Рамиля взглянула на Круспе, он заметил ее взгляд, мягко улыбнулся и сказал:
—Тебе нечего стыдиться, я вообще не знаю, чтобы делал в подобной ситуации. Ты очень сильная, раз смогла продержаться так долго. Но, пожалуйста, продолжай.
—Мы прилетели в Познань глубокой ночью, сразу заселились в отель, пошли на ужин. Мансур был на взводе, и я думала, он снова захочет избить меня. Я очень боялась, даже есть не могла, смотрела в тарелку и глаз не поднимала. Но мне было так интересно, и я стала незаметно для Мансура поглядывать по сторонам. Впервые за много лет я выбралась из своей тюрьмы, кругом были люди, красиво одетые мужчины, и главное женщины. Свободные, счастливые, в платьях с глубоким декольте, на каблуках. Эти женщины сами выбирали что надеть, кому улыбаться, с кем проводить ночь. Я смотрела на них и думала, как мы далеки друг от друга. А потом, не знаю, что произошло, но я вдруг поняла, что это мой шанс. Я ведь тоже рождена свободной и могу прямо сейчас изменить судьбу. Тут не было никого из его близких, мы были один на один, к тому же сам Мансур не ждал от меня никаких сюрпризов. Он считал, что я уже давно сломлена и признала его право делать со мной все, что ему хочется. Мансур потерял бдительность, — Рами усмехнулась. — Он ушел в туалет, а я стащила нож. Причем в этот раз он был острый.
Рами снова умолкла. Ей не хотелось говорить об этом, да кажется, Рихард и не просил подробностей убийства, потому она сразу перешла к делу.
—Я знала, что если меня поймают и посадят в тюрьму, у меня будет очень мало шансов дожить до суда, потому решила бежать. Мои документы хранились в чемодане Мансура, я полезла за ними и наткнулась на деньги. Евро. Большая сумма, очень большая. Так я поняла зачем мы приехали в Польшу. Крупная сделка, безусловно, нелегальная и мне, судя по всему, отводилась роль мула. Скорее всего, опасный товар положили бы в мой багаж, чтобы в случае чего Мансур оказался ни при чем, иначе, зачем я была ему там нужна.
—Да, в этом есть смысл, — Круспе согласно кивнул и вынув из кармана пачку сигарет, остановился рядом с металлической урной. — Давай постоим тут пару минут, я покурю.
—Конечно, — Рамиля кивнула и продолжила рассказ. — Я не знала, что делать, возможно, мне следовало забрать все эти деньги, но я испугалась, и взяла только малую часть. Потом собрала вещи, вытерла отпечатки пальцев и сбежала. На вокзале села в первый поезд. Он был до Берлина.
Рамиля затихла и стала смотреть на крупную черную ворону, раскачивающуюся на верхней ветке высокого тополя. Ветра почти не было, и листья на деревьях даже не шевелились. Двигалась лишь та тонкая ветка, на которой птица пыталась умоститься. Похоже, и Рамиля, как эта упрямая птица, пытается найти равновесие там, где его не может быть. Хватит ли ей упорства и сил на эту борьбу? Она не знала, но очень не хотела сдаваться.
—А рабочая виза и другие документы? Как ты смогла все это оформить? — Рихард встал против ветра, чтобы дым от его сигареты не попадал на Рамилю, но все же она ощущала горьковатый запах табака и сделала небольшой шаг назад.
—С этим было сложно, но нет ничего невозможного, когда у тебя есть деньги, — сказала она. — Сейчас у меня европейский паспорт и согласно этому документу, я гражданка Литвы, а значит, имею право находиться и работать на территории Евросоюза без визы и прочего. Но если кто-то начнет проверку, то меня могут посадить в тюрьму за подлог документов, или как там это правильно называется.
—Сделаю вид, что я этого не слышал, — Рихард затушил сигарету в урне-пепельнице и выбросил окурок. — Если что-то пойдет не так, то у меня есть хороший адвокат. Европейский суд довольно справедливый, если они будут знать всю историю, то тебя должны оправдать, и не придется до конца жизни пользоваться сомнительными документами.
—Нет, — Рамиля покачала головой. — Братья Мансура сразу узнают и убьют меня раньше, чем дело дойдет до суда. Возможно, они и хотят найти меня, чтобы отомстить, но понятия не имеют, где я прячусь, а если быть осторожной и не светиться, то я никогда больше их не увижу. Меня это устраивает.
