Пока прочие лидеры тоже подбирали веру для своих владений непосредственно накануне 1000 года и сразу после этой даты, число мировых религий сокращалось. Одна такая религия, манихейство, популярная в регионе, ныне известном как Иран, и утверждавшая непрекращающуюся борьбу добра и зла, сгинула полностью, потому что не могла конкурировать с другими, более распространенными, религиями и добиться аналогичного покровительства[6].

После 1000 года не возникло ни одной новой крупной религии, не считая сикхизма, бахаизма и мормонства, а также нескольких других. Практически все «новые» вероисповедания представляли собой «ремиксы», комбинации различных элементов религий, уже прочно утвердившихся в мире к 1000 году.

Другие правители тоже принимали решения, подобные выбору князя Владимира, который предпочел православие. В результате примерно в 1000 году в мире резко выросло число верующих, которые выражали верность крупнейшим религиям. Северная и Восточная Европа сделались христианскими, сфера влияния ислама распространилась на восток, в Центральную Азию, и на юг, в северную Индию, а буддизм и индуизм покорили Юго-Восточную Азию. Мы живем в мире, сформированном взаимодействиями рубежа 1000 года: сегодня девяносто два процента верующих придерживаются какой-либо из четырех религий, подчинивших себе мир к 1000 году.

Действительно, в мире, сформированном событиями 1000 года, мы сталкиваемся с теми же самыми вызовами, которые тогда встали перед народами планеты впервые: должны ли мы сотрудничать с нашими соседями, торговать с ними, позволить им селиться в наших границах и предоставить свободу вероисповедания внутри нашего общества? Или нужно всемерно их отчуждать? Должны ли мы возмущаться теми, кто богатеет на торговле? Следует ли производить новые товары, которые копируют технологии, нами пока не освоенные? Наконец, что такое глобализация? Она позволит нам лучше узнать самих себя или разрушит нашу идентичность?

Цель данной книги состоит в том, чтобы ответить на эти вопросы.

Как ни странно, ни одна новая технология не привела к взрыву межрегиональных путешествий на рубеже 1000 года. Как и в прежние времена, люди передвигались в основном по суше, пешком или верхом на животных, а также в повозках, или перемещались по воде в каноэ, парусных лодках и деревянных кораблях. Торговля между различными регионами к 1000 году выросла потому, что избыток сельскохозяйственной продукции привел к росту населения и позволил части крестьян полностью отказаться от труда на земле, заняться производством товаров на продажу и сделаться торговцами.

Самым многочисленным в мире населением в 1000 году, как и сейчас, мог похвастаться Китай, численность населения которого достигала почти 100 миллионов человек. На протяжении всей истории человечества китайцы составляли от четверти до трети людей, обитающих на планете. Китайская экономика расцвела в правление династии Сун (960–1276[7]), а купцы и корабли Поднебесной отправлялись в Юго-Восточную Азию и Южную Индию, где обильно выращивали рис, что тоже способствовало росту населения.

В зерновых районах Ближнего Востока и Европы население было не столь многочисленным, как в Азии, но все равно его численность была довольно высокой. А империя Аббасидов с 751-го по приблизительно 900 год контролировала обширную территорию – от Северной Африки на западе до Центральной Азии на востоке.

Объединение под властью Аббасидов оказалось полезным для распространения многих зерновых культур по всей империи. Некоторые сорта, такие как сорго, были родом из Западной Африки; другие – как рис, пришли из Индии. Выращивание тропических растений из Ирана и Индии трансформировало образ жизни всей империи: крестьяне теперь трудились все лето напролет, а не только ограниченное число дней, как раньше. Это изменение обеспечило устойчивое процветание исламского хартленда[8] в первые годы существования Аббасидского халифата.

Однако после 900 года империя раскололась на региональные владения, во главе каждого из которых встал свой военный лидер. Халиф в Багдаде оставался номинальным владыкой исламской общины (мусульмане продолжали упоминать его в пятничных молитвах по всей территории бывшего государства Аббасидов), но империя больше не была единой. Тем не менее население бывших земель Аббасидов продолжало увеличиваться и достигло примерно 35–40 миллионов человек в 1000 году.

Численность населения Западной Европы также прирастала по мере того, как обитатели континента перенимали важнейшие новшества в сельском хозяйстве – по выражению британского историка Р А. Мура, происходила «зерновизация». Все больше и больше земель отводилось под посадки пшеницы и ячменя. В Северной Франции и Англии крестьяне осознали (впервые), что посев одной и той же культуры год за годом снижает плодородие конкретного поля, а потому от трети до половины пахотных земель теперь давали отдых.

Вдобавок после 1000 года крестьяне принялись чередовать посевы. Чаще всего высаживали последовательно репу, клевер и зерно, что помогало сохранить питательные вещества в почве и ее качество. Эта практика, столь важная для повышения урожайности в сельском хозяйстве, распространялась очень медленно (а вот в Китае к тому времени она была очень хорошо известна). При этом применялись и иные новшества для повышения производительности труда – конные плуги, водяные мельницы, ветряные мельницы и железные инструменты, которые взрезали почву глубже, нежели деревянные. До «зерновизации» большая часть территорий Западной Европы не возделывалась на регулярной основе, а после этой революции многое изменилось.

Помимо увеличения численности населения, эти изменения способствовали увеличению числа оседлых общин в Европе. До широкого распространения зерновых многие крестьяне Западной Европы вели кочевой образ жизни, перемещались с места на место, обрабатывая землю и разводя скот. Так продолжали поступать крестьяне Скандинавии и Восточной Европы, которые следовали за стадами свиней, коз, овец, крупного рогатого скота и лошадей. Но во Франции, Англии и Германии, а затем и в Восточной и Северной Европе местные жители начали возводить дома и создавать деревни – благодаря севообороту и другим сельскохозяйственным достижениям.

Население Европы увеличилось почти вдвое: в 1000 году оно насчитывало менее 40 миллионов человек, а к 1340 году выросло до 75 миллионов человек (правда, в 1348 году пришла легендарная Черная смерть). Это увеличение численности населения совпало по времени с периодом так называемого средневекового потепления, который начался в 1000 году, достиг пика около 1100 года и закончился к 1400 году. Поскольку климатологи еще не определились с выводами относительно того, затронуло ли это потепление весь мир, сегодня принято говорить о средневековой климатической аномалии. Предварительные исследования показывают, что, как и сегодня, в Европе и Китае наблюдалось повышение температур, а в других областях планеты похолодало.

Распределение людей по Европе тоже изменилось. Население Южной и Восточной Европы – Италии, Испании и Балкан – увеличилось на 50 процентов. Но вследствие улучшения методов ведения сельского хозяйства рост населения в Западной и Северной Европе – современные Франция и Германия – был намного выше: там численность населения выросла втрое, то есть почти половина населения континента к 1340 году проживала в Северной и Западной Европе.

Китайская миграция населения напоминала европейскую, но шла в противоположном направлении: китайцы переселялись к югу от реки Янцзы, в районы произрастания риса, тогда как европейцы двигались на север, прочь от Средиземного моря, в сторону моря Северного. В 742 году 60 процентов 60-миллионного китайского населения проживало в Северном Китае, где выращивали пшеницу и просо; к 980 году 62 процента населения очутилось в Южном Китае, где выращивали рис, гораздо более плодовитую культуру, чем северные зерновые.