В душе старого Бату шевельнулась зависть, и он в этот момент пожалел, что не отправил в Ахетатон своего старшего сына. Ну да что сделано, то сделано.

– Дядя, я бы хотел, чтобы одели вот эту женщину.

– Твоя рабыня? – спросил Бата.

– Мерани совсем не рабыня. Я подобрал её дорогой и хочу, чтобы она была постоянно рядом. Ей угрожает опасность.

– Вот как? – удивился старик и приказал всем разойтись. Никто не должен мешать ему беседовать с любимым племянником.

Когда они остались одни, Нехези все рассказал дяде о случившемся с ним в пустыне.

– Ты сошел с ума, племянник! – схватился за голову старый Бата, выслушавший эту исповедь. – Я же давал тебе совет не становиться на пути людей со знаками Анубиса и носящих черную одежду.

– Но я хотел посмотреть, что внутри Сфинкса. А когда увидел эту молодую женщину, то не мог её не спасти. Жалость затопила мое сердце.

– Жалость? Вот глупейшее из человеческих чувств. Я вот всю жалость своего сердца изливаю на себя самого. И это правильно. Это помогло мне дожить до старости.

– Дядя, не стоит говорить, чего мне не следовало делать. Ведь все равно это уже сделано, и ничего поправить нельзя.

– К сожалению.

– Пусть так. Меня интересует кто эти люди, и что может Мерани грозить?

– Стражи царства мертвых, дорогой племянник. С ними считаются даже фараоны Египта. Понимаешь? Фараоны! Эти люди неуловимы и вездесущи. Их карающая рука не знает пощады. И сейчас тебе совсем небезопасно быть в моем доме. Самым надежным укрытием может стать дворец Его святейшества, но и там я не поручусь за твою безопасность, Нехези.

– Они так могущественны?

– Более чем, мой племянник.

– Но тогда почему они не могут защитить гробницы мертвых от грабителей? Если они столь сильны, то почему проигрывают схватку с ворами?

– Эх, Нехези. Я же говорил тебе, что прятаться всегда легче, чем ловить. Да и у самих грабителей неплохая организация, будь они трижды прокляты.

– Скажи, дядя, а эти слуги Анубиса связаны со жрецами заупокойных культов или нет?

– Зачем тебе знать это, племянник? Ты суешь нос в такие дела, от которых стоит держаться подальше. Ты хоть и одет как вельможа фараона, но не заносись высоко. Пока ты еще никто в этом мире…

***

Человек с едва видимыми знаками на лице – они практически слились с его загорелой кожей – появился внезапно и посмотрел прямо в глаза Бата.

Старик вздрогнул от неожиданности и его язык словно прирос к гортани.

– Ты нарушил покой мертвых, – зазвучал голос в голове старика, но губы незнакомца даже не шевельнулись.

– Я… я не посмел бы… – залепетал старый учитель.

– Ты не уберег своего племянника от святотатства. Он посмел нарушить покой Сфинкса. Он похитил оттуда женщину, приговоренную стражами мертвых и проклятую Анубисом, повелителем царства мертвых. И ты исправишь его ошибку!

– Я… исправлю, но как? – пролепетал Бата.

– Ты исполнишь наше повеление, если не хочешь навлечь проклятие на своего племянника и своих сыновей. Ты ведь этого не хочешь, Бата?

– Нет.

– Вот и отлично. Анубис желает увидеть твою преданность и тогда дарует тебе свое прощение.

– Вы хотите жизнь моего племянника и его рабыни?

– В свое время мы скажем, что хотим.

Черный человек усмехнулся. Страх Бата веселил его.

– А ты бы смог его предать?

– Кого, господин? – спросил старик.

– Твоего племянника.

– Нехези? Во имя жизни моих сыновей – да.

– И тебе не жаль этого храбреца?

– Жаль, но в его душе есть что-то темное и меня это пугает. И иногда я хочу его смерти.

– Вот как? – незнакомец был явно удивлен ответом Бата.

– Да. Он несет опасность для моей семьи. Я чувствую это, хотя не знаю в чем эта опасность.

Но незнакомец уже исчез, словно растворился в воздухе?

