Рамиля по-прежнему молча смотрела на него, она не была настолько наивна, чтобы поверить. Она давно никому не доверяла.

—Я не собираюсь выдавать тебя, — повторил он, — на твоем месте я бы сделал тоже самое. Но, мне нужно знать подробности случившегося. То, что я смог выяснить меня очень обеспокоило.

—И что же ты выяснил? — она чуть подняла брови.

—Почти ничего, — Рихард развел ладони в стороны. — Только то, что было в общем доступе, и я полагаю многое из этого домыслы журналистов. Но все же не бывает дыма без огня. Кем был Мансур?

—Ублюдком, который заслужил смерти, — тут же ответила Рамиля и чуть скривила губы в презрительной ухмылке.

Рамиля производила впечатление слабой и ранимой, могла впадать в панику, но порой в ней просыпалось нечто такое, чего она и сама побаивалась, и тогда от робкой девушки не оставалось ни следа. Вот и сейчас, это снова случилось, ей больше не было страшно, в ней кипел гнев. Зачем Рихард полез в это? Неужели нельзя было просто принять на веру ее слова? И он еще смеет называть себя ее другом? Кажется, и сам Рихард заметил внезапно произошедшие в ней перемены. Он чуть сощурил глаза и мгновение смотрел на нее изучающим внимательным взглядом, а потом согласно кивнул и сказал:

—В этом я с тобой полностью согласен, Рамиля, он заслужил смерти. Но я спрашивал о другом. В прессе неоднократно упоминалось, что убитый принадлежал к преступной группировке, которая занималась нелегальным бизнесом. Ты прожила с ним много лет, скажи, только честно, он был из мафии?

—Мафия? Какое странное ты выбрал слово, прямо книжное, — Рами усмехнулась. — Смотря какое значение ты в него вкладываешь, Рихард. Но ты прав, дыма без огня не бывает, и семья Мансура действительно занимается нелегальным бизнесом, собственно только благодаря этому, я и смогла выбраться на свободу.

—Я не очень понимаю, — в его взгляде появилось удивление.

—Мы отправились в Польшу по его делам, вот что я хочу сказать, — объяснила Рамиля. — Он собирался что-то там купить: оружие или наркотики, а может что-то пострашнее. Точно не знаю.

—Получается все намного опасней, чем ты говорила? — Рихард чуть подался вперед и опять перешел на шепот. — Они ведь не оставят тебя в покое и вовсе не забыли о твоем существовании, как ты сказала в прошлый раз?

—Возможно, но не понимаю, к чему ты ведешь, — Рами смотрела на него с вызовом.

—Они ведь наверняка ищут тебя, — предположил он.

—Ты считаешь, я могу быть опасна для всех вас? — она, наконец, догадалась к чему клонит Круспе.

Ему вовсе не нужно было ее признание, Рихард боялся за свою жизнь и, в общем-то, его можно было понять. Он известный музыкант и ему ни к чему лишние проблемы с полицией, а уж тем более с мафией, как он окрестил родню Мансура. Он хочет попросить ее уйти, потому и отвез сюда, подальше от любопытных глаз. Рами ощутила горечь. Она только сейчас поняла, как ей дорога эта работа и как страшно навсегда потерять ее. И сейчас дело было даже не в Тилле, черт с ним, ее чувствами к нему и призрачными надеждами на что-то, чего никогда не случится. Фантазировать она могла бы и вдали от группы. Дело было в другом. Все с кем она общалась в этом туре, относились к ней как к равной, никто не считал Рамилю прислугой, никто не смотрел свысока. С ее мнением считались, ее слушали, уважали и потерять это было невыносимо. Она была иностранкой, по сути иммигранткой, но среди этих людей, несомненно богатых и успешных, Рамиля не чувствовала обычного презрения, напротив к ней относились с дружеской теплотой. Даже сейчас Рихард подумал о ее чувствах и не стал говорить об увольнении при всех, он дает ей возможность уйти самой, без скандала, спокойно, и Рамиля ощутила благодарность.

—Я считаю, что такие вещи нельзя оставлять без внимания, — сказал Рихард и отвел взгляд.

—Ты прав, — Рами кивнула. — Я могу быть опасна для всех вас и должна уйти. Сейчас же позвоню Роберту и скажу, что вынуждена немедленно уехать, извини, что я сразу не сказала тебе правду, но сам понимаешь, о таком не…

—Что значит уехать? — Рихард взглянул на нее и нахмурился.

