Моего брата!

То, что норзиец не набросился на меня или моих подопечных, ещё не значит, что он не жестокий зверь. Уверена, когда шла война, он легко убивал и насиловал. Поэтому нужно быть как можно более осторожной, но при этом не давать себя унижать и угнетать. Да, я пойду к лорду сама и поговорю об условиях содержания девушек.

– Как она?

Узнав голос стража со шрамом в пол-лица, невольно задерживаю дыхание. Именно его я увидела, когда упала от перенапряжения. Зачем он приходил, так и не знаю, но видеть его было ничуть не приятнее, чем Вирга. До сих пор помню его жадные руки на своём теле…

– Лучше. – Голос целителя звучит совсем рядом. Ощущаю, как повязка пропадает со лба, кожу холодит. – Скоро очнётся и сможет подняться.

Знаю, что уже могу открыть глаза и встать, но продемонстрировать это не спешу. Меня сразу же потащат к лорду, а я… Гетта! Я всё ещё сомневаюсь в своём решении. Да, я боюсь этого мужчину, потому что я в своём уме. Но выбора у меня нет. Собираюсь с силами заявить о себе, когда неожиданно слышу:

– Отнесу лекарство в казарму и зайду за ней. – Помедлив, страж неохотно добавляет: – Отведу в покои невест.

– Лорд приказал доставить её к нему, – возражает целитель.

– Её тоже?! – Кажется, страж не на шутку разозлился, я слышу незнакомые лающие слова. Возможно, это древненорзийский… Или же мужчина выругался? В голосе звучит гнев и зависть: – Вирг уже перепробовал их всех. Всех, Сеот! Кого быстро, кого подольше. И ему всё мало?

Наступает тишина, а у меня сердце колотится так, что кажется, я вот-вот разорвусь на куски. Что сделал лорд?! Жутким эхом в голове звенят слова «перепробовал их всех», снова и снова. Во рту разливается горечь. Вот подонок! Вспоминаю жёсткую ухмылку и леденею от ужаса. Норзиец так жесток! Он морит девушек голодом, заставляет спать на голых камнях, чтобы не сопротивлялись его домогательствам. Ярость поднимается в груди тёмным вихрем, и я сжимаю пальцы в кулаки, чтобы не шевелиться и не выдать себя.

– Орид, – осторожно обращается целитель, – ты же выполняешь приказ лорда?

– О чём ты? – зло выдыхает страж.

– Ты… – голос его затихает, будто Сеот опасается произнести вслух нечто, что точно разозлит и так не особо доброго стража. – …принимаешь лекарство сам?

Тишину разрывает глубокий вдох, ответ Орида напоминает рычание зверя перед тем, как хищник нападёт:

– Я воин, Сеот! Мне не нужны грёбаные лекарства. Или ты сомневаешься, что я способен контролировать себя?

– Я лишь спросил о выполнении приказа лорда, – бормочет тот, и я прекрасно понимаю звенящий в голосе целителя страх.

Воздух наполняется ощутимым напряжением и будто пахнет грозой. Я распахиваю глаза. Осторожно сев, смотрю на худощавого мужчину.

– Мне уже лучше. Могу я поговорить с лордом Виргом прямо сейчас?

Могу я вцепиться в горло чудовищу? Нет. Ради нас всех мне придётся договориться с норзийцем. И желательно, чтобы отвёл меня именно Сеот, а не мужчина со шрамом, что пожирает меня жадным взглядом. Но увы, надежде не суждено сбыться – Орид кладёт большой свёрток на стол и кивает:

– Иди вперёд.

Ощущая затылком его дыхание, я стараюсь идти прямо и не показывать пронизывающего меня страха. Ни к тому, кто следует за мной неотвратимо, будто смерть, ни к тому, кто, безусловно, ожидает в своём логове новую жертву.

Дверь за мной захлопывается с таким звуком, будто это крышка гроба, и я невольно вздрагиваю. Быстро осматриваю помещение и выдыхаю с невольным облегчением. В спальне лорда никого нет. Я бросаю короткий взгляд на огромную, покрытую шкурами кровать и инстинктивно отхожу подальше, будто это спасёт меня от предстоящего унижения.

Оглядываю голые стены с остатками дорогой ткани, которая некогда украшала их. Поднимаю руку и провожу кончиками пальцев по выпуклому узору некогда ярко-бордового, а теперь грязно-коричневого цвета.

