― Хочу показать тебе что-то поистине волшебное. ― её голос переходит на прерывистый шепот, который ласкает слух Бонта нежным шёлком, поджигающим фитиль необузданной страсти и тяги к черноволосой, которое он не может подавить или унять.

Потому что не хочет.

Барышня лениво развязывает топ, который в то же мгновение с дребезжанием падает на пол, открывая вид на оголённую грудь, от чего вовлечённый в процесс парень засматривается, но через секунду стыдливо отводит взгляд, ведь совесть, стоящая над ним, не позволяет прожигать её таким пожирающим взглядом. Дьяволица раздражённо сощурив глаза резко нависает над Бонтом, румянец которого так ярко выражен сейчас на смуглом лице. Ангел соскребает остатки смелости и всё же встречается взглядом с потемневшими темно-серыми глазами цвета мокрого асфальта, властно сместив руки на её талию и сжав так, что малышка Мими шипит, приблизившись к его губам настолько, что он чувствует жжение от горячего потока воздуха, которого становится катастрофически мало.

― Ты хочешь меня? ― едва слышно шепчет демон, прикрывая глаза от накатившего с новой силой возбуждения, ломающего её изнутри. Вместо логического ответа, который мог бы прозвучать в воздухе, сотрясая его, светловолосый жадно впивается в бледные, не накрашенные губы, которые также приятно отдают ягодной ноткой, проникая в чувствительные рецепторы и оседая в сознании тяжелым, не бесспорно приятным грузом. Мими смыкает острые зубки на нижней губе юноши, слегка оттягивая её и глотая очередную порцию полу-стонов, схожих больше на рычание изголодавшегося зверя. Посасывает, сминает, кусает их ― делает всё, что хочет, точнее, что они хотят. Грубые ладони ангела уже сползли на упругие ягодицы барышни, громко вздохнувшей от столь смелых действий.

Терпение обоих, буквально, на исходе: каждый стремится получить желаемое поскорее, вкусить этот запретный плод, узнать, каковы на вкус грехи: соблазнительно-сладкие, или отвратительно-горькие.

Бонт разрывает поцелуй и приподнимается, стягивая серую кофту с себя и оголяя дьявольски красивое тело, которое под солнечным витражным светом блестит, подобно золоту, которое завораживает Мими, заставив забыть о том, что и на ней осталась лишняя одежда, которая сейчас им совершенно ни к чему. Такой девственно-чистый ангел, который краснеет от любых действий эротического характера ― сейчас помогает раздеться брюнетке, чтобы как можно быстрее прочувствовать её изнутри, познать это чувство одурманивающей эйфории, воссоединиться с этой безумной демонессой, которая так умело его соблазнила, смешать их энергии в одно целое. Как же быстро слетает вся оставшаяся одежда, с грохотом падая на мраморный пол и оставляя их тела обнажёнными, полностью открытыми друг для друга, для изучающих жадных взглядов.

Девушка берёт член у его основания и решительно проводит его головкой по липким половым губам, которые полностью испачканы толстым слоем густой смазки, отпечатавшейся так же и на внутренней части бёдер. Бонт шикает и запрокидывает голову от звенящей в ушах похоти и от приятного разряда тока, прошедшийся по всему телу, оставив после себя приятное онемение. Плавно и медля, Мими вбирает в себя член Бонта, с характерным громким стенанием, которое расплескалось по всей комнате, заполняя её блаженным для ушей звуком до краёв. Внутри всё сжимается тугим кольцом вокруг органа, и парень не может не зарычать: уж больно в ней тесно и хорошо. До боли приятно чувствовать то, насколько горячо внутри неё, ощущать, как плоть полностью обволакивается этим маслом и как она скользит по ней вверх-вниз, приподнимаясь и опускаясь, каждый раз выпуская тихий скулёж из собственной гортани. Уносит Бонта в нескончаемое чувство экстаза и то, что она впивается ноготками его широкую, сильную грудь, оставляя на той красные полосы, которые запечатают в юношеском сознании эту близость.

Копна черных волос небрежно растрепывается с каждым движением хрупкого тела, в то время как мужские руки капризно шарят по женской фигуре, огибают каждый её излом, уделяя ему особое внимание, такое нежное и бережное, но в то же время ненасытное и требовательное. Они утопают в этом океане сумасшествия, с горящими глазами смотрят друг на друга так, будто одержимы. Одержимы этим, сносящим башню, чувством запретной близости, сжигающим их тела дотла.

Ускоряется, совершая более резкие движение. Бонту нравится раздвигать её узкие стенки и чувствовать их, нравится играть с аккуратной грудью, неопытно, но в то же время чувственно, сжимать розовые твёрдые соски, вынуждая Мими вскрикивать его имя раз за разом, всё громче и громче, невзирая на то, что их могут услышать. Отдаваясь друг другу до последней капли, иссякая, их стоны сплетаются воедино, они мелодичны и понятна эта «музыка» только им.

Мгновение, шлепки резко прекращаются и тишину окончательно разгоняет истошный звук, застывший на её мягких губах.

Оргазм, который настиг демонессу, заставляет пелену в её глазах расплыться лишь сильнее, а стоящий звон в ушах до сих пор не развеялся призрачным туманом. Стоит ещё несколько раз качнуть бёдрами ― и следом кончает ангел, проскулив имя любовницы, которая в сладком упоении закатила глаза, прочувствовав знакомую пульсацию внутри неё, а затем растекающуюся горячую жидкость, от которой исходит энергия с нотками манго и миндальных орехов.

Мими резко поднимается с постели, едва ли не завопив имя ангела от окатившего горячим расплавом возбуждения. Очередной эротический сон с участием Бонта заставляет её лишь нервно выдохнуть и мимолётно взглянуть в окно, за которым уже виднеется утреннее солнце, рассеивающее свои лучи небрежно, но скрупулёзно.

Часы у кровати Уокер гласят, что сейчас ― полшестого, и в планах Мими ― вновь проведать Бонта, как она делает это каждый день, ровно в шесть утра.