— Ваше величество, вы не спите? — Полог открылся, и в шатёр вошёл главный мышь Пипайсик. Пожалуй, теперь даже встреча со старым другом не могла порадовать Каспиана. — Прошу прощения за беспокойство, но лорд Франциск желает сделать какое-то объявление и просит вас прийти, если вы, конечно, не против…

— Ты же знаешь, кто он. — Осознание вылилось на Каспиана ведром ледяной воды. Пипайсик ведь сражался с тельмаринами вместе с ними! — Почему ты продолжаешь называть его этим именем?

— Прошу прощения, ваше величество, — потупился Пипайсик, — но его величество Эдмунд велел мне скрывать это, особенно…

— Особенно что? — Каспиан внимательно посмотрел на Пипайсика. — Говори как есть.

— Особенно от вас, — смущённо закончил мышь. — Мне и правда жаль, но… такой приказ.

— Я тебя не обвиняю, — Каспиан устало мотнул головой. Он ожидал это услышать, поэтому признание Пипайсика не задело его так, как должно было. — Я сейчас выйду, так и передай.

Кивнув, Пипайсик молниеносно покинул шатёр; не задержался там и Каспиан. Выйдя, он увидел, что звери постепенно собирались в центре лагеря; заметив его, некоторые поклонились, но Каспиан махнул рукой, приказывая им подняться. Он подошёл ближе и присел на камень рядом с огненно-рыжим лисом.

— Ваше величество, это для нас честь, — тот быстро склонил голову. — У вас будут какие-то поручения, быть может?

— Всё потом. Сперва послушаем, что скажет лорд Франциск, — равнодушно ответил Каспиан. Впервые за последние дни его занимала вовсе не проблема Джадис.

— Кстати, вот и он, — лис мотнул хвостом, указывая куда-то, и Каспиан повернул голову. Он и не заметил огромный шатёр, откуда в сопровождении Пипайсика вышел Эдмунд. Он чеканил шаг, смотрел точно перед собой и как будто бы игнорировал тот факт, что он не единственный человек в лагере. Каспиан сжал зубы, пытаясь держать эмоции при себе. В лагере зашептались: как подозревал Каспиан, исходя из рассказа Боровика, многие звери в принципе впервые видят лицо загадочного «лорда Франциска». А вдруг кто-то из них уже его узнал? Впрочем, Эдмунд не обращал ни на что внимание: он тихо, но чётко шепнул пару слов стоящему за его спиной Реввусу, повернулся к толпе и заговорил.

— Народ Нарнии! — зычно крикнул он. Каспиана передёрнуло: что-то в этом тоне ему не понравилось. Так, быть может, мог говорить древний король Эдмунд Справедливый, но не тот мальчишка с искрящимися глазами, которого он знал. — Я собрал вас здесь, чтобы сделать важное объявление. Всю эту неделю я вынужденно не говорил вам правду, но теперь время пришло. Меня зовут не Франциск, и я прибыл сюда вовсе не из Орландии.

— И кто ты тогда такой? — воскликнул кто-то. Шум стал ещё громче; Каспиан чувствовал на себе взгляды, и, видимо, только его спокойствие мешало нарнийцам зарубить лжеца мечами.

— Тихо! — несвойственно агрессивно рявкнул Эдмунд. Толпа приутихла, автоматически повинуясь чисто королевскому тону. — Моё имя — Эдмунд Пэвенси, но вы, скорее всего, знаете меня как Эдмунда Справедливого, третьего из Золотых королей древности.

Голоса вмиг утихли; звенящая тишина ударила Каспиана по ушам. Все удивлённо переглядывались, не зная, верить или нет, и только самому Эдмунду, кажется, было абсолютно плевать на происходящее. Наконец кто-то всё же решился на встречный вопрос:

— И чем же ты это докажешь?

— Я имел честь сражаться бок о бок с Золотыми королями и королевами против тельмаринов шесть лет назад, — Пипайсик сделал шаг вперёд, и его голос звучал очень внушительно, несмотря на размеры своего владельца. — И я клянусь своей честью, что услышанное вами — чистая правда.