—Я уволюсь сегодня же и уеду, — она сделала глубокий вздох, чтобы не расплакаться и закончила мысль. — Ты же ради этого меня позвал, сюда, чтобы дать возможность уйти самой, без скандала.

—Похоже, теперь настала моя очередь спрашивать, за кого ты меня принимаешь, — Рихард смотрел на нее с осуждением. — Ты считаешь, я настолько лицемерен, что пригласил тебя на обед, мило болтал с тобой несколько часов, чтобы потом отвезти подальше и тихонько уволить?

—Я не знаю, я…- Рамиля растерялась, она не подумала об этом.

—Хотя не удивительно, ты же считаешь меня подлецом, — он усмехнулся и посмотрел в сторону.

—Нет, это не так, — возразила Рамиля с чувством. — Я напротив решила, что ты поступаешь благородно и не хочешь опозорить меня перед всеми, потому и привез сюда.

—Я привез тебя сюда лишь по одной причине, Рамиля, — Рихард зацепил очки за горловину футболки, убрал руки в карманы брюк и взглянул на нее строго.— Ты сказала, что хочешь увидеть как можно больше в Париже, а это место точно достойно твоего внимания. И да, здесь можно поговорить без свидетелей, но вовсе не об увольнении. Мне казалось, в прошлый раз мы с тобой закрыли эту тему, и не могу понять, с чего ты взяла, что я снова решил поднять ее.

—Тогда о чем? — Рами испытала стыд, похоже, она обидела его своими словами и сейчас не знала, как исправить ситуацию.

—Господи, — Рихард закатил глаза и всплеснул руками. — Неужели ты и правда, не понимаешь? Я реально беспокоюсь о тебе и твоей безопасности и хочу помочь.

От его слов на сердце потеплело, и Рамиля чуть снова не расплакалась, правда уже от радости и облегчения. Она неуверенно улыбнулась Рихарду, а потом сама не понимая, зачем взяла его за руку.

—Спасибо тебе за заботу, это очень мило с твоей стороны, — поблагодарила она.

Рихард чуть сжал ее руку, кивнул и спросил с ироничной улыбкой:

—Значит, ты уже не считаешь меня подлецом?

—Боже, нет, конечно, — Рами облегченно рассмеялась.

Она все еще сжимала его ладонь, а сейчас испытала неловкость и убрала руку.

—Расскажи мне всю правду, — Рихард перестал улыбаться. — Как ты оказалась в Польше и как смогла убежать? И давай пройдемся, а то мы привлекаем внимание.

Рами обернулась и увидела мужчину в форме охранника, который недоверчиво поглядывал в их сторону. Она вдруг широко улыбнулась и помахала ему рукой. Охранник мгновение смотрел на нее, а потом отвернулся и пошел прочь. Рихард усмехнулся ее шалости, покачал головой и неторопливо побрел по аллее. Рами пошла рядом и заговорила:

—Я не скажу тебе точно, чем занималась семья Мансура, но уверена чем-то противозаконным, и главное, приносящим большие прибыли. С деньгами у этих мразей все было хорошо: дорогие спортивные тачки, дом похожий на крепость, золото, украшения. Я спала на шелковых простынях, носила расшитые золотом одежды, у меня была прислуга. Правда это ничуть не облегчало мою участь. Но факт остается фактом, Мансур не бедствовал и при этом никогда не работал, если считать работой прозябание в конторе с девяти до шести, — Рами замолкла на несколько мгновений, собираясь с мыслями, а потом продолжила. — Мансур часто ездил куда-то на несколько дней, мне он ничего не объяснял, а я никогда не спрашивала. Сама я за десять лет я всего пару раз выехала за пределы дома, один раз на юбилей его отца в какой-то ресторан, а второй раз Мансур брал меня с собой, когда ездил навещать бабушку, живущую в удаленной горной деревне. Жена согласно их традициям не должна появляться нигде без мужа. По сути мой брак был тюремным заточением, правда клетка золотая, но изнутри цвет прутьев не имеет значения. Полтора года назад, он вдруг объявил мне, что мы едем в Польшу. Они отобрали мои документы еще в самом начале, потому я была крайне удивлена, что на меня оформлен загранпаспорт и годовая Шенгенская виза. Стыдно в таком признаваться, но к тому времени я уже смирилась со своей участью и не предпринимала попыток побега.