Она зажгла свет в полке над раковиной, чуть наклонилась вперед и внимательно посмотрела на свое лицо. Выглядела Рами не очень: помятая, необычайно бледная, с покрасневшими глазами. Внезапно, в памяти всплыли события вчерашней ночи. Тилль смотрел на нее как на ненормальную, и наверняка больше никогда не захочет приглашать на вечеринки.

«О чем ты думаешь, какие нахер вечеринки? Молись, чтобы они не уволили тебя после всего, что ты там наговорила», сегодня внутренний голос был суров и вовсе не похож на голос матери.

—Дура! — выругалась Рамиля вслух, со всей силы ударила ладонями по краю раковины и тут же воскликнула, стиснув зубы. — Сука!

Руки пронзила острая боль, и она стала сжимать и разжимать кулаки перед лицом, чтобы хоть как-то успокоить ее. Выпитая вода, похоже, дошла до желудка, и новый приступ рвоты снова согнул Рамилю над унитазом.

Через пять минут она с трудом доковыляла до постели, по дороге прихватив телефон. На нем светилось два пропущенных и новое сообщение в мессенджере. «Наверняка уволят», подумала она и зажмурив глаза, открыла сообщение от Роберта.

В первую секунду она не могла понять, что все это значит, а потом до нее дошло. Роберт, как и обещал, прислал список гостей банкета, а вовсе не уведомление о расторжении контракта. Похоже, Рихард еще не проснулся и не звонил Роберту, а может, проснулся, но решил лично отомстить за унижение. Все ее знания о мужчинах ограничивались Мансуром и его братьями, но почему-то Рами казалось, что Рихард ни за что не спустит ей такую выходку.

Но, думать об этом времени не было. Нужно написать список продуктов, а для этого не помешало бы увидеть, что от нее требуется приготовить. Рамиля вернулась в начало сообщения и нашла нужный файл. Голова кружилась, глаза слезились, а боль в голове стала просто невыносимой. Она физически не могла читать что-то со светящегося экрана, потому отложила телефон и побрела к своему чемодану, где в аптечке лежали таблетки обезболивающего.

Выпив сразу две и запив их водой из бутылки, она вернулась в постель, закрыла глаза и стала ждать, пока утихнет адское пламя в голове. Понадобилось полчаса, чтобы боль успокоилась, и Рамиля смогла сесть на постель, внимательно прочитать все меню и понять, что ей потребуется для приготовления. Она потянулась, взяла свою сумку с тумбочки, достала блокнот и карандаш, и так и не вставая стала составлять, чертов список.

Без пяти девять она отправила список Роберту, и он тут же перезвонил.

—Что случилось? Я звонил тебе в восемь. Почему не отвечаешь на звонки? — спросил он вместо приветствия.

—Отравилась, и было не до телефона, — ответила Рамиля и, в общем-то, даже не солгала.

—Что значит, отравилась? — воскликнул Роберт. — Мы не успеем привезти все к десяти, если ты не будешь присылать информацию вовремя, я…

—Роберт, мне херово и давай без этих претензий, — она беспардонно перебила его на середине фразы, — Так бывает, я живой человек.

—Чем ты умудрилась отравиться, Рамиля?! — судя по голосу, он был очень зол. — У нас вечером банкет, через пять часов я должен подать ребятам полноценный обед, а ты мне заявляешь, что заболела? Да ты мне все планы срываешь, черт тебя побери! Где я найду нового повара за два часа? Мне что, самому это готовить?

—Я разве сказала тебе, что отказываюсь выполнять свою работу? — Рами тоже начала сердиться. Несправедливо орать на нее за такую мелочь, если сам все время допускаешь оплошности и нарушаешь договоренности.

—Ты должна была прислать список час назад!

Рамиля, сделала несколько глубоких вдохов и сказала ледяным тоном:

—Или ты сейчас успокоишься, прекратишь орать и привезешь эти чертовы продукты, Роберт, или клянусь, я позвоню тому человеку, который брал меня на работу и доложу про все твои косяки. Как думаешь, ему понравится, когда я расскажу о том, что не так давно ты забыл заранее сообщить о банкете, или о том, что поселил меня в другом городе, потому что вовремя не договорился с квартирной хозяйкой.

Рамиля понимала что рискует, общаясь с начальником в таком тоне, но ощущала себя так дерьмово, что ей было плевать. Лишь бы Роберт перестал орать, положил трубку, занялся своими обязанностями и оставил ее в покое.