—Я понял тебя и уважаю твое решение, — Рихард покивал. — Но если передумаешь, у тебя есть мой номер. Спасибо, что рассказала, я очень ценю твое доверие и откровенность. А теперь, давай закончим этот мрачный разговор и поговорим о чем-нибудь повеселее.
—Мы на кладбище, и это не место для веселья, — Рамиля улыбнулась.
—Это один из самых крутых музеев надгробной скульптуры, и многие мечтают тут побывать, — возразил Круспе, и улыбнулся в ответ.
—Совершенно верно, я одна из этих людей, — Рамиля перевела взгляд на изображение лидера группы «Дорз» на футболке Рихарда и спросила. — Ты же знаешь где тут могила Джима Моррисона? Я непременно должна увидеть ее.
Она вернулась домой в начале одиннадцатого. Несмотря на протесты, Рихард довёз ее до самого подъезда, махнул рукой на прощание и умчался на своей крутой спортивной тачке. Она поднялась в квартиру, приняла душ, надела пижаму, уселась прямо на балконе и стала размышлять. Это был очень странный день. Они гуляли вдвоем до самой ночи, и несколько раз Рамиля ловила себя на мысли, что реальный Рихард кардинально отличается от того человека, которым она его себе представляла. Он был мил, весел, легок в общении, но при этом не пытался сближаться, и ей было действительно хорошо в его компании. Похоже, он и правда считал себя ее другом, и ей бы следовало радоваться, что все так обернулось, но почему-то на душе скребли кошки. Где-то, внутри нее, словно поселилась чернота, омрачавшая этот светлый радостный день, наполненный ароматами свежеиспеченных круассанов и восторгами от созерцания красот Парижа, и Рамиля очень хотела понять причину. Может, она боялась встретить родню Мансура, а Рихард воскресил в ее памяти этот страх? Нет, не то. Ее чувства не были похожи на страх, скорей на досаду с легким привкусом горечи во рту, и тут Рамиля поняла, в чем дело. Тилль и его Микаэла. Она никак не могла забыть, как вокалист смотрел на эту женщину: с настоящей любовью и теплотой, о которой Рами оставалось только мечтать. Она могла быть сто раз другом для Круспе или Лоренца и чувствовать глубокую благодарность за их заботу, но все это было ничто в сравнении со страстью в глазах того, в кого ты влюблена. И сейчас, впервые с начала тура, она пожалела о том, что согласилась на эту работу. Быть рядом со своим кумиром, это не только иметь возможность разговаривать с ним и радоваться этому, это еще разбивать собственные иллюзии на его счет, а это довольно неприятный процесс. Хотя с Рихардом вышло как раз наоборот. В жизни он оказался душкой. Глаза уже слипались. Рамиля вернулась в комнату, погасила свет и легла спать.
Следующий день выдался довольно суматошным. Роберт решил удивить группу и попросил ее приготовить блюда французской кухни. Это потребовало много сил, но, несмотря на это, Рамиля весь день ходила в приподнятом настроении. Она была в предвкушении и очень ждала вечера, когда сможет разделить радость от музыки любимой группы с многомиллионной толпой фанатов, пришедших на концерт. Вспоминая прошлый опыт, Рами надела легкую футболку, тонкие джинсы, самые удобные кеды, а в рюкзак положила небольшое полотенце и еще одну футболку, на всякий случай. Хотя она и не планировала посещение вечеринок после шоу, но решила не рисковать и быть во всеоружии.
В это раз Рамиля, чтобы не мешать никому перед выступлением, направилась сразу в зал, минуя гримерки. Но, уже ожидая начала шоу, призналась себе, что на самом деле, боялась увидеть Тилля в компании его девушки, а вовсе не того, что помешает группе. Не поздороваться с Рихардом и Флаке было трусливо и невежливо. Поэтому, когда шоу подошло к концу, вопреки данному себе обещанию, Рами направилась за сцену.
В этот раз она не заблудилась и уже через пять минут после того, как ушла из зала оказалась у гримерок. Судя по табличке на двери, Рихард делил гримерку с Паулем. Рамиля осторожно постучалась, открыла дверь и, к своему удивлению, застала внутри вовсе не гитаристов, а Миа, которая со скучающим видом полулежала на кожаном диванчике с книгой в руках. Сегодня она была в коротком джинсовом сарафане и босоножках на высокой платформе. Рами приветливо улыбнулась девушке, но в ответ получила лишь недовольную усмешку.
