– Что, ничего другого не нашлось? – кисло поинтересовался он.

– У нас тут не магазин готового платья, господин дознаватель, – буркнул один из дежурных законников. – Скажите спасибо, что отыскали хотя бы это. Вы же, кажется, торопитесь.

Господин дознаватель поджал губы, но не нашел, что возразить. Не говоря ни слова, он вышел из комнаты, а следом за ним повели и меня.

– Так, значит, вы решили снова жениться, Майло? – Глава городского совета, плотный немолодой мужчина с неожиданно цепким и проницательным взглядом, развалился в своем кресле, лениво перебирая бумаги на столе толстыми пальцами, унизанными массивными перстнями. – Надо признать, вы выбрали для этого не самый обычный способ.

– Почему бы и нет. – Лорд Кастанелло вертел в руках часы, то открывая, то закрывая крышку. – Я деловой человек, у меня нет времени на глупости и расшаркивания вроде сватовства и ухаживаний.

– Но ведь речь идет о преступнице, – не удержавшись, подал голос господин дознаватель. И добавил, повернувшись к главе городского совета: – Лорд Ранье, я настаиваю, чтобы эта женщина была казнена.

– Вам-то от этого какой прок, – поморщился тот. – Только казну растрачиваете на эти… – Он мотнул головой в сторону окна. – Представления.

Я не принимала участия в беседе, стояла под надзором двух охранников и украдкой поглядывала вниз через узкое стрельчатое окно на площадь, где законники, отсюда казавшиеся размером не больше булавочной головки, разбирали помост и костер. Некоторые из горожан пошустрее тоже принимали участие в процессе, растаскивая доски на дрова для обогрева домов и лавок.

– Обычай брать в жены женщин, приговоренных к смертной казни, – просто пережиток прошлого, – продолжил господин дознаватель. – Да о нем добрую сотню лет и не вспоминал никто.

– Насколько мне известно, господин законник, – лениво возразил лорд Кастанелло. – Этот обычай так и не отменили. А значит, я вправе взять в жены госпожу… – Он замолчал и поморщился, словно бы только что осознал, что не запомнил моего имени. Или не потрудился узнать.

– Да бросьте, Майло, – добродушно отозвался городской глава. – Если вам так уж хочется жениться, у меня есть племянница, как раз вошедшая в брачный возраст. Могу похлопотать за вас перед ее родителями.

– Благодарю, Сайрус, не стоит, – отмахнулся лорд. – Разве я, как благородный человек, могу бросить прекрасную женщину в беде?

Он повернулся ко мне и посмотрел внимательно, в упор, без тени улыбки. Хоть он и назвал меня «прекрасной женщиной», в его взгляде не было ни капли мужского интереса, ни капли восхищения женской красотой. Лорд Кастанелло глядел холодно, настороженно и цепко, с едва уловимой толикой неприязни, как смотрят на змею, у которой необходимо собрать яд для приготовления целебной настойки.

Лорд Ранье хлопнул в ладоши, привлекая внимание.

– Что ж, раз так, не буду отказывать вам в этой малости, мой друг. Но предупреждаю заранее: все вопросы по делу госпожи Фаринты Ридберг… – Городской глава многозначительно посмотрел на лорда Кастанелло, – уже улажены, ее имущество передано в городскую казну. То же касается ее лицензии зельевара и разрешения на работу – с сегодняшнего дня они больше недействительны. Так что не жди за невестой приданого. Кстати, душечка, – внезапно обратился лорд Ранье ко мне, – леди Осси интересовалась судьбой их фамильного гребня. Не будете ли столь любезны…

– Сайрус, оставь девушку в покое, – поморщился лорд Кастанелло. – Сдался тебе этот гребень. Скажи, что потеряли при обыске, пусть потом твоя почтенная леди трясет господ законников. Уверен, она непременно обнаружит у них что-нибудь, стоящее внимания. Что же до приданого, в нем нет необходимости. Ты прекрасно знаешь, что в средствах я не нуждаюсь, а лишний рот меня не обременит.

Я вновь отвернулась к окну, силясь скрыть ярость и разочарование. Все, чего я с таким трудом добилась, все до последней монеты в один миг оказалось потерянным. Когда-то я пришла в город, сжимая в руках чемоданчик с одной сменой платья, и сейчас вынуждена буду покинуть его, имея едва ли больше, чем тогда. И с кем? С человеком, чье «благородство» отдает столь ярко выраженным привкусом унижения.

