- Я ездил со своей сестрой в Казань. - рассказывал мне приятель по фамилии Щербатов, неглупый жизнерадостный человек, очень дружелюбный и добрый почти ко всем. - Ей было лет десять, надо было кому-то за ней присмотреть, а родители наши не могли с ней ехать и отправили меня.

   В этой поездке я познакомился с одной девушкой, с которой мне сначала понравилось общаться, но потом моё отношение к ней сильно изменилось.

   Она ехала с группой постарше и заметно выбивалась из коллектива. Одежда её было слишком изящной, лицо - слишком бледным и чистым, синие глаза - слишком глубокими. Она была молчаливая, стояла всё время в сторонке. Мне её даже жаль стало: одинокие люди бывают гениальные, столько знают, такие искренние и чистые, каких редко найдёшь сейчас.

   Её одногруппницы мне сразу не понравились: резкие, пошлые, самовлюблённые, матом ругаются, всё не так, всё не этак, капризные, нежные, прямо барышни кисейные. Не то, что моя Настя - спросишь у неё: "Ты как?" - всегда бодрячком, "Хорошо" отвечает. Вообще, очень странные люди на этом балете, не люблю таких.

   А та, что с синими глазами, всё смотрела на меня, глаз не отрывала. Видно, хотела со мной поговорить, но не знала, как начать, или ей было просто интересно, кто я и откуда взялся.

   Так получилось, что в автобусе меня посадили с ней. Она сначала молчала, потом спросила:

  - А как Вас зовут? - вежливо так, голос тоненький, журчит, как ручеек.

  - Витя, - говорю - а Вас?

  - Рогнеда. - и смотрит на меня, а глаза большие и глубокие. - А расскажите о себе немного, пожалуйста! - Так мы и разговорились.

   Рассказывала Рогнеда складно, и с ней было действительно интересно. "Вот будет хороший друг!" - обрадовался я.

   Мы всю дорогу болтали. Здорово было, что я Вам скажу. Но в конце концов, мы всё-таки разошлись: она убежала вперёд, а я шёл одним из самых последних в толпе вместе с Настей.

   Мы заселились в гостинице (у меня был маленький номерок на одного, а Настя жила с какой-то одногруппницей), и тут же настин педагог, не дав нам как следует расположиться, погнала обедать.

   Когда мы ели, Настя села к своим, а я остался один и плюхнулся за свободный столик рядом. Вдруг, совершенно неожиданно, ко мне подсела Рогнеда. Я и обрадовался - не привык к одиночеству. Тем более, она мне показалась умным человеком, рассказывала, что знает какие-то скандинавские легенды и ещё какие-то удивительные истории.

   До конца обеда всё было хорошо, а потом она мне предложила:

  - А давай сегодня вечером встретимся и пойдём гулять по Казани!

  - Ну, хорошо, давай. Только чтобы не очень поздно было, и педагог чтобы знал об этом. - всё-таки у меня крышу сразу не снесло.

  - А где романтика? Где? Вот оно, современное поколение! Раньше ходили на ночные свидания, убегали ото всех и было плевать на других! А сейчас... Что за поколение послушных мальчиков-зайчиков: чтобы все знали, да ненадолго, да около отеля... - я даже насчёт отеля не говорил ничего.

  - Я не один, смею напомнить. - холодно заметил я - А с сестрой. Она ещё маленькая, мало ли, что с ней может приключиться!Наплевать на неё и бросить я не могу, я за неё несу ответственность. - я не против такой романтики, только если нет каких-то третьих лиц, которые целиком и полностью зависят от меня.

   Тем более, что за обеды и ужины платили мы сами, в бронь гостиницы входили одни завтраки, а у меня было всего пять тысяч на неделю на двоих. Разумеется, я экономил: сестре побольше, себе поменьше, ужин вообще себе не брал, но тратить на кого-то другого в мои планы не входило. А то Бог его знает, что этой барышне в голову взбредёт, ещё захочет в какой-нибудь ресторан на крыше, а я плати.

   Услышав мои возражения, Рогнеда успокоилась. Доев, она ушла к себе в номер, потом на репетицию, а я побрёл к себе, упал на кровать и заснул.

   Проснулся я от стука в дверь. Я сразу догадался, что это Рогнеда.

  - Ну, что, идём гулять?

  - Конечно!

  - Я предупредила Наталью Эммануиловну, можешь к ней не ходить. - сказала Рогнеда. Я ей поверил.

  - Ну, тогда идём, что время терять. Только ты подожди немного, мне надо Настю предупредить.

  - Ладно, я внизу жду.

   Я заскочил к сестре и сказал, чтоб сразу звонила, если что-то случится. Я даже звук на мобильнике не отключал, наоборот, поставил на полную громкость.

   А Рогнеда, романтик этакий, свой телефон оставила в номере, мол, хочет насладиться полным покоем. А ещё, как позже выяснилось, Наталье Эммануиловне она ничего не сказала насчёт нашей прогулки.

   Но, несмотря на это, всё началось вполне хорошо: мы шли по ночному городу, она стала рассказывать скандинавские легенды, которые сразу же возникали в моём воображении. Я подумал тогда: какой же всё-таки Рогнеда умный человек, как много знает, как интересно рассказывает!

   Но как мелкая речушка, которая с наступлением сумерек кажется бездонной, глубокой и загадочной, а с рассветом превращается в обычную мелкую и грязную, изменилась Рогнеда. Она рассказала три легенды, от которых моё воображение сильно разыгралась и замолчала. А я уже вошёл во вкус!

  - Ну, так расскажи ещё, Рогнеда, чего замолчала? Ты наверное их сотни знаешь! - как правило, такие необычные подростки, как Рогнеда, выбирают время, которое их интересуют и изучают всё, что тогда происходило, да так тщательно, что когда они рассказывают про своё это время, создаётся впечатление, будто они там побывали. И таких людей хочется слушать бесконечно.

   Но Рогнеда продолжать почему-то не стала:

  - Нет, я уже рассказала, теперь давай ты!

   А что я? Я косноязычный, не умею складно говорить.