Москва.

Не могу сказать, что я в полной мере наслаждалась этим городом. Сначала долго привыкла к столице, а потом втянулась в ритм и училась работать. Буквально через полгода я поняла: что-то не так.

Очень хорошо помню тот день. Я возвращалась с работы, на улице было холодно, на дорогах были то ли лужи, то ли каша из снега и реагентов, не помню точно, но тогда меня буквально вытолкнуло из сна в какую-то дикую реальность. Я стояла на мосту и озиралась по сторонам. Мимо меня шли люди: туда-сюда, туда-сюда. И лица у них были серые, унылые, безжизненные. Кто-то спешил на работу, кто-то с работы, кто-то по делам.

Работа. Дела. Погода хмурая и промозглая. И тогда я поняла, что не хочу, не хочу так жить. Не хочу рано утром вставать на работу, вечером бежать домой, по пути зайти в супер маркет, купить хлеба и картошки. Приготовить ужин, лечь спать, а наутро по новой.

Не хочу так.

Тогда я посчитала, что у меня на жизнь есть всего лишь два часа в день. Утром я встаю в шесть, час на сборы, час на метро, четыре часа работы, час обеда, ещё четыре на работе, час на метро домой, пара часов на уборку, готовку, забег в супермаркет, восемь часов сна и остаётся только два часа для себя. Всего лишь два часа. Но и их нет. За день так уработаешься, сил ни на что не остаётся. У меня до сих пор где-то лежит этот листок с расчётами. А вот и он… я взяла в руки смятый клочок бумаги.

Тогда эти расчёты меня ужаснули, и я поделилась ими с Кириллом. Мы проговорили практически до самого утра. Мечтали о том, как жили, если бы у нас был стабильный заработок и не пришлось ходить в офис каждый день. О том, в какие бы поехали страны, что купили… и оба наутро ушли на работу не выспавшиеся.

Потом я забыла об этих расчетах и наших мечтах. Появилась ипотека и я запаