– Когда я приехала в Сидней, то мне начали искать партнёра, – вздохнув, продолжила я. – В той танцевальной студии, где я занималась, был один свободный парень – Оливер. Тот самый, чьё имя я не произношу. Нас на время поставили в пару и выпустили на паркет, чтобы посмотреть, как мы сработаемся. Удивительным образом мы станцевались словно сиамские близнецы, идеально дополняли друг друга и понимали с полуслова. В итоге мы начали побеждать. Один чемпионат за другим. Мы объездили всю Австралию, летали несколько раз в Европу, – пока я говорила, только Итан продолжал есть, парни же внимательно слушали, попивая кофе и с улыбкой периодически поглядывая на ребёнка на моих коленях.

– Оливер на год старше меня, он ваш ровесник. В итоге я, видимо, увидела в нём ту поддержку, которой мне не хватало в отсутствии Диего и всех вас и начала тянуться к нему не только на паркете. Всё время старалась быть рядом. Буквально тенью ходила за ним. Он не противился этому, что дало мне основание полагать, что я ему тоже нужна. Я была маленькой и глупой и в конце концов по уши втрескалась в своего партнёра. Просто до сердечек в глазах. Мне было всего двенадцать. Но любовь только росла и крепла на протяжении тех пяти лет. Из детской и платонической она потихоньку переросла в подростковую с разными сексуальными фантазиями, – заметила, как парни напряглись, поэтому поспешно добавила: – Которым не суждено было сбыться. Между нами не было ровным счётом ничего. Вообще. Совсем. Потому что он был влюблён в другую, нашу постоянную соперницу из другой танцевальной студии. Мы с ней постоянно пересекались на всех соревнованиях и обходили их пару. Они всегда были на втором месте. В танцевальном мире есть такая практика, что если пары идут более-менее рядом и жюри не знают, кому отдать первенство, то оценивать будут всё. То есть не только технику исполнения, но и внешний вид пары, костюмы, макияж, взаимодействие друг с другом, музыкальность и прочее. В итоге я пять лет, чтобы утереть ей нос и обратить на себя внимание Оливера, сидела на жёстких диетах, изводила маму, чтобы она находила и покупала мне самые яркие костюмы, научилась сама наносить крутой мейк, – грустно улыбнувшись, покачала головой.

Парни переглянулись, но никак не прокомментировали.

– В общем и целом, мы с ним были лучшими в течение почти пяти лет. Но в один день всё рухнуло. Мы вышли на паркет, чтобы сделать последний прогон перед выступлением. Мы репетировали Джайв, а он известен быстром темпом и наличием различных поддержек и бросков. К тому же мы немного отошли от основных элементов и решили рискнуть с новым. В зал пришла и София с каким-то парнем и устроилась в первом ряду, в нескольких метрах от нас. Оливер то и дело поглядывал на неё, всё время отвлекаясь от репетиции, – сглотнула горький ком в горле, вспоминая самые неприятные моменты в моей жизни.

Итан обернулся, словно почувствовав моё напряжение, и тепло улыбнулся мне.

– Не буду сыпать тут профессиональными терминами, вы всё равно не поймёте и попробую объяснить на пальцах, – вяло улыбнулась я, пока они нахмурились. – Мы должны были сделать одну поддержку, в ходе которой я подпрыгиваю, и Оливер в воздухе подхватывает меня, чтобы потом покрутить над головой и эффектно вернуть на грешную землю. Элемент непростой, но мы много раз его репетировали. В общем, я подпрыгнула, он поймал, а потом уронил с высоты своего роста, – вздохнула я, а парни разинули рты от удивления. – Да, а уронил он меня, потому что именно в этот момент София решила поцеловаться с тем парнем прямо на глазах Оливера, который, во-первых, жутко ревнивый. А во-вторых, явно мечтал оказаться на месте того парня или просто был в шоке, не знаю. Насколько мне известно, они с Софией не встречались, но много флиртовали. Возможно, тот поцелуй просто шокировал влюблённого Оливера и он, опешив, завис и его руки просто выпустили меня на землю, – объяснила я парням, которые уставились на меня с выпученными глазами.

Да, звучит это также плохо, как и выглядело.

