Молодая ведьма едва удержалась от того чтобы не подпрыгнуть, убедившись, что нос ее не подвел. Она прошла не больше пятидесяти шагов от домика травницы, как натолкнулась на кусты, за которыми и нашлось желанное сокровище – в земле на подушке из мясистых листьев горели небольшие красные ягодки.

Обычно толокнянку не принимали за что-то полезное, хоть и съедобное. Даже самые озорные дети не любили собирать ее, чтобы полакомиться на берегу реки в последние теплые осенние деньки. А листья так и вовсе не ценились местным населением (что особенно радовало Шарлотту). Оттого сюда не была вытоптана тропка и сейчас юная Тиниоак может решить минимум один вопрос, что подарить Берте Ровен, живущей в самой северной из деревень, находящихся в ведении ковена.

Шарлотта осторожно пробралась за кусты, стараясь не раздавить ягоды и не окропить их соком листья, присела и принялась аккуратно срывать плотные, крепкие листья, помогая себе ногтем вместо ножа.

В эту пору обычно толокнянка еще тонкая и не особо сочная, отчего ее сбор откладывается на более поздний срок – после ее цветения. Но та, что сейчас лежала перед молодой ведьмой, созрела до нужного состояния. Оттого юная Тиниоак не могла перестать улыбаться своей находке.

Когда дно корзины было устлано листьями, настолько чтобы удовлетворить потребности ведьмы, Шарлотта сорвала пару ягод, забросила их себе в рот и встала, прикрывая неожиданную добычу льняной салфеткой.

Она радовалась своей удаче открыто ровно до того момента, пока не добралась до скособоченного дома травницы. Дальше, ей пришлось снова надевать маску строгости, чтобы никто не начал докучать ей расспросами или просьбами «срочного характера». А заодно, чтобы поскорее добраться до дома (никто не даст ей завтра поблажек во время посиделок на Покатом холмике, стоило запастись знаниями и парочкой трюков).

Дежурное лицо «держись подальше» работало лучше шапки-невидимки или плаща иллюзий. В отличие от редких нарядов, просто скрывавших от толпы, способной натолкнуться, наступить или налететь на человека, натренированная сухая мина не прятала, а заставляла окружающих обходить молодую ведьму стороной, едва ее заприметив. И это без использования чар, морока или других хитрых приемов!

Юная Тиниоак шла через Литлиривер без приключений и нежеланных встреч, отчего постепенно погружалась в свои размышления о подарках и планы, сколько страниц родовой книги ей удастся сегодня прочесть, совершенно не обращая внимания на то, что происходит вокруг.

– Не думал, что ведьмы позволяют себе прогулки по деревне в середине дня, – мужской голос вырвал Шарлотту из ее мыслей и заставил вернуться к дороге и окружающему миру.

Она от подобного сюрприза резко остановилась и уставилась на молодого человека, с широкой улыбкой разглядывавшего ведьму. Тот не был местным, всех жителей деревни юная Тиниоак знала поименно (иначе какой бы ведьмой она была?), но не был и путником – на его сапогах не лежало большого слоя пыли, слегка длинный волос, зачесанный назад и перехваченный узким шнурком, не прикрыт шляпой или капюшоном, да и плащ на плечах висит небрежно, будто его обязали надеть ненужный ему самому предмет гардероба. Одежда если не новая, то содержащаяся в любви и заботе, но не подходящая для людей, сделавших дорогу своей жизнью. В подобных брюках, слегка зауженных к низу, не сделаешь широкого шага, а льняная, выбеленная рубашка с глубоким воротом и шнуровкой не защитит от ветра или легких прохлад, что уже бывают ранней осенью в этих местах.

В карих глубоко посаженных глазах горели озорные, дружелюбные огоньки, аккуратные (несвойственные мужчинам) губы растянулись в улыбке, и даже прямой, аристократический нос на гладко выбритом лице казалось принюхивается к внезапно встреченной редкости в виде ведьмы. Такие если и путешествуют, то в компании миловидной девушки или в сопровождении парочки охранников, а на худой конец в составе бродячего цирка или небольшого передвижного театра, которые очень редко заглядывали так далеко на северо-запад.