В памяти всплывают сцены из далёкого детства. Отец привозил нас в Ройепин на какой-то праздник. Замок тогда показался мне огромным, гости смеялись, когда я спросила, где король. Мне было около восьми лет, Валедия была ещё слишком мала, чтобы поехать с нами, поэтому мама тоже осталась дома. Тогда она была ещё жива… Как и мой любимый брат. Лютан выглядел таким взрослым в свои пятнадцать! Мне казалось, он самый красивый молодой человек на балу.

Из горла вырывается тихий всхлип, и я смахиваю со щеки прозрачную каплю.

– Вам так противно находиться здесь?

Замираю от звучания глубокого сильного голоса и, выныривая из воспоминаний, вжимаю голову в плечи. Лорд здесь, а я даже не заметила, когда он вошёл! Оборачиваться не спешу, собираюсь с силами. Но отмалчиваться не следует, это может разозлить мужчину.

– Я… вспомнила о брате…

Тишину разрезает короткий звон железа и длительное шуршание. Я паникую, думая, что лорд раздевается и, не в силах мучиться в страхе, резко разворачиваюсь. Встретившись с Виргом взглядом, зачем-то сообщаю:

– Он погиб.

Будто ему это интересно. Словно моя скорбь может остановить лорда от того, ради чего стражи притащили девушек в Ройепин.

Мужчина действительно раздевается, и от вида обнажённой груди, на которой перекатываются тугие мускулы, во рту мгновенно становится сухо. Рубашка падает на пол и замирает белой лужицей, а Вирг идёт ко мне. Делаю шаг назад и, краем глаза замечая у противоположной стены огромный меч, вжимаюсь спиной в стену. От охватившей меня паники леденею, но тут же спохватываюсь. Я не дрожать сюда пришла. Мне нужно защитить своих подданных!

– Лорд Вирг, – язык не слушается, слова мои едва слышны, – вы обещали обсудить со мной условия содержания девушек…

Он проходит совсем рядом, задевая лишь жаром, которым пышет его блестящее от пота тело, и я едва не стекаю по стенке от облегчения. Лорд подходит к небольшому столику, на котором стоит металлический таз, и склоняется над ним. Слышу плеск воды и добавляю увереннее:

– Любому человеку необходима вода и еда. Даже вы не можете быть так жестоки, чтобы заставлять девушек мучиться от голода и жажды… Многим из них пришлось долго добираться до храма, и вряд ли кто-то из невест из-за волнения сумел проглотить хоть кусок хлеба перед церемонией. Я требую, чтобы…

– Полотенце! – не оборачиваясь, перебивает он и протягивает руку. – Дайте мне его.

Спина мужчины согнута так, что напряжённые мышцы выступают ещё сильнее, и от мощи, которой наполнено всё тело лорда, сердце пропускает пару ударов. Я слышу, как на пол с глухим стуком падают тяжёлые капли и, попятившись, нервно осматриваюсь. Заметив на столе сложенную в несколько раз светлую ткань, подхватываю её и, разворачивая, передаю Виргу. Тот, накрыв мои ладони своими, опускает голову и прижимается к ним лицом.

Замираю, едва дыша и не зная, как реагировать на подобное поведение. Лорд поднимается и, выхватив у меня полотенце, уже обтирает свою грудь. Глаза его сверкают, будто обсидианы – холодные и мрачные, – а правильные твёрдые губы подрагивают в усмешке.

– Даже я не могу быть так жесток?

Я быстро отступаю на несколько шагов от полуобнажённого мужчины и, ощущая, как наполняются жаром мои щёки, бормочу:

– Это всё, что вы услышали?

– Услышал достаточно, – отбрасывая мокрую ткань к рубашке, сухо отвечает он и рявкает так неожиданно, что я вздрагиваю: – Тейг! Почему мой стол всё ещё пуст?!

Дверь распахивается, и в спальню лорда, удерживая тяжёлый поднос, входит один из стражей. Взгляд его зелёных глаз замирает на мне, на лице мелькает улыбка:

– Боялся помешать, мой лорд.

– Туда, – кивает Вирг на стол. – И выметайся.

– Слушаюсь, мой лорд, – лебезит мужчина, но в тоне его мне чудится весёлая ирония. Я оборачиваюсь на норзийца, ожидая гнева на показное непочтение, но Вирг будто не замечает кривляний своего подчинённого. – Как прикажете, мой повелитель. – Удаляясь, страж вдруг подмигивает мне. – Зовите, если ещё что-то понадобится.