У Глена и его жены, Сьюзен, не было своих детей. Не знаю почему, просто не сложилось. Поэтому всю нашу банду он считал своими детьми и защищал в любой ситуации. Трэвиса не трогал на дорогах, вечно моргая в нужный момент и не замечая его ракету, проносящуюся со скоростью звука.

Диего, насколько я знаю, он высвободил из участка всего один раз, когда тот сильно избил парня. Но там было за что чебурахнуть, поэтому никто ему слова не сказал. С тех пор больше случаев не было. Вроде бы.

С Нэйтом было куча приключений. Глен его ангел-хранитель. То голого и пьяного на улице подбирал и домой отвозил, то приезжал по вызову соседей Нэйта на шум из его дома и просил сделать музыку немного тише, но не разгонял нас и не отбирал алкоголь. Святой человек.

Со мной хлопот у него было не так много. Разве что пару раз он приезжал забрать ублюдков наподобие того, что Мишель чуть не изнасиловал. Я их вырубал и звонил ему. Был ещё случай, когда меня забрали в участок за вождение в нетрезвом виде. Но я тогда только купил тачку и решил это сразу отметить, но не рассчитал дозу и нажрался. Как назло, меня остановили и отвезли в участок. На помощь пришёл Глен и замял это дело. А, вспомнил ещё, однажды он тоже моргнул вовремя, когда мы с Нэйтом неслись по набережной, доказывая Трэвису, что моя тачка тоже умеет летать.

– Кстати, раз уж ты заехал, насчёт того ублюдка с вашей вечеринки, – сосредоточенно посмотрел на меня, а я стиснул челюсти, внимательно слушая его. – Его посадят на три месяца плюс выпишут штраф на штуку баксов. Больше, к сожалению, судья не даст, потому что он первый раз попался, – вздохнул он, покосившись на Нэйта, который, вставая, чуть стол не снёс.

– Хоть так. Но если я его ещё раз увижу на вечеринке, ему не поздоровится, – предупредил Глена. – Мне тогда понадобится твоё доброе расположение и связи, – подмигнул ему.

– Сынок, всегда помогу, чем смогу. Только без трупов, идёт?! – улыбнулся он и сжал моё плечо.

– Это уж как получится, – лукаво ухмыльнулся и Глен, рассмеявшись, покачал головой.

– Я готов, – протянул Нэйт, встав напротив меня и пошатываясь.

Его бровь была немного рассечена, губа распухла. С прошлой драки остался фингал под глазом и синяк на шее.

– Пистон, когда тебя отпустит вся эта история, клянусь, я сам всеку тебе за мои бессонные ночи, – улыбнулся ему и отошёл в сторону, чтобы он вышел из кабинета.

– Я охренительный красавчик… мать твою… – бормотал себе под нос, пока мы шли по коридору на выход.

Усадив его в тачку, отъехал от участка.

Меньше, чем через два месяца Рождество. А значит, моя петля на шее затянется окончательно. Возможно, постоянно спасая Нэйта, я отвлекался от своих проблем. Плюс Мишель, которая провела минувшие выходные у меня дома. Это был глоток свежего воздуха. Она невероятно скромная девушка, всё время извинялась и боялась напрячь меня, а я буквально вился вокруг неё два дня. Предлагал каждые пять минут то одно, то другое. Мне не хотелось, чтобы она уходила. Но выходные закончились, и она уехала. А я даже не взял её номер телефона. Хрен знает почему. Просто не взял. Просто решил, что так у меня не будет возможности сорваться с катушек и сделать то, что так хотелось. А хотелось мне много чего. Очень.

У неё потрясающая фигура. Я слюной изошёл, когда Нанни её переодела и оставила наедине с ней. Совершенно беззащитная девушка лежала в постели и спала сладким сном, а я не мог лечь рядом с ней и насладиться этой близостью. Зато мой взгляд жадно вбирал в себя те изгибы, которые были спрятаны под рубашкой. Я и пальцем к ней не притронулся, хотя хотелось. Только с волосами поигрался. А ещё от неё пахло ванилью. Сладко, тепло и маняще.

– Ну и… как там твоя… Мишель? – запинаясь, пробормотал Нэйт, откинувшись на спинку сиденья.

– Ты даже имя запомнил?! – удивился я, покосившись на него.

– Я всё помню… Ебобо… Всё, – пьяно протянул он.