Юная Тиниоак хмуро уставилась на прохожего и вернула лицу выражение «ты кто такой, чтобы останавливать меня?», но вслух лишь заметила:

– В этих местах подобное не возбраняется, – после чего дернула головой, будто отгоняя назойливое насекомое, и продолжила путь.

– Так и я не ругаю, – присоединился к ней молодой человек, стараясь держать темп. – Просто удивлен увидеть ведьму так далеко от леса.

Шарлотта резко остановилась, чем смутила путника, и испытующе уставилась на него. Он был молод, хорош собой, скор на разговоры, но глуп, раз распознав ведьму, не поспешил отойти в сторонку. Или достаточно смел, чтобы начать разговор первым.

Ее взгляд невозможно было прочитать, кроме единственной ясной мысли – парень ей не нравился. Потому что он – чужак, а от них можно ждать чего угодно (в том числе и подстрекательства местных для разжигания большого костра), потому что он – навязывался, что всегда приводило к просьбам об услуге, потому что он был слишком любопытен. А молодая ведьма привыкла, что к ней не пристают, не ведут праздных бесед и на надоедают, когда она показывает, что не рада гостям или спутникам.

Но этот молодой человек будто и не видел ничего подобного в ее глазах. Просто повел носом и бросил удивленный взгляд на кажущуюся пустой корзину:

– Вот это да! Так рано, а у тебя уже отличный урожай толокнянки!

Юная Тиниоак открыла было рот и неприятно осознала, что удивлена такой проницательности навязчивого парня. Не каждая ведьма смогла бы почувствовать тонкий аромат, исходящий от толокняных листьев, спрятанных под салфеткой. Оттого она только раздраженно перенесла корзину на локоть правой руки, вздернула нос к небу и продолжила путь.

– Приятно было познакомиться, мисси Лотта, – дружелюбно произнес ей вслед молодой человек, но следовать за ней не стал, оставляя в мыслях и догадках, которые теперь заставляли ее все время глядеть на дорогу.

До самого дома Шарлотта не могла вернуться к размышлению о подарках и том, что лучше всего подготовить для ковена. Как бы она ни старалась, ее сознание возвращалось к странному путнику. И ничто не помогало выгнать его оттуда.

Еще и это простое обращение, которое использовали местные. Оно сбивало с толку, одновременно с тем раздражая. Юная Тиниоак злилась на себя за подобную неорганизованность. Ей оставалось так мало времени до четверга, а дела не могли сами собой разрешиться.

Воды в кипящее масло подлила и тетушка Аспен, крутившаяся вокруг калитки, но не входившая во двор. Одета она была просто – серое платье до полу прихвачено на талии красивым кожаным шнуром, сплетенным в косу на четыре пряди, с которого свисает ложка и маленький нож с серповидным лезвием (их ведьмы используют для сбора трав и сока), остроконечная шляпа, внушающая особый трепет, смотрит строго в небо, прикрывая седой, собранный волос. Такой наряд использовался в повседневной жизни, когда нужно много успеть и не отвлекаться на раздражающие мелочи, наподобие грязных манжет или припыленных в огороде башмаков. Видать визит к молодой ведьме в ее планы не входил, но дорога в них явно была. В правой руке небольшая корзина, в левой – метла. Судя по побелевшим костяшкам – ее что-то не устраивало в происходящем, но держалась женщина бодро, хоть и слегка нетерпеливо.

– Ах, Лотта! – воскликнула сухопарая пожилая ведьма и всплеснула руками. – Где тебя носит накануне такого важного дня!?

Шарлотта вздохнула, перехватила корзину на левый локоть и спокойно направилась к калитке:

– Доброго дня, – она пропустила гостью во двор, зашла сама и зашагала к дому, делая вид, что не особо удивлена ее появлению.

– Какой тут добрый, – не скрывая досады, заметила пожилая ведьма и последовала за юной Тиниоак. – Когда в ответственный день ты не можешь вернуться домой, чтобы как следует подготовиться к посиделкам на Покатом холмике.

– Я так понимаю, что рассказывать нормально ты будешь только после того, как тебя правильно спросят? – Шарлотта унесла корзину на кухню, прихватила оттуда две больших чашки, расставила на столе неглубокое блюдце, доверху заполненное печеньем, вазочку с золотистым медом, и приглашающе кивнула гостье.