Михаил, не торопясь, подходил к зданию управления внутренних дел. У него было еще минут пятнадцать, а появляться на рабочем месте раньше времени майору совсем не хотелось. Надо было избежать лишних расспросов.
Притихший на некоторое время ливень дал Симонову возможность добраться до двухэтажного здания на улице Ворошилова почти без потерь. Китель надо бы посушить, почистить брюки и обувь. Но в дежурке будет для этого возможность. Да и время!
«Займусь, как сменщик уйдет», – принял для себя решение Михаил.
Он подошел к зданию управления полиции из бокового переулка. Уже заранее майор понял, что ненужного разговора все равно не избежать – на тротуаре с торца здания стояла машина его начальника, полковника Старыгина. Водитель скучал за рулем, расслабленно откинув голову назад. Казалось, он здесь давно и может оставаться еще часами. Однако само нахождение автомобиля не во внутреннем дворе, а снаружи говорило о том, что полковник появится в дверях с минуты на минуту.
«Переждать?» – прикидывал Михаил, переходя проезжую часть. Но от этой идеи тут же пришлось отказаться. Дверь центрального входа распахнулась, и Старыгин уверенной походкой вышел из здания и направился к своей машине, а значит, и в его сторону.
Полковник в форме и плаще смотрелся внушительно. Эта была одна из его особенностей – хорошая, представительная внешность в любых обстоятельствах. Вообще странно, что при таких данных и способности умело говорить и много пить он до сих пор не уехал работать в Краснодар или даже Москву. Хотя… Михаил знал истинную причину привязанности старого товарища к родному городу – сам начальник и особенно его жена Сонечка категорически отказывались покидать Апшеронск в последние годы. И на то были причины…
И если Старыгин еще как-то был готов уехать отсюда, чтобы попытаться открыть в своей жизни новую страницу, то Софью Александровну сама эта мысль выводила из себя. А перечить супруге полковник не решался.
– Ну?! – Старыгин начал наступление с места в карьер.
– Здравия желаю, товарищ полковник! – Симонов старался держаться максимально формально.
Старыгин сразу поймал настрой друга. Справедливый гнев стал закипать в его начальствующей груди.
– Слушай, ты, Симонов, ты… отвечай на мой вопрос! Какого черта он снова приперся из своей Москвы?!
– Вы про следователя по особо важным делам, товарищ полковник? – Михаил пытался смягчить напор товарища. Он знал – сейчас Серега выпустит пар, немного пошумит, и только потом с ним можно будет нормально поговорить.
– Хватит, Миша, хватит! – Пока Старыгин только распалялся. – Что ему надо, а?
Тянуть дальше не было смысла. Видно, полковник не отстанет, пока не выяснит подробностей. Да и к тому же дождь вновь усиливался прямо на глазах…
– Дело возобновили.
– Дело? Какое дело? – Полковник напрягся и чуть понизил голос.
– Об утере «макарова» из арсенала моей группы.
– Это… в Дагестане, что ли? – Если чем-то полковника и можно было удивить, то, видимо, этим. – Во время командировки?
– Так точно!
– Миша, так ведь сколько… Шестнадцать лет прошло?! Уже и срок давности позади!
– По вновь открывшимся обстоятельствам, товарищ полковник! После последних убийств… Ну, и пришел заводской «отстрел» «макарова»…
– И что? – Старыгин насторожился.
– Пули из четырех трупов и из того «макарыча» полностью совпали. Это один и тот же ствол! – Михаил приготовился увидеть дикую реакцию полковника, однако все произошло легче, чем ожидалось. «Видно, Старыгин и так перенервничал с ураганом», – сделал вывод майор.
– Да ладно?! И следак копает под тебя?! – Полковник все-таки немного опешил от неожиданной информации. – Чего молчишь, Миша?! Говори!
– Четыре похожих убийства, – Симонов старался рассуждать спокойно, – все из одного ствола. Подозреваемый – полицейский из той самой группы, которая потеряла этот ствол. Все основания для продолжения дела налицо. Это любой оперативник скажет.
– Да наплевать мне на всех оперативников! Чего следак делать хочет?