Покачал головой, понимая, что он сейчас больше о своих тараканах думал, чем о моих. Но ему полезно. Пусть осознает, что не всё в этой жизни праздник и веселье. Иногда наступает время для сбора урожая.

– Мишель ушла в свою жизнь. Я её видел три дня назад, в воскресенье. Подышал немного свежим воздухом и вернулся в своё болото, – ответил ему, включив поворотник и перестроившись в левую полосу.

– На хрен тебе жениться… это ж балласт… – бросил он, прикрыв глаза.

Не стал комментировать, не зная, что ответить. Было несвойственное мне ощущение, что я устал. Совсем недавно мне исполнилось двадцать один, а ощущение, что шестьдесят один. Жизнь как-то стремительно закрутилась, словно я сел в экспресс поезд и нёсся навстречу неизбежному. В гроб, мать его.

Подъехал к дому, который находился в охраняемом комплексе. Соседи были тихими и, пожалуй, самый шумный был как раз мой дом. Особенно, когда здесь оставался Нэйт. Порой он мог ночью проснуться и пробежаться в чём мать родила по окрестностям. Колбасило парня, что поделаешь.

Зайдя в дом нас оглушила песня Don’t Stop Me Now в исполнении Queen. Нанни обожала эту группу и частенько включала, когда убиралась.

– Нанни! Любовь моя! Я вернулся! – завопил вдруг мой друг.

Господи боже, что за человек?! То бормотал под нос, то орал как потерпевший.

– Я не люблю алкоголиков! – в той же манере выкрикнула Нанни из недр нашего дома.

Я тихо рассмеялся, зайдя в кухню.

– Нанни! Я есть хочу! – не унимался Нэйт.

– А у тебя что, ручки оторвало?! Я думала только мозги отъехали. Так что пьяных я не обслуживаю, – фыркнула она, зайдя на кухню и скрестив руки на груди.

Я усмехнулся и подошёл к кухонному «островку», где стояло блюдо с лазаньей. Она, разумеется, уже остыла, пока я ездил, но аромат от неё исходил бомбический.

– Ну Нанни! Ну пожалуйста! – начал паясничать мой друг-дебил.

– Пистон, отвали от моей женщины, – бросил ему, нарезая лазанью. – Я сам тебя накормлю. Точнее положу, а есть будешь своими щупальцами. Потом спать. И не дай бог ты ночью меня поднимешь. Клянусь, выгоню на улицу с голой жопой и потом не заберу из участка, – шутливо рыкнул на него, но это подействовало.

Он, подняв ладони, сел и заткнулся. Реально порой ощущал себя отцом с непослушным ребёнком. Раньше мы были как братья-близнецы, исполняя разную дичь на равных. Но после его кризиса в личной жизни мы изменили наши роли и мне приходилось вовремя тормозить этого несчастного и влюблённого дебила.

Нанни довольно улыбнулась, слегка пританцовывая на месте. Как у многих афроамериканских женщин, у неё была сногсшибательная фигура и очень выразительная внешность. Она очень красивая женщина. И несмотря на то, что ей было шестьдесят лет, духом она была молода и любила потанцевать и подурачиться с нами. Нэйт, оценив танец Нанни, подлетел к ней и начал изображать Фредди Меркьюри, поющего в микрофон.

Наблюдал за ними, прислонившись к кухонному «островку» и наворачивая тёплую лазанью. Иногда я и сам танцевал с Нанни, когда настроение было подходящим. Только в последнее время я всё меньше испытывал посыл потанцевать. Точнее не так. Танец для меня всегда был способом снять напряжение и отключить голову на несколько минут. Но недавно я заметил, что даже это уже не помогало. Даже отчаянно отплясывая под какой-нибудь популярный трек, меня не отпускало отчаяние. В голове был рой мыслей, мешающих кайфануть по-настоящему. Ощущал себя пленником собственного мозга, честное слово. И ведь не выберешься из этого плена, не спасёшься от самого себя.

– Ебобо, смотри! – заорал Нэйт, изображая Фредди Меркьюри.

Улыбнувшись, решил не комментировать. Точно ребёнок. Интересно, а с детьми всегда так? Надо поощрять любое их творение или можно высказаться, что порой лучше не делать так?! Нэйт неплохо двигался. Трезвым. Но вот пьяным… Это было жалкое зрелище.

– Я, чёрт меня дери, долбаный Фредди Меркьюри, мать его! Король вечеринок и веселья! – гоготал мой друг, пока выделывал свои пируэты.

Нанни рассмеялась и подошла ко мне.