– Зачем? Вы мне очень симпатичны. Кроме того, я вам верю. Берите любую, вон ту, например, розовую. Вы не заблудитесь?
Он спросил это так, словно уже заранее знал, куда она отправляется. Еще, чего доброго, напросится в провожатые.
– Нет. Я знаю, куда плыть, – заверила она лодочника. – Просто мне необходимо побыть одной.
– У вас, у молодых женщин, одни сложности на уме. Жили бы себе спокойно. А то ездите порознь отдыхать, а потом мучаетесь ревностью, – зачем-то сказал он, выдавая ей весла и помогая оттолкнуться от берега.
И снова тихая речная гладь, спокойные зеленые берета, извилистые протоки. Цветы и ивы. Вот он, берег, на котором она увидела коров. Дубы с размытыми корнями, поваленное бревно, к которому она и привязала лодку. Когда она увидела корову – рыжую, в белых пятнах, – чувство гадливости вновь охватило ее. Крупное животное стояло неподвижно в нескольких метрах от нее. Не шелохнувшись, Наталия с бьющимся сердцем подошла поближе и протянула руку. Коснулась коровы и вновь отдернула ее. Все, как прошлый раз. Только сейчас она не закричит, а попытается понять, почему вид коровы вызывает у нее такое омерзительное чувство. Она снова коснулась шерсти коровы – но это была не шерсть. Корова была совершенно гладкая на ощупь. Гладкая и холодная. Она стояла таким образом, что Наталия не видела ее морды, а только заднюю часть туловища и левый бок. Но ей стало совсем уж не по себе, когда она обошла животное и, к своему ужасу, обнаружила, что это муляж. Корова была сделана из материала, напоминающего папье-маше. В двух шагах от нее стояла еще одна, тоже искусственная, только черная, с белым пятном на боку. Оставив позади себя странных «коров», Наталия забралась на небольшой пригорок, и перед ней открылся великолепный вид: низина, зеленая, вся в цветах, застроенная несколькими рядами белых бараков. Вот она, экспериментальная ферма, принадлежащая Ядову. Высокая изгородь, сделанная из металлической сетки «рабица», не скрывала пасущееся на территории фермы стадо. Но на этот раз коровы были настоящие. Они двигались, жевали траву, пытались прямо там же, на глазах у всех, заниматься любовью, если так можно было назвать этот грубый, по-настоящему животный акт. Территория была огромная и, судя по расположенному на ней высокому строению, напоминавшему вышку в тюрьмах, охранялась. Кроме белых вытянутых построек, предназначенных для содержания скота, Наталия разглядела еще несколько невысоких кирпичных домиков, очевидно, для работников фермы. Красный джип, серая «газель», грузовик, белая «Волга» и серебристая «Мазда» – автомобильный парк Ядова. Неужели Сара об этом ничего не знала? Знала, конечно. Но скрывала. А раз так, значит, у нее были (или до сих пор есть) на это причины. Ай да Сара!
Если она сейчас подойдет к высоким металлическим воротам, то непременно встретится с кем-нибудь из работающих на ферме. А что она им скажет? Представится журналисткой? А если выйдет Ядов? Тогда тем более: она скажет, что все хорошенько обдумала и согласна на него работать. Только таким образом ей удастся попасть на территорию странной фермы. А то, что за понятием «ферма» скрывается нечто другое, она уже нисколько не сомневалась: где это видано, чтобы вокруг обыкновенной, пусть даже и экспериментальной фермы «паслись» картонные коровы? К чему этот дичайший маскарад? И вдруг она вспомнила, как еще осенью ее внимание привлекла напечатанная в местной газете заметка одного журналиста о том, что, пролетая на вертолете над рекой Лизель, он заметил сверху «пасущихся» на снегу странных коров. Он был так поражен, что на следующий же день выбил себе путевку, с тем чтобы проверить этот факт, но коров на этом месте не обнаружил.
«Боже, какая нелепица! Ну зачем, зачем Ядову понадобились эти коровы?»
