– Забудем навсегда о том досадном недоразумении, – решила я великодушно, рассчитывая, что если все участники предыдущей встречи забудут о ней, то и миссис Прайс никогда не узнает, в какой ситуации я оказалась. И как от этого пострадала моя честь. – Пусть сейчас будет наша первая встреча. Мистер Хокс, мистер Гринвуд, прошу, садитесь.

Я указала гостям на кресла, из которых они поднялись при моём появлении, а сама опустилась на диван.

То и дело я косилась на мистера Гринвуда, который смотрел на меня так пристально, что это уже становилось невежливым. И при этом он молчал. Не приносил своих извинений, позволяя другу расточать велеречивости от своего имени.

Впрочем, вскоре неловкость начала таять, даже несмотря на молчание мистера Гринвуда. Ведь мистер Хокс говорил за двоих. А иногда даже за троих.

Он рассказал о том, что при жизни никогда не знал своего двоюродного дедушку, коим приходился ему мистер Хокс. Но у старика не было детей, да и более близких родственников, поэтому Вэлдон унаследовал имение и довольно приличное состояние. Для него самого это было полнейшей неожиданностью, и когда нотариус посетил их дом…

– Представляете, мисс Клэптон, дворецкий сообщил, что меня ожидает душеприказчик покойного мистера Хокса, и у меня от ужаса онемели пальцы, ведь я подумал, что скончался мой глубокоуважаемый батюшка или дядя. Я не был до конца уверен. Но когда он заговорил о Хокс-парке, я очень удивился, ведь наше имение называется иначе…

За полчаса я узнала многое. О том, что мистер Хокс и мистер Гринвуд учились вместе в университете, о том, какие дисциплины они изучали, о том, что дорога сюда оказалась гораздо лучше, чем они оба ожидали, и даже разбойников им не встретилось. В Хокс-парке они с мистером Гринвудом останутся до конца лета, ведь нужно же определить в какой степени запущенности достались ему дела.

Мистер Хокс прекрасно поддерживал беседу в ситуации, когда остальные собеседники либо молчат, либо отделываются двумя-тремя словами. Казалось, его это совершенно не смущало. И я была чрезвычайно за это признательна новому соседу. Потому что сама никак не могла перестать думать о том, почему Шейнон Гринвуд так на меня смотрит.

Внимательно. Пристально. Позабыв о приличиях.

– Мистер Гринвуд, – наконец я не выдержала и, выждав паузу в разговоре, спросила: – А как вам понравились наши места?

И посмотрела прямо ему в глаза. Думала смутить его этим, показать, что он ведёт себя невежливо. Но Гринвуд не отвёл взгляда и ответил мне хрипловатым голосом:

– Я никогда не видел ничего красивее, – при этом он по-прежнему смотрел мне в глаза. И я почувствовала, как по коже побежали мурашки. Смутилась и разозлилась одновременно. Что этот столичный выскочка себе позволяет?

Какой невоспитанный мужлан! Вот уж точно – первое впечатление самое верное.

Хорошо, что мистер Хокс оказался не таким. Этот молодой человек произвёл на меня самое благоприятное впечатление. Своей вежливостью, умением поддержать беседу и тем искренним раскаянием, с которым он сожалел о нашей неудачной первой встрече.

Точнее о первых двух неудачных встречах, если уж быть совсем откровенными.

При этом Вэлдон Хокс был так мил, что я ему к концу нашей получасовой беседы всё простила, решив, что большая часть вины лежит на его друге, молчаливом и невоспитанном Шейноне Гринвуде.

Гости отказались от повторного чая, а на ужин пригласить молодых людей незамужней девушке не позволяли приличия. Поэтому мы распрощались с мистером Хоксом добрыми соседями и почти что друзьями. Он обещал, что завтра или послезавтра они снова придут, чтобы познакомиться с тётушкой и остальным семейством.

Я проводила их на крыльцо и долго смотрела вслед, пока мужские силуэты не растворились в подступающих сумерках.

– Как тебе показалась племянница хозяйки, Шейн? – обратно в Хокс-парк возвращались неспешным шагом. Здесь всего четыре мили, отчего бы и не прогуляться? Тем более погода стояла прекрасная. – Мне она показалась прехорошенькой. Особенно без одежды.

