Клайв улыбнулся, пытаясь угадать, как отреагировал бы собеседник, если бы увидел вторую часть — пока она состояла только из рассказов самого лорда Джона. Клайв решил, что он не будет пытаться вернуть прошлое, но будет хранить свою память о лорде, воине, дипломате, и просто лучшем из людей, когда-либо встречавшихся Клайву… Скорее всего они больше не увидятся. А если судьба их и сведёт, то нескоро…

— Милорд, у меня ещё к вам есть один вопрос, если я смею спросить…

— Спрашивайте, правда не обещаю, что смогу ответить…

— Откуда амазонка узнала?

Лорд Джон широко улыбнулся.

— Капитана погубила привычка не упускать мелочей — чтобы уж точно ничего не сорвалось, он потребовал от своего помощника, чтобы тот ещё раз пересказал ему план операции. Тот в точности выполнил указание, а уши, как оказалось, бывают не только у стен, но и у заросших диким виноградом шпалер.

☆☆☆

пятница, 2 ноября 1764 г.

Красотка Мадлен стояла у парапета Белемской башни и подставляла лицо ветру, дующему с Атлантики. Несмотря на то, что на календаре был ноябрь и поздняя осень, ветер на окраине Лиссабона казался тёплым по сравнению с бристольскими пронизывающими штормами. Женщина сняла чепец, и ветер трепал её волосы, непривычно яркое солнце освещало её высокий чистый лоб. Жена жмурилась от удовольствия.

— Исаак — она с улыбкой повернулась к мужу — ты когда-нибудь задумывался о том, что именно отсюда Колумб отправился открывать Америку?

— А точно отсюда? Его же вроде Испанцы снаряжали, это разные страны. Береговая охрана точно у каждого своя — он улыбнулся, и подойдя к жене сзади обнял её за талию — на днях пьянчуга в таверне сокрушался о былом величии и выпрашивал чтобы ему налили, поскольку он собирался пить за великих португальцев. Сокрушался он почему-то по-французски. Так вот, отсюда отплывал Васко да Гама, в Африку.

— Исаак, меня не интересует Африка, я хочу чтобы было тепло, но без дикарей…

— Значит, Вест-Индия? У меня есть партнер-шотландец, дома он, правда, не был уже лет двадцать, если не больше. Виноторговец, ведёт дела в Гавре и Париже. Путешествует много, мы с ним виделись тут месяц назад. У него на Ямайке плантация, и кое-какой интерес в роме и сахаре. У меня есть возможность на первых порах вести там дела с ним, пока не освоюсь как следует. На Ямайке, конечно, жара жуткая, но если не в городе селиться, то, говорят, можно и пережить.

— А Бристоль?

— Опасно. Кажется, они всё же пронюхали про мои дела. Накрыли несколько человек с товаром, остальные успели скрыться, за ними особо не гонятся. Капитан Джонс застрелился чтобы избежать неминуемого ареста… Так что, думаю, возвращаться мне не стоит. Управляющий вполне справляется с тем бизнесом, что есть — я его сделал партнёром, так что он теперь и на себя работает. Деньги я все сохранил, так что посмотрим на Ямайку, если что — сделаю там штаб-квартиру торгового дома Уортона. Думаю, ещё в Ост-Индскую компанию имеет смысл кое-что вложить…

Исаак наклонился, спрятал лицо в распущенных волосах жены, и осознал, что он абсолютно счастлив — с прошлым было покончено, будущее лежало перед ним чистым листом, его руки обнимали красотку Мадлен и у него не было никакой необходимости подвергать себя серьёзным неприятностям.

Кажется, он был даже благодарен Джонсу за то, что он втянул его в попытку скомпрометировать лорда Джона Грея.

========== Эпилог ==========

среда, 15 июня 1765 г.

Этим утром у лорда Джона были дела в Букингемском дворце, и он позволил камердинеру выместить на нём свои таланты. Том расстарался: пуговицы сверкали, пряжки блестели, чулки и жабо ослепляли белизной… в таком виде не стыдно и перед королём показаться.

Однако же, милорд шёл не на аудиенцию к королю — у него были дела в Чёрном кабинете. Информация, которую он почерпнул из перехваченного письма вызвала у него достаточную озабоченность, чтобы решить отнести письма лично. Он застал Артура Норрингтона там, где и ожидал — в своём кабинете, в окружении папок и бумаг…

— Добрый день, милорд! Я так понимаю, что вы уже слышали про смерть мистера Квикснапа, раз пришли лично?