Михаил неожиданно для себя почувствовал, что с полковником что-то не то… ведет себя не так, как ожидалось. Да, он нервничал и горячился… все, как обычно. Но было что-то в его словах и, главное, эмоциях такое, что отличало обычного Старыгина от сегодняшнего.
– Мне неизвестны планы товарища следователя по особо важным делам! – Михаил вдруг ощутил усталость и захотел прекратить бессмысленный разговор. И тут же почувствовал, что старый друг сейчас вспылит. Пришлось вновь сменить интонацию: – Но если говорить серьезно – москвич будет копать до конца! Поверь мне! Да никто и не захочет замять такое дело! Убийцу надо поймать. Ты это знаешь! А то, что он там еще решит сотворить…
Старыгин слегка блуждающим взглядом смотрел в лицо Симонова и как будто не слышал произнесенных слов. При этом не смотрел в глаза…
«Что это с ним?! Проблемы какие?..» – Майор слишком хорошо знал своего начальника.
Определенно в лице полковника было что-то… не соответствующее их обычному общению. Может, боится? Михаил понимал, что расследование сильно ударит по Старыгину. Но неужели он будет из-за этого волноваться? Не похоже…
Краем глаза Михаил увидел, как из-за угла здания напротив появилось и быстро побежало в их сторону яркое и свежее пятно. Сделав почти незаметное движение головой, Михаил подтвердил свою догадку. Ленка, девушка молодого лейтенанта, прибежала встречать его с дежурства. В одном коротеньком нежно-розовом платьице и тоненьких ботиночках…
«Вот дура, а! – Михаил еле сдержался, чтобы не ругнуться. – Заболеет ведь!»
Девушка, полная радости от ощущения скорой встречи с любимым, легко, как в полете, перепрыгнула через большие лужи. И так же легко, не оглядываясь, пересекла дорогу в неположенном месте под радостные сигналы парочки мчавшихся мимо понтовских «десяток» с горячими молодыми парнями за рулем.
«Надо идти! Пацана отпускать… замерзнет…» – промелькнуло в голове у Михаила. Голос полковника как будто вырвал его из другой реальности:
– Миша, ты где?! Ты хоть слышишь, что я говорю?!
Майору показалось, что слова Старыгина доносятся откуда-то из-под большого эмалированного ведра. Маша так любила в детстве… Надеть на голову старое, с зеленоватым покрытием снаружи и светло-салатовым внутри ведро и звать оттуда маму и папу. А он любил поливать ее из шланга. Струи воды били по днищу и стенкам и очень веселили дочку…
А откуда эти звуки капель в голове сейчас? А-а-а… это дождь строчит по металлическим навесам на боковом крыльце управления.
Михаил поймал себя на мысли, что сегодня все кажется ему не совсем реальным. Вернее, реальностей стало много.
Ясно! Проблема не в полковнике, с ним все в порядке. Проблема в нем, в Михаиле… Но так нельзя! Надо держаться! Держаться и не подавать виду…
– Разрешите идти? Не хочу опаздывать на дежурство, товарищ полковник!
Нарушив все возможные представления о субординации, майор, не дождавшись разрешительной команды, начал движение в сторону управления.
То, что случилось дальше, тем более не вписывалось в отношения начальника и подчиненного – Старыгин резко схватил майора за локоть.
– Миша, постой!
Не проронив ни слова, Симонов обернулся и удивленно посмотрел в глаза полковнику.
– Слушай, надо… надо поговорить… – Речь Старыгина вдруг стала слегка сбивчивой и нескладной. Такое редко с ним бывало. На памяти у Михаила – всего два раза за жизнь.
– С вами все в порядке, товарищ полковник?
– Да хватит уже! Заладил – полковник, полковник… – Симонов почувствовал, что Старыгину действительно трудно говорить. – Мы можем пообщаться хоть раз… как… как раньше? А? Можем?
Как раньше?! Что понимал под этим полковник? И что мог подумать он, его ближайший друг, сосед и боевой товарищ Миша Симонов?
Михаил медлил, пытаясь осмыслить предложение Старыгина. Это был серьезный вопрос, и он требовал взвешенного ответа. Пожалуй, самого взвешенного за последние восемь лет.