– В итоге я рухнула на паркет и сломала шейку бедра. У молодых такая травма редкость, но врачи сказали, что я истязала свой организм диетами и поэтому так легко сломалась. А дальше операция, реабилитация и проблемы с суставом, которые мучают до сих пор. Перелом был не самым удачным, поэтому я периодически чувствую тупую боль в самом суставе или некую скованность. Полгода я провела там, ходя на терапию, а потом уехала. На танцах поставили крест. А всё из-за дурацкого поцелуя и влюблённого подростка. Вот такая история, – неловко улыбнулась и пожала плечами.

– Крошка, почему ты раньше нам не рассказала?! – всполошился Джастин и, подлетев ко мне, бережно обнял меня, встав сзади и поцеловав в висок.

– А что бы это изменило?! – рассмеялась я.

– Милая, как же так?! Он до сих пор дышит?! Диего его не замочил?! – удивился Нэйт, пока Итан тоже решил развернуться на моих коленях и обнять за шею.

Вот ведь правда отец и сын. Кто скажет, что они неродные люди?! Более любящих объятия людей я ещё не встречала.

– Как видишь, дышит. Даже ходит, а не в инвалидной коляске перемещается, – пошутила я.

Нэйт задумался, почесав подбородок.

– Крошка, ему будет больно, если он ещё раз решит замаячить на твоём горизонте, как на моей дебильной помолвке, – хохотнул Джастин и, ещё раз поцеловав меня в висок, затем чмокнув макушку Итана, вернулся на своё место.

– Знаю и понимаю. Он уже появился, – пробормотала я, и парни тут же встрепенулись.

– Что?! Где?! – вскрикнул Джастин.

– Когда?! – одновременно с ним прогремел Нэйт.

Итан отлип от меня и вновь уселся на колени и принялся доедать чизкейк.

– Только не говорите Диего, – предупредила их. Они переглянулись и кивнули. Почему-то я им не поверила, но продолжила: – Две недели назад он подкараулил меня в кофейне, где ты Нэйт обожаешь мороженое, – посмотрела на него, и он тут же плотно сжал губы.

Очевидно, потому что кофейня соседствовала с магазином, где раньше работала Лесли. Насколько я знала, он тот участок Лос-Анджелеса обходил стороной, чтобы, видимо, избегать ненужных воспоминаний.

– Он что-то сказал?! Сделал?! – продолжил допрос Джастин.

– Ничего интересного, – равнодушно пожала плечами, решив утаить информацию про поцелуй. – Только сказал, что вернулся наладить контакт.

Джастин, выгнув бровь, посмотрел на Нэйта. Тот подмигнул ему. Они явно разговаривали без слов и прекрасно понимали друг друга. А я вот не очень. Ну и хрен с ним. Но у этих двоих явно существовала невидимая ниточка от мозга одного до мозга другого, передающая мысли, словно ток, пробегающий по проводам.

– Контакт, значит, наладить захотел, – хищно ухмыльнулся Нэйт. – А он не уточнил, в какой плоскости наладчиком решил подработать?!

Джастин тихо рассмеялся, Итан же расхохотался громко. Он не понимал суть разговора, но если смеялся Джастин, то Итан тут же подхватывал.

– Не припомню, – улыбнулась в ответ.

– В его же интересах резко образумиться и переехать на Луну. В противном случае Диего его достанет. У него длинные руки и мощные кулаки, – заключил Джастин, отпив кофе.

– О, да ладно тебе! Это будет мордобой века, и я хочу быть в первых рядах, – заржал Нэйт и Итан вместе с ним.

Мальчики такие мальчики.

– Я ему сказала, чтобы он держался от меня подальше и больше не искал встреч. Надеюсь, он прислушается к моему доброму совету, – кивнула я.

– А я надеюсь, что нет, – проворковал Нэйт, потирая ладони.

Джастин, улыбаясь, покачал головой.

– Если он всерьёз решил наладить контакт, то, поверь мне, он ещё объявится, – произнёс Джастин, смотря мне в глаза.

– Ну, что я могу сказать? Я не желаю ему зла, всего лишь хочу, чтобы он не напоминал о себе, – спокойно ответила, но поймала себя на мысли, что он, даже не напоминая о себе, всё равно жил в моей памяти.

Только одно дело, когда ты просто вспоминаешь. И совсем другое, когда ты видишь его перед собой, вновь чувствуешь его прикосновения и слышишь его запах. Это как бы несопоставимые по мощности воспоминания и организм реагирует на эти импульсы совершенно по-разному.