Вэлдон засмеялся своей шутке. Шейнон в ответ нахмурился ещё больше, хотя он не переставал хмуриться с самой встречи с мисс Клэптон.

– По-моему, некрасиво получилось, – ответил Гринвуд. – Мы обидели юную девушку и отнеслись к этому слишком легкомысленно.

– Но ведь она сама сказала, что предлагает забыть ту неловкую ситуацию, – Хокс удивлённо взглянул на Шейна, и тот вынужден был пояснить другу.

– Такое разве забудешь?

– Это да, – мечтательно согласился Вэлдон, сорвав ромашку и задумчиво обрывая по одному лепестки. – Но знаешь что… – придя к какому-то решению, он отбросил опустевший стебелёк, остановился посреди тропы прямо перед Шейном и вдохновенно сообщил: – Я всё исправлю. Я заставлю её позабыть о том недоразумении и докажу, что я достойный человек, заслуживающий доверия. Ты ведь не против, если я за ней поухаживаю?

– Нет, – буркнул Шейн и, обойдя друга по траве рядом с тропой, пошёл дальше.

– Ну вот и замечательно, – просиял Хокс, не обратив внимания на маневр Гринвуда. – Ты в курсе, что в этих местах сплошной чернозём? Надо узнать, что тётка даёт за нашей мисс Клэптон. Глядишь, и осяду здесь. Матушка давно говорит, что мне пора остепениться.

Вэлдон заметил, что его друг ушёл далеко вперёд по тропе и поспешил его догнать.

– Шейн! Эй, Шейн, ты меня вообще слушаешь?

– Приходится, – пробормотал Гринвуд, не оглядываясь.

Утро началось непривычно рано.

Ещё вчера мы с Несой и Исой договорились, что встанем пораньше, чтобы успеть с уборкой. Ведь вчера я устроила всем нам незапланированный выходной, и теперь придётся навёрстывать упущенное время.

А дел было невпроворот.

Поскольку точного времени возвращения моих дражайших родственников мы не знали, я решила, что нужно всё сделать до обеда, подсчитав, что раньше они вряд ли управятся. Просыпаются мои кузины самое раннее в десять часов, потом полчаса на туалет, час на завтрак и два на дорогу.

Вот на этот минимум и будем рассчитывать, чтобы потом не оправдываться перед внезапно явившейся тётушкой.

Когда я вошла в кухню, обе служанки уже были там. И Неса, и Иса нещадно зевали.

– Сделай нам бодрящий отвар, – попросила Неса.

– Пожалуйста, – протянула Иса, делая большие просящие глаза.

– Конечно, сделаю, – я засмеялась, – а вы пока приготовьте завтрак. Неса, порежь хлеб и сыр. Иса, пойди, собери свежие яйца.

Девушки дружно застонали. Они-то надеялись, что вместе с отваром я озабочусь и едой. А я озаботила их. Но спорить не стали, понимая, что время нам тянуть не стоит. Это со мной они могли покапризничать и даже высказать иногда своё несогласие, но миссис Прайс боялись все без исключения обитатели усадьбы.

Я развела огонь, убрала два чугунных кольца с плиты и поставила чайник на открытое пламя, чтобы скорей закипел.

Травы Марта хранила за печью: часть висела на стене в сильно прореженных пучках, часть в почти пустых уже холщовых мешочках лежала в сухом закутке. Это был прошлогодний сбор, и оставалось немного.

Травы начинают собирать в день Жеаны, тогда они вступают в полную силу и охотно делятся ею. Если собрать раньше, то получишь обычный травяной чай без особой пользы. Эти травы я собирала сама, они были правильные, исполненные силы.

Я взяла несколько листочков камнеломки, добавила веточки малины, ежевики и земляники, положила всё это в глиняный заварочник. Нашла корень дикого перца, измельчила и добавила к травам. Пока возилась, вода вскипела, и я залила сбор кипятком.

– Доброе утро, ранние пташки, – поздоровалась Марта, на ходу убирая волосы под чепец. – Ты уже и печь затопила? Спасибо, Эби.

– Присядь с нами, позавтракай, – попросила я.

– Эби заварила бодрящий отвар, – похвасталась Неса.

– А я принесла яйца, – сообщила Иса, показывая наполненную корзину. – Сегодня двадцать девять нашла.