Глава V

Около старой пятиэтажки, уже стояла карета скорой помощи и машина участкового. Двери скорой были распахнуты. На носилках внутри лежал худощавый мужчина и что-то громко выкрикивал фельдшеру, который пытался его успокоить. Поднявшись по лестнице, на четвертый этаж, я зашел в распахнутую дверь. Местный участковый, с которыми я поздоровался, вкратце рассказал, что пьяная жена на кухне ударила ножом в пах пьяного мужа, на глазах у одной гражданки, с которой они распивали спиртные напитки. Того срочно госпитализировали. При этом, по словам участкового, лежа на носилках, и заливаясь слезами, потерпевший кричал, что она давно грозилась отрезать ему мужское достоинство. Но Бог все видит и полиция тоже. Она пожалеет, что связалась с ним. С его слов даже успели составить заявление на жену, которую он лежа на носилках подписал. Похоже ранение было не таким уж смертельным, как представлялось. Я поделился этой мыслю с участковым. Он лишь усмехнулся на это, показав рукой на место происшествия. Все произошло на кухне куда мы прошли. Тесная кухня походила на комнату из фильма ужасов. Все стены были забрызганы кровью. Стол на котором стояла початая бутылка водки, три стакана, пепельница тоже были в пятнах крови. Брызги крови были даже на огурцах в маленьком блюдце. – Он что, когда его ранила жена начал крутиться, как волчок? Для выяснение этого мы с участковым прошли в спальню, где уже отрезвев всхлипывала жена. Это была худощавая, изнеможденная женщина на вид лет пятидесяти. Хотя может она была и младше, как известно алкоголизм быстро старит. Стены в комнате были серыми, как будто много лет вымывались дождями, с высоким содержанием спирта. Рядом молча сидела еще одна женщина средних лет, плотного телосложения с чуть припухшим лицом. Третья собутыльница. – Ну что Акмарал, что вам с Султаном не сидится спокойно? – обратился к жене участковый, который похоже не в первый раз разнимал их. – Он на тебя заявление написал, года три получишь, за нанесение тяжкого вреда здоровью. Вот сейчас я передам заявление товарищу следователю, он знает, что с ним сделать. – Я демонстративно взял бланк заявления в руки. Спешить было не куда, так как очухавшись, ее муж наверняка забрал бы заявление, и дело закончилось бы примирением сторон. Почему же не разыграть пьесу, для их же блага. Лицо у Аккмарал было скорбное и бледное. Опустив глаза, она молча вытянула обе руки – показывая нам, что тоже не обделена театральным талантом. – Угомонись, пятнадцать суток все равно отсидишь! Ты что тут думаешь мы с тобой шутим что ли? – взорвался участковый. – Ты его зарезать могла! – И зарезала бы! Все из-за этой стервы – засверкав глазами, она ткнула пальцем в сторону молчаливой женщины, чуть не выколов той глаз. – Она виновата, крутила тут перед моим мужем. Иди другого ищи! Своего то поди сама в могилу свела. Цирроз печени говорит. Так я тебе и поверила! Знаем мы таких! Пока тут милиция признавайся, ты его довела, а? Сколько раз ты на него заявление писала, а? Бил он ее якобы! Вранье! – от ярости она перешла на визг. – Ты не знаешь, как он меня бил – вдруг кротко ответила другая. – А я ему слово не сказала. Я и на могилку к нему каждый год хожу, ухаживаю. Ты не знаешь этого – вообще в ее речи было какое-то маниакальное спокойствие, присущее одной из стадий алкоголизма – Врешь стерва! Ты его свела в могилу! – женщина молча взглянула на Акмарал, но ничего не ответила. – А моего Султанчика никому не отдам. Он у меня такой хороший! – Об этом надо было думать перед тем, как ты ему нож в задницу всадила – вставил участковый. – Злой ты человек, Альжапарович, злой! Ты меня не понимаешь. Я же люблю его! Султан мой Султан! – закрыв руками лицо, скорбно зарыдала она. Несмотря на это балаганное поведение, ни мне ни участковому это не показалось смешным. Напротив, мне стало тягостно, как будто мы очутились в районе нижних кругов ада. Я показал взглядом, чтоб он увел жену. После этого я записал показания свидетеля, взяв у нее адрес и телефон в случае повестки в суд. Отпустив свидетеля, я закрыл и опечатал квартиру. Спустившись я закурил. Скорой уже не было. Участковый, с женой пострадавшего на заднем сиденье, только тронулся, посигналив мне. В тени двора приятный прохладный ветерок обдувал лицо. Никаких мыслей в голову не приходило, я просто сидел и наслаждался моментом. Шелест дворовых деревьев, напомнил мне наш двор и дом. Я начал вспоминать домашних. Интересно, как они там? Давно не созванивались. Родные остались в тихом провинциальном городке, так как сестрёнке надо было доучиться в местном колледже. После окончания учебы, мать и сестренка должны продать наш дом и переехать сюда. Отца уже давно не было, умер. Сначала мы бы снимали квартиру, а потом купили свою. Все бы наладилось. И мне было бы намного легче здесь. Надо сегодня вечером обязательно позвонить матери.

