Клуб Клеопатра, ни капли ему не уступал, но здесь был феминистический лейтмотив, согласно которому, одного партнёра для наслаждения могло быть недостаточно. Этот клуб три раза в год проводил конкурс на звание новой Клеопатры, которой непременно должна была быть представительница Хомо Сапиенс, ни возраст, ни степень киборгизации не ограничивались. В этом, самом знаменитом на сегодняшний день, конкурсе принимали участие жительницы со всех уголков нашей галактики. В итоге отбирались три финалистки, с каждой из которых заключался контракт на четыре месяца. В течение этого времени, новая Клеопатра жила на территории отеля, которая представляла реконструкцию целого района древнеегипетского города этой царицы, реально существующей на Земле в псевдоисторический период ранней дотехнологической эпохи. Одним из условий была взаимная изоляция финалисток, потому что новой Клеопатрой становилась каждая, а итоговая премия, совершенно баснословная, сопоставимая с Премией Мира, присуждалась только одной. Независимая экспертная комиссия осуществляла подсчёт голосов, отданных за каждую Клеопатру, причём, голоса не присуждались фактически, но начислялись по целому ряду показателей, как например, бронирование мест на вечер с участием претендентки. Их выступления чередовались, то есть, после рабочего вечера, следующие три дня были свободны. В ресторане клуба располагалась сцена, на которой новая Клеопатра каждый вечер открыто совокуплялась с несколькими кибер-партнёрами, количеством от трёх до пяти. Условий было два: первое – зрелище должно быть увлекательным; второе – длительность должна составлять 1,5-2 часа. Варианты исполнения произвольные. В этот клуб, любой мужчина мог прийти и один, официантки, все как на подбор, представляющие древних египтянок, тут же, в любом количестве приступали к выполнению всех его желаний, хоть на танцполе, хоть где. В другой части ресторана, в центре танцпола была установлена цилиндрическая плазма с 3-D качеством объёмного изображения, и высотой экрана 2,5 метра, а диаметром 4,5, которая за счёт своей величины производила впечатление прозрачных стенок круглой комнаты, внутри которой в течение всего дня шла демонстрация записи прошлых «спектаклей», немного замедленно и беззвучно, желающие услышать звук, брали наушник, число которых не было ограничено. Вокруг этой «прозрачной комнаты» располагался танцпол, и танцующие пары, нередко тоже переходили к соитию. Свет был погашен, и кроме красновато-горящих настенных светильников, источником освещения служило это объёмное эротическое видео одной женщины и нескольких кибер-мужчин. У Данавы здесь был свой любимый сюжет, который он всегда мечтал сам воплотить, но секс с участием нескольких партнёров, раньше отвергал в принципе, поэтому действовал, как мог, по-старинке, и только сейчас, в одночасье, неожиданно всё поменялось…
Данава был страстным поклонником этих показов, щедро платил за повторы тех сцен, которые ему нравились, но он только смотрел – слушать боялся, опасался, что не сумеет справиться с вожделением, а совокупляться с Мишель на танцполе было не хорошо. В Клеопатре, они всегда занимали римскую комнату, так называлась ещё одна замечательная находка этого клуба – спальная комната в форме дирижабля. Ряд римских комнат располагался на уровне верхних лож, где можно было либо настроить трансляцию вечера, либо включить режим путешествия – тогда создавалось впечатление полёта, дирижабль приходил в движение, и выходил из Александрии в атмосферу Венеры, стенки становились прозрачными, и вихревое движение облаков начинало свой необузданный танец вокруг вашего личного акта любви. Конечно, в действительности, римская комната оставалась на месте, но иллюзия была полной. Новички часто спрашивали через браслет – точно ли они вернулись? Их беспокоило, что по возвращению – не чувствовалось вхождения в александрийскую сферическую защиту.
Лето, и все, как один, её однокурсники из Шанти, намеренно обходили стороной эти клубы, считая их излишне пафосными, и, вообще, ценности эры гедонизма, подлежащими пересмотру. Виктор Берке узнал об этих клубах, только когда подписал счета Данава-Берке, а вот Данава, как раз – и вдохновлялся методами и приёмами возбуждения, увиденными в Клеопатре, когда вознамерился, шаг за шагом, Тару раскрепостить. Вместо кибер-партнёров, он привёл домой двух кибер-девушек, изготовленных специально. По его замыслу, первая кибер-модель была почти в точности, как он сам, крупная и смуглая, но только – женщина. Её, он назвал – Ратна, что на древнем языке значило – драгоценность. А, вторая, наоборот – светлокожая, по имени – Мохини, то есть – околдовывающая, её – целиком скопировали с Мишель Берке, но не с сегодняшней, слишком властной, на его взгляд, а с более женственной – с её самой первой страховой матрицы, которую, он смог отыскать без её разрешения – с 30-ти летней Мишель Клермон де Сен-Санс.