1358 год до новой эры

Шестой год правления фараона Аменхотепа IV (Эхнатона)

Фивы – город Мертвых и город Живых

На восточном берегу Нила, там, где вставало солнце, раскинулся многолюдный город живых с прославленными храмовыми ансамблями Ипет Рес и Ипет Сут, дворцами фараона, усадьбами знати с садами и водоёмами, прекрасным портом с гаванью, ремесленными и торговыми кварталами, рынками.

Храмы Ипет Рес и Ипет Сут называли чудом света. Ими восхищались иностранцы и гордились египтяне. Эти сооружения воздвигнуты в честь великого Амона-Ра и соединены между собой длинной аллей из сорока каменных сфинксов, расположенных на одинаковом расстоянии друг от дуга. Их воздвигли по приказу его святейшества фараона Верхнего и Нижнего Египта Аменхотепа9 Третьего, отца ныне царствующего фараона Аменхотепа Четвертого10.

На западном берегу, ближе к реке, в долине высились поминальные храмы фараонов разных династий, а в скалах Ливийского хребта укрывались гробницы знати. Здесь не было людей, кроме жрецов заупокойного культа и редких «шакалов пустыни» – грабителей могил, которые промышляли на той ниве «где не сеяли».

Деление каждого города Древнего Египта великой рекой Нил на две части было традиционным: культ мёртвых связывался с западом, откуда наступала безжалостная пустыня, и где бог солнца Ра спускался в подземный мир.

Нехези смотрел в сторону города мертвых, и ему показалось, что он увидел несколько фигур в черных одеждах. Но стоило ему повернуться к Мерани и указать ей на эти фигуры, как они в одно мгновение исчезли, словно бестелесные призраки.

– Ты что-то видел там, господин? – спросила его девушка.

– Нет. Мне показалось, что там были черные фигуры. Но всему виной солнце.

– Так выглядят стражи мира мертвых.

– А что ты знаешь о них?

– Я думаю, что они не люди в обычном смысле, господин.

– Не люди? А кто?

– Они вышли из темного подземного мира, где правит их страшный господин – бог с головой шакала Анубис.

– Я думал, что ваше братство не верит в богов.

– Мы выступаем против несправедливости этого мира и мира загробного.

– Несправедливости?

Но ответа Нехези не услышал. Мерани неожиданно пропала! Он обернулся и не обнаружил её рядом.

– Мерани! – позвал он, но никто ему не ответил.

Нехези стал метаться по террасе, но нигде не мог найти её.

– Твоя рабыня была приговорена Анубисом к смерти! – раздался голос откуда-то снизу. И Нехези почувствовал, как каменные плиты заходили у него под ногами.

– Кто это говорит? – спросил он. – Покажись?

– А ты уверен, смертный, что сможешь созерцать мой образ? – пришел ответ. – Ты уверен, что мой лик не ослепит тебя? Готов ли ты созерцать непознанное?

– Покажись!

– Ты желаешь сделать шаг и увидеть то, что лежит за Гранью? Хорошо! Ты увидишь!

Нехези увидел Свет. В громадном помещении с расписными колонами стоял трон и на нем восседал гордый человек со знаками царской власти в руках.

– Кто это? – спросил он. – Кто этот человек на троне?

– А ты разве не видишь его лица?– спросил таинственный голос.

– Нет. Все залито светом, и я не вижу кто это такой.

– Этот человек предатель. Он предал своего господина и занял его место.

– Предал фараона? Если он сидит на троне, то значит…

– Значит он сел на место своего повелителя. Но рядом с ним притаился враг. Он сам пригрел на своей груди своего палача. Ты видишь врага?

– Нет. Я вижу только фараона.

– Но враг рядом. И у тебя будет шанс от него избавиться.

– У меня? – удивился Нехези. – Но я так далеко стою от трона Египта.

– Уже нет. Ты начал свое восхождение.

– Я? – испугался Нехези. – Я начал восхождение? Но неужели ты хочешь сказать, что я займу трон?

– Нет. Трон ты не займешь, но будешь поблизости от него. И будешь стоять рядом с фараоном. Твое место будет подле трона. Рядом с предателем.