо смотрел на Лену.

«Что ж он, такой откровенный, не ведёт в беседе, а только смотрит, как хищник на жертву, раздумывая, с какой стороны наброситься? Где слова, юмор? Что сказать первой?»

– Юра, расскажи о работе или о себе. Почти ничего не знаю о тебе.

– Много не могу рассказывать. Вкратце объяснил в прошлый раз. Одно могу дополнить: тяжёлая, адская работа, люблю её. Раньше ненавидел, терпел, сейчас самого за уши не оттащить. Адреналин, азарт!

– Охотишься за террористами? Где?

– Не стоит об этом. Военная тайна – знаешь такое понятие? Лучше о своей работе расскажи.

– Не хочу. Она по сравнению с твоей совсем не интересна. У меня наоборот процесс идёт: вначале, первые лет десять обожала её, сейчас – перегорела.

– Не настаиваю. Тогда давай выпьем охлаждённое шампанское с очень вкусными конфетами.

– Давай.

– Оно в холодильнике стоит. Достань оттуда пакеты.

– Сам доставай! – неожиданно для себя выпалила Лена и, испугавшись, тем не менее нагло, как ей показалось, взглянула в тёмные глаза мужчины.

Юра ответил подобным взглядом, чуть качнул головой, нехотя поднялся, дошёл до холодильника, вытащил, поставил пакеты на стол.

– Накрыть тоже мне одному?

Ей стало неловко. «Зачем перечу, если всё равно сделаю так, как скажет?»

– Извини, я так нервничаю! Свидание, отель, ты. Мне нужно немного освоиться, попривыкнуть к обстановке, к тебе…

– Понял. Давай выпьем на брудершафт, чтобы ты больше не переходила на «вы» со мной. Нарушишь команду – буду наказывать, как провинившегося солдата.

Елена рассмеялась.

Розовое шампанское оставляло капельки на земляничном блеске губ. Едва пригубив, глядя глаза друг в другу, они переплелись руками.

– За нас. За встречу. За тебя, красотка.

Юра прикоснулся губами её щеки, она опустила сияющие глаза – не вздрогнула, не отшатнулась.

– Может быть, включим музыку, потанцуем? Приглашаю на белый танец.

– Плохо танцую. Ради белого танца с такой девушкой, конечно, попробую.

Пока мужчина переключал каналы на телевизоре, Лена украдкой разглядывала его широкую спину.

– Так нечестно. Смотришь на меня сзади, чувствую, но я не разрешал!

– Неужели на всё нужно разрешение?

– Привык в армии. Есть команда – есть разрешение, есть запрет.

– Мы же здесь свободны.

– Всё относительно. Расслабься, шучу. Смотри, если хочется, только знай, что всегда чувствую взгляды со спины. Привычка.

Подошёл вплотную.

– Что сидишь, принцесса? Сказала «а» – говори и «б». Действуй!

– Есть, товарищ майор! Приглашаю на танец.

Сумерки окутали, сплели, вжали их в объятья.

Какой большой мишка!

Медведь уже не топтался неуклюже, на расстоянии, как на ночной дискотеке, а прижимал Лену к себе бережно, ласково гладя по спине, непринуждённо скользя губами по шее, пробуя её вкус, запах. Она не сопротивлялась – напротив, закрыв глаза, отдавалась приятным ощущениям.

– Не оттолкнёшь, как тогда, на остановке? – хрипло прошептал он ей на ушко.

– Нет… Оттолкнула не потому, что не хотела… Там были люди… Первый раз… не могу сразу…

Под её несвязные лепетанья мужчина незаметно стянул платье до пояса, мелкими частыми поцелуями покрыл обнажённую грудь, задержавшись губами на набухшем соске.

Лена неистово прижималась к нему, боясь упасть от резкого головокружения. Юра опытными движениями оголял её, молча, тяжело дыша, как тогда на остановке. Невесомое платье упало к их ногам. Он на секунду отодвинулся, чтобы в первый раз разглядеть её обнажённой. Она не стеснялась: ей нравился тяжёлый, жаждущий, восхищённый взгляд воина перед победой.