С самого первого дня, Том и Лето стали спать вместе. Соскучившись по близости, Лето, неожиданно для себя, стала её ценить. Том оказался совсем не глупым, на что жаловались многие, также имеющие кибер-партнёра, её одноклассницы, и совсем не помешанным только на сексе, а наоборот, очень чутким и заботливым. В самом начале, когда немного замирая, она затемнила, как смогла свою комнату, и забралась под одеяло, Том подошёл, сел рядом на краешек её кровати, и задал самый необычный вопрос для кибер-парня:
– Ты очень устала за сегодня? Я хорошо массаж делаю, давай, это сразу поможет отдохнуть, – предложил он,
– Хорошо, – согласилась Лето.
Она перевернулась на живот, и на самом деле, массаж, он классно умел – размял и ноги, и спину, и плечевой пояс, и руки, а потом попросил перевернуться, и поцеловал прямо в губы, провёл пальцами по груди, по животу, и слегка приподняв руками, начал щекотать языком…
Лето сразу полностью отдохнула. Так, до самого утра и не спали.
– Хорошо, что я пришёл? Что всё так получилось? – Спросил Том, когда через день, они вместе пошли на работу.
– Конечно! – Ответила Лето, поднялась на цыпочки, и они поцеловались.
От дома до клиники было полчаса ходу, и Берке, издали заметив их из окна, вздохнул с облегчением. Весь шестой этаж клиники Транс-Киборг, был заполнен тяжёлыми пациентами, прибывшими с Земли. Как-то совпало, что на разных кораблях, в одно и то же время, они прибыли в Александрию такой плотной группой. Двенадцать пациентов-акцепторов, ожидающих замены значительной доли составляющих всего организма. Всё большее количество территорий на Земле начинали существовать в режиме «ограниченной агрессии», активно подавляя жизнедеятельность крупных организмов, в основном, конечно же – человека. (Пример «неограниченной агрессии», это уже марсианские, или лунные условия, то есть конгломерат совершенно губительных для человека параметров). Население постепенно покидало умирающие места, многие крупные города, во избежание этой участи, уже имели в центре купольное покрытие, защищающее от проникновения отравляющего наружного воздуха, и обеспечивающее жителей чистой и обеззараженной средой безопасности. Такие условия совершенно не подходили, ни для поддержания здоровья, ни для долголетия, и у восьми из двенадцати пациентов общая деградация уже подходила к точке невозврата, но всё-таки, была ещё обратима. Лето увлекалась перфекционистскими задачами, её последней разработкой было аналоговое кожное покрытие, в точности имитирующее человеческую кожу естественного происхождения, всю покрытую мелкими, еле различимыми волосками. Тогда как, Берке создавал бархатистость методом напыления, которая, хотя и вытиралась со временем, но точно также могла быть восстановлена рядом повторных процедур. Но в такие дни, как сегодня, решать абстрактные задачи было некогда, так как впереди была перспектива пахотных расчётов по созданию виртуальной матрицы, и нахождению первой точки иммунологического соответствия, с которой, организм пациента позволял начать реструктурирование, и частичную замену внутренних органов. В этой ситуации, Том «пришёлся ко двору», и Лето усадила его за монитор, по которому, он должен был терпеливо фиксировать все текущие результаты исчисления, соглашаться с полученными результатами, или задавать системе новые координаты для расчёта следующих вариантов. С первого дня, Том во всём оказался полезен, ему можно было поручить всё, что угодно, он аккуратно всё исполнял. Почти всю ежедневную рабочую текучку, Лето смело перекладывала на него, и он справлялся. Вечером, был массаж, лёгкая, не напрягающая эротика, и завтрак – на подносе, прямо в постель. Том во множестве смыслов оказался бесценной находкой, и у Лето, теперь даже для Данавы нашлось время. Данава давно заметил её умение во всём, за что бы она не взялась, добиваться превосходных, практически совершенных результатов, и довольно часто, когда в готовых эскизах его штатных художников, на его взгляд, чего-то не доставало, он просил Лето, несмотря на её занятость, уделить минутку и его фабрике и, если, Лето эту минутку находила, то моментально получалось ухватиться за что-нибудь непонятное, потянуть, как за ниточку, видимую только ей, и в очередной раз воспроизвести шедевр, не поддающееся никакой логике, нечто прекрасное. В Кибер-Венориум, возможности творить было больше, и Лето, всё чаще совмещала работу в клинике с теми заданиями, о которых просил Джаерам.