—Ганс приедет ближе к одиннадцати, и мне нужно, чтобы к двум обед был готов, — холодно ответил Роберт и отключился.

Рамиля положила телефон на тумбочку экраном вниз и легла на подушку. У нее появилась пара часов свободного времени, и она намеревалась потратить их на исцеляющий сон.

Но сон был тревожный и беспокойный, ей снова снился Мансур. Рами проснулась без десяти одиннадцать, совершенно разбитая, словно и не ложилась. Хотелось пить. Она спустила ноги на пол и как была, в белье, босиком прошла на кухню, включила чайник, достала самую большую кружку и стала ждать, пока закипит вода. Голова почти не болела, зато шею заклинило. Поворот или наклон головы вызывал мучительную боль, отдающуюся в плечах. Рами вспомнила, как трясла головой весь концерт и застонала.

Заварив чай, она села на табурет и подперев голову руками, уставилась в одну точку. В этот момент в дверь позвонили. Сердце тут же ускорило ход, бросило в жар. Рами подскочила, чуть не опрокинув кружку, и побежала к дверям, но на полпути остановилась, ведь она не могла пойти открывать в таком виде.

—Минутку! — крикнула она и побежала в гостиную.

На полу стоял открытый чемодан. Рами схватила первое, что попалось под руку — клетчатое платье-рубашка до колен, которое пару месяцев назад она зачем-то купила на распродаже и ни разу не надела, натянув его через голову, подошла к двери. Она внимательно посмотрела в глазок и убедившись, что это Ганс, открыла.

—Привет, — улыбнулся он и прошел в коридор. В руках у него было несколько увесистых пакетов.

Гансу было не больше восемнадцати лет. Высокий, голубоглазый, с ямочкой на подбородке, через пару лет он должен был превратиться в красивого мужчину, но пока оставался гадким утенком с торчащими ушами, нелепой стрижкой на светлых соломенных волосах и алеющими пятнами юношеского румянца на щеках.

Он снял кроссовки, не отпуская пакеты, прямо в носках пошел на кухню, Рами направилась следом.

—Роберт сказал, ты заболела, это правда? — спросил он, разместив пакеты на столешнице и повернувшись к Рамиле.

—Отравилась, — кивнула Рами.

—Съела что-то несвежее? — Ганс по-доброму улыбался. — Если нужно, я схожу в аптеку и куплю лекарства или могу найти доктора поблизости.

—Доктор мне не по карману, — холодно ответила Рамиля и добавила. — Иди уже, мне ничего не нужно. Приходи в два, как обычно, все будет готово.

Улыбка Ганса сразу потухла. Рамиля подумала, что слишком строга с ним, ведь он — не Роберт и незачем ему хамить, но извиняться не стала. Ганс тяжело вздохнул, бросил на Рами короткий взгляд и пошел к выходу. Рамиля закрыла за ним дверь на все замки и пошла в спальню за блокнотом, она уже не помнила, что из продуктов нужно приготовить прямо сейчас, а что отложить для банкета.

Она как раз перечитывала меню, когда в дверь снова позвонили.

—Чертов Ганс, что тебе еще нужно? — с раздражением воскликнула Рамиля и быстрым шагом пошла к двери.

Она открыла замки, рывком распахнула дверь и замерла на пороге. Это был не Ганс, за дверью стоял Круспе. Он все же пришел проучить ее за вчерашнюю выходку, иначе, зачем ему было лично являться к ней домой. Сердце Рамили замерло, чтобы через секунду гулко забиться в грудной клетке. Все внутри похолодело, она инстинктивно отшатнулась, но тут же опомнилась и попробовала захлопнуть дверь, но Рихард выставил вперед ногу в ботинке на тяжелой подошве, и ей осталось лишь испуганно смотреть на него и хватать ртом воздух, ощущая волну все нарастающего страха.

—Привет, — сказал он, зло сверкнул глазами и шагнул в квартиру.

Рами молча сделала несколько шагов назад, но зацепилась ногой за собственные кроссовки и начала падать, жалко вскрикнув. Рихард молниеносно подхватил ее за минуту до того, как она ударилась спиной о пол и довольно резко привел в вертикальное положение. При этом он не произнес ни звука, а лишь прожигал гневным взглядом, но продолжал чуть придерживать за талию. Она сжалась от ужаса, ожидая нападения, боли или оскорблений и ощутила, как на глазах против воли выступили слезы.