— Квикснап? — Джон нахмурился. Ему потребовалось меньше секунды, чтобы вспомнить стряпчего из Бристоля. Если он и правда умер, то жаль. Но откуда бы Артуру знать…

Он присел на стул, на который хозяин кабинета указал ему вежливым жестом, и продолжал

— Имя мне знакомо, но я давно ничего о молодом человеке не слышал и даже не вспоминал о нём… На самом деле я пришёл обсудить переписку графа де Герши и нашего таинственного месье Лимона.

В подтверждение своих слов он положил принесённую с собой папку на стол перед Норрингтоном.

— Не вспоминали… А парень хранил ваше письмо в Библии… — Артур в свою очередь протянул Джону папку с несколькими листками — вот, прочтите.

Джон с опаской взял бумаги. Лицо Норрингтона было благодушным и полным любопытства: ни возмущения, ни озабоченности. Значит, маловероятно, что в папке содержатся откровения об истинной природе отношений подполковника лорда Джона Грея и стряпчего Клайва Квикснапа.

Это был рапорт чиновника при британском представительстве в Амстердаме. Рапорт гласил, что семнадцатого числа месяца мая от рождества Христова года тысяча девятьсот шестьдесят пятого, голландцы вызвали британского представителя в связи с насильственной смертью подданного Его Величества короля Георга III.

Клайва Квикснапа, клерка одного из многочисленных торговых домов Амстердама, нашли умирающим в переулке. Ножевое ранение в живот не оставляло бедняге шансов. Убийцам не повезло — их заметили завсегдатаи соседней таверны и подняли шум. Преступников схватили и допросили.

Они оказались членами известной голландским властям банды грабителей. Парни следили за банком в надежде поживиться за счёт клиентов, выходящих с деньгами. Люди, снимавшие большие суммы, обычно ходили с охраной, но голодранцам хватало и маленьких сумм.

На хорошо одетого молодого человека обратили внимание, когда, выйдя из дверей банка, он стал с опаской озираться по сторонам. Потенциальный лакомый кусочек часто оглядывался и нервничал. Двое из шайки пошли за ним, мужчина заметил их и побежал, но не зная район, оказался в тупичке. Парочка грабителей забежала за ним.

Потребовав кошелёк, они услышали, что человек им просто так не дастся! Он что-то кричал про французов, какого-то Уоррена или Уордена, и что их всё равно найдут… Голландские бродяги английский понимали через слово, и игнорируя слова, шли к нему с намерением свалить на землю и хорошенько обшарить. Внезапно англичанин выхватил нож и с ножом наперевес побежал на одного из грабителей. Голландец тоже выхватил нож и приготовился драться, но драки не получилось, и всё закончилось очень быстро — первый же его удар достиг цели.

В агонии мистер Квикснап просил выслать кому-то все деньги и упоминал некую рукопись.

Денег при себе у убитого почти не было. В банке, куда следователи заглянули с расспросами, им сообщили, что мистер Квикснап регулярно заходил положить на свой счёт некоторую сумму, и в тот злополучный день он снова пришёл с деньгами, которые оставил в банке.

Поскольку следователям было очевидно, что убитый опасался преследования и принял грабителей за кого-то ещё, его комнату тщательно осмотрели. Из любопытного нашли исписанную тетрадь, потрёпанный листок бумаги — то самое письмо, которым лорд Джон сопроводил томик Апулея — и… шифровку.

С деньгами оставили разбираться адвокатов, беднягу Клайва похоронили на местном кладбище, а находки отправили по инстанциям в Чёрный кабинет.

Артур с любопытством смотрел на Грея, который рассматривал приложенный листок с результатом дешифровки послания: «По Голди следуйте намеченному плану. По Острову. Вы правы, не надо пытаться возродить Чарли. Проверяйте ваши другие идеи, жду вас к концу мая.»

К записке прилагалось пояснение, что шифр является типичным для французской разведки, а кодовые слова оказались теми же, что использовались в переписке капитана Джонса. Джон искренне удивился — у него не было идей, откуда Клайв мог раздобыть явно непредназначенную ему шифровку.