Глава VI

Через пару дней я уже перестал интересоваться делом прыгуна. Кроме этого хватало работы. Вообще настроение было такое, что я серьезно подумывал написать на увольнение. Мне тридцать, а я до сих пор не сделал никакой карьеры. Заработок мизерный. И судя по всему следствие не мое призвание. Я даже прогадал с этим алкашом Султаном, в надежде, что тот протрезвев заберет заявление, и не заполнил должным образом бумаги по этому делу. А сейчас получил за это от первого заместителя. Очень неприятный разговор вышел. Даже слишком. Мне объявили выговор и намекнули, что если так будет продолжаться дальше, то меня могут уволить по статье. У себя в кабинете, Кайрат видя мой вид, сочувственно похлопал меня по спине и просил не обращать на это внимание. Остальные, кто был в отделе, занимались своими делами. Хотелось уйти домой, но до конца рабочего дня еще было время. На душе было паршиво. Опять начала болеть голова и затылок.

Незадолго до конца рабочего дня объявили, что завтра ожидается прокурорская проверка, так что нужно еще раз пересмотреть дела за последние три месяца. Будут выборочно проверять у каждого, на предмет законности составления. Только этого не хватало! В подавленном состоянии я полез в свой шкаф, чтоб хотя бы подшить их аккуратно. В это время в кабинет заглянул наш программист Феликс из технического отдела, и кивком головы вызвал меня в коридор. – Тяжело вздохнув я вышел. – Здорово Феликс! – Салам! Программист был худощавый парень, высокий, но при этом имел привычку сутулится, и вечно витавший где-то. В руке он держал какую то бумагу, свернутую в рулон. – А что не зашел? – Да ну – махнул он рукой. – Мы присели на лавочки стоящие в коридоре. – Ну что там рассказывай, у нас завтра проверка, надо успеть подготовить дела. – Я на счет, того телефона, который ты к нам в отдел приносил пару дней назад. – Какого телефона? – Ну у погибшего парня, который спрыгнул с балкона, в кармане был телефон. Ты его нам на экспертизу оставил. – Ах, да да. И что с ним? – Вот я тут отчет напечатал – он развернул бумагу и дал ее мне. Бегло пробежав по ней я ничего не понял, настолько там было напичкано техническими терминами. Сам лист был сильно мятым, а на его обороте был круглое пятно от кружки. – Это отчет? Ну спасибо хоть не подтерся им. Феликс пропустил мои слова мимо ушей. – Объясни пожалуйста простыми словами, что тут написано, а то я честно говоря не понял. – Если очень просто, то телефон погибшего был новым, так что проверять, что хранилось внутри было нечего. Там только стандартные заводские приложения. На нем даже чехла нет. В общем это абсолютно новый телефон. – Гм интересно. – Ладно мне некогда – неожиданно поднялся он. – Да еще; Жанара уже свою копию отчета получила. – Если она получила зачем ты мне его принес? – Ну ты же обращался к нам с запросом – сказал он зашагав прочь. – Рахмет! – крикнул я ему в след. Даже для программиста он был слегка чудаковат. – Значит телефон был новым. Что это дает? Многие покупают новые смартфоны. Но человек навряд ли станет покупать новый телефон перед суицидом. Интересно, что по этому поводу думает Жанара? Ладно оставим это на утро, а сейчас надо заняться своей текучкой.