Да провалился бы вовсе этот гребень вместе с леди Осси и всеми законниками вместе взятыми! Если бы только мне разрешено было оставить лицензию зельевара! Тогда всего-то и нужно было бы сбежать от ненавистного лорда, для которого я в лучшем случае лишний рот, а в худшем – очередная несчастная жена, которой, возможно, суждено сгинуть без суда и следствия. Сбежать – и отправиться как можно дальше. Быть может, к морю…

Мои размышления прервало деликатное покашливание городского главы.

– Нужна ваша подпись, душечка. Здесь брачный контракт и документы, подтверждающие ограничение ваших прав в пользу лорда Кастанелло. Все будет заверено соответствующим артефактом, так что искренне не советую нарушать пункты договора. В противном случае сожжение на костре покажется вам куда более милосердной альтернативой.

Лорд Кастанелло уже успел подписать все необходимые бумаги, и теперь договор пододвинули ко мне. Глава городского совета протянул перо, на кончике которого светилась капля чернил. Я расцепила пальцы, чтобы взять его, и только сейчас заметила, насколько сильно, до вмятин на толстой коже перчаток, впивалась ногтями в свои ладони.

– Понимаю, с наручниками не очень-то удобно. – Лорд Ранье сочувственно вздохнул, глядя, как я пытаюсь обмакнуть перо в магические чернила. – Но, надеюсь, вы простите нас за этот временный дискомфорт. Поставите подпись – и тогда уже ваш муж решит, нужно ли физически ограничивать вашу свободу. В конце концов, согласно древнему обычаю, ему предстоит нести полную ответственность за ваши поступки.

Пробежавшись глазами по документам – полное подчинение супругу, невозможность покидать земли лорда Кастанелло без его ведома и надлежащего сопровождения, невозможность работать, обязательная ежемесячная проверка службой магического контроля – я мысленно попрощалась со свободой и расписалась, воспользовавшись старой фамилией:

Госпожа Фаринта Ридберг.

Теперь леди Фаринта Кастанелло.

– Раз с формальностями покончено, объявляю вас мужем и женой, – с легкой издевкой произнес лорд Ранье. – Можете поцеловаться.

– Эту часть мы, пожалуй, пропустим, – ответил лорд Кастанелло, и я была с ним полностью солидарна.

Лорд в последний раз щелкнул крышкой часов и сгреб документы, не дожидаясь, пока высохнут чернила.

– Ну вот и отлично. – Он поднялся на ноги. – Снимите с леди наручники, и мы вас покинем. У меня еще много дел, я и без того отстаю от графика.

Господин дознаватель с непередаваемой гримасой снял с меня наручники и повесил себе на пояс. Взамен на мое запястье был надет браслет с россыпью светящихся кристаллов – печать, одновременно скрепляющая договор и обеспечивающая его выполнение. Браслет выглядел совершенно новым, и у меня промелькнула мысль, что именно за ним и уезжал лорд Кастанелло в тот час, что прошел с момента его отбытия с площади до прибытия в кабинет главы городского совета.

– Вам несказанно повезло, Фаринта, – обронил господин дознаватель, в упор глядя на меня. – И я сделаю все, чтобы выяснить причину этого везения.

– Будьте добры со всеми вопросами впредь обращаться ко мне, – оборвал его мой новый супруг. – И прошу нас извинить – я спешу.

Когда мы вновь оказались на улице, Ратушная площадь уже успела приобрести свой привычный вид. Место помоста заняли лавочки торговцев, предлагавших горячее вино и сладкую сдобу, уличные кофейни выкатили наружу столики и кресла, на которых лежали стопочками теплые пледы, предлагавшиеся гостям, чтобы те могли насладиться кофе на свежем воздухе. Люди прогуливались, торговались, наполняли корзины, обсуждали последние сплетни за кружкой горячего пряного вина. Чья-то лошадь, запряженная в открытую повозку, испуганно отшатнулась при виде проскочившего по переулку самодвижущегося экипажа, опрокинув часть груза на мостовую, и теперь торговец ожесточенно спорил с извозчиком, выясняя, кто из них двоих будет расплачиваться за убытки.