— Если вы не верите мне и благородному Пипайсику, — снова заговорил Эдмунд, — вспомните, что в лагере присутствует ваш истинный король. Возможно, он сможет подтвердить мои слова. — Холодные тёмные глаза уставились на Каспиана, и он почти физически ощутил сотню растерянных взглядов своих подданных. Каспиан почувствовал странный холод и желание закутаться в тёплый плащ, но переборол это и ответил:

— Я всё подтверждаю. Перед вами действительно его величество Эдмунд Справедливый. — Слова с трудом вырвались из горла, потому что перед ним стоял совсем не Эдмунд — точнее, не тот Эдмунд, которого он знал. Впрочем, этого оказалось более чем достаточно: нарнийцы все как один низко склонились, приветствуя Золотого короля, и Каспиан показался себе неуместно высоким.

— Довольно. Я давно не правлю Нарнией, нет нужды мне кланяться, — отрезал Эдмунд, равнодушно оглядывая лагерь. — Немедленно поднимитесь. Несмотря на то, что я вам рассказал, ваше отношение ко мне не должно поменяться. Я помогу вам победить Джадис, но вашего короля зовут Каспиан, и подчиняться вы обязаны исключительно ему. Ясно? — Казалось, что ледяные глаза остановились по очереди на каждом, а температура в лагере упала на несколько градусов.

— Но почему вы скрывали своё имя? — осмелев, спросил сидящий рядом с Каспианом лис.

— На то были причины, — резко ответил Эдмунд; лис дёрнулся, будто от пощёчины, не ожидая такого от Справедливого правителя. — Если вы всё поняли, можете расходиться. Дела обсудим немного позже, — с этими словами Эдмунд шагнул прямо в толпу и принялся прокладывать себе путь к выходу из лагеря. Проходя мимо Каспиана, он почти незаметно качнул головой; в свете изменений в характере это можно было расценить как приглашающий жест. Вздохнув, Каспиан направился следом. Он предполагал, что, возможно, должен как-то объясниться перед нарнийцами и что-то предпринять, но не мог: Эдмунд и его странное поведение были важнее.

Эдмунд не обернулся на него, и Каспиан просто продолжал молча идти следом. Они углублялись в лес в противоположной стороне от Кэр-Параваля, и Каспиан рефлекторно сжал рукоять висящего на бедре Риндона: здесь могла таиться абсолютно любая опасность. Но Эдмунду, кажется, было всё равно, ведь сколько бы они ни прошли, он продолжал упорно двигаться вперёд.

— Ночью ты говорил мне, что ходить в лесах одному теперь небезопасно, — заметил Каспиан, стремясь разрушить повисшее между ними молчание.

— Ты не один. Или сомневаешься, что я смогу тебя защитить? Не доверяешь? — не глядя на него, ответил Эдмунд, но шаг всё же замедлил.

— Это ты, кажется, больше не доверяешь мне, — горько произнёс Каспиан, и теперь Эдмунд наконец остановился. — Почему ты решил раскрыться?

— А какой теперь смысл скрываться? Ты здесь, — Эдмунд равнодушно пожал плечами. Он всё ещё стоял впереди, и Каспиан мог видеть только его идеально ровную спину.

— Спасибо, что признал это откровенно.

— Признал что? — Каспиан не видел лица Эдмунда, но был уверен, что тот вскинул бровь.

— Что ты прятался исключительно от меня, — выпалил Каспиан. — Ты обещал мне объясниться, и я жду этого, Эд. Что случилось? В чём причина твоего равнодушия?

— Причин много, — ровно ответил Эдмунд, запрокинув голову на кроны деревьев. — И мне казалось, что они очевидны.

— Я бы не спрашивал, если бы знал ответ. — Каспиан чувствовал, что будто бы бьётся головой об каменную стену. — Три года я ждал тебя и верил, что наша встреча состоится, пытался начать новую жизнь, но…

— В этом и дело, Каспиан, — Эдмунд вдруг резко повернулся, и впервые за это время Каспиан увидел, что его глаза загорелись. — Ты пытался начать новую жизнь, но никогда не жил ею по-настоящему. Посмотри, что с тобой происходит. Ты любишь свою жену? А сына? Ты смог отпустить прошлое, Кас?

Каспиан невольно сделал шаг назад. Это было не то, что он ожидал услышать, и каждое слово Эдмунда ранило его в самое сердце.

— Как ты можешь так говорить? — прошептал он. — Ты что же… смог?

— Я больше не король, — Эдмунд медленно покачал головой. — Кому есть дело до того, что я чувствую? На тебе же огромная ответственность, Каспиан. За страну, за семью, за народ. И у тебя нет права…

— Ответь на мой вопрос, — резко перебил Каспиан.

— Ты не понял? Посмотри, что происходит, — Эдмунд картинно развёл руками в стороны. — Случилось бы это, если бы мы не встретились?