Выбрав на поляне невысокую кочку, Наталия устроилась на ней и, не сводя взгляда с ворот, стала ждать какого-нибудь движения. Может, ей повезет, и она увидит самого Ядова? Она была почти уверена, что именно здесь он и спрятал свой миниатюрный издательский центр. В одном из этих строений. Оригинальная идея, ничего не скажешь. Но все же: зачем ему эти коровы? И вдруг она поняла. Журналист обнаружил их не случайно. Она вспомнила, что на тот момент, когда эта статья была напечатана, уже выпал снег. А ведь был еще только октябрь. Где-то самое начало месяца. Значит, коровы остались с лета, то есть с тепла. Он оформил документацию на молочную ферму, наверняка взял крупный кредит под это дело, но, вместо того чтобы привозить племенных коров из Голландии и закупать корма, закупил компьютеры и прочую необходимую для подготовки к изданию журнала технику. Построил небольшую автономную электростанцию (Наталия с трудом разглядела ее на задворках фермы) и начал работать. Северин рыскал по городу в поисках девушек-фотомоделей, давая, к примеру, объявления в газетах (это все не составляет труда проверить), и фотографировал их; Шаталов писал тексты и одновременно являлся редактором журнала, Майя осуществляла связь с финнами и, скорее всего, сама отвозила дискеты в Хельсинки… А художник Алефиренко нарисовал эскизы муляжей коров, которых предполагалось расставить таким образом, чтобы создать иллюзию присутствия на территории несуществующей пока фермы настоящего стада.
Так оно все и было. Но внезапно выпал снег. И коровы еще некоторое время оставались стоять под открытым небом. Пока их не увидел пролетающий на вертолете журналист и не написал об этом заметку. Кто-то из заинтересованных лиц прочел ее, и коров тут же убрали. А весной снова выставили. А совсем недавно (если судить по срокам и следуя логике вещей) Ядов, получив деньги за очередной номер журнала, на самом деле закупил коров и занялся параллельно с издательской деятельностью разведением молочного стада. Ну и бред! Кто же там работает? Где люди?
И вдруг ей стало жарко. Неужели Ядов, вместо того чтобы отправить чиновников из администрации в Коктебель, привез их сюда, на свою ферму, чтобы они работали на него? Неужели такое возможно? Да он сумасшедший! Или у него патологически развито чувство юмора. Разве он не в силах предположить, что его ждет, когда все это раскроется? Насильно удерживать людей на ферме и заставлять их выносить навоз, ухаживать за скотом и, возможно, доить коров – ведь это же уголовно наказуемое преступление! Конечно, он все прекрасно понимал, потому и решился уехать. Накопил денег, скорее всего, не заплатив своим сотрудникам, купил билет… Но тут что-то произошло. Но что? А то, что пока он находился в «Ландыше», на турбазу приехал Шаталов. И приехал, скорее всего, за Майей.
Теперь все встало на свои места. Наталия наконец поняла, почему именно на этой турбазе пересекались маршруты всех участников этой чудовищной авантюры: они здесь отдыхали, а работали на так называемой ферме. Возможно, что Шаталов приехал на турбазу по своим делам. А заодно, чтобы встретиться с Майей. Как бы то ни было, он мог обнаружить в домике Ядова портфель с деньгами. А увидев деньги, решил, что сама судьба подбросила их ему. Ведь деньги играли в жизни его возлюбленной далеко не последнюю роль. С такими деньгами он запросто мог добиться ее согласия стать его женой. Более того, они могли действовать сообща. Майя, предположим, сама вызвала Ядова из домика, отвлекла его, а Шаталов в это время вынес деньги.
Теперь возникает самый главный вопрос: кто убийца? Кому понадобилось убивать Шаталова? Ядову? Но тогда почему же он не взял деньги? Ведь они лежали на самом виду. Значит, не он. И не Майя. Майя не смогла бы убить человека, который любил ее. В этом не было бы никакого смысла. Но тогда кто? Тот, кто хотел убрать всех свидетелей деятельности Ядова. Но кто? Стоп. Снова Стелла. Зачем ей надо было, чтобы Майя уехала с турбазы? Чтобы без помех расправиться с Ядовым, вот зачем. Она же ясно выразила свое желание убить его во что бы то ни стало. Она думает, что он – убийца ее мужа, Принцева, и охотится за ним. Или же она, как и Майя с Шаталовым, хотела отнять у Ядова деньги? И запугивала Майю, чтобы та уехала и не мешала ей? В любом случае в том, что произошло, во всех преступлениях, случившихся с этой группой, виноват наверняка один и тот же человек. И он явно психически нездоров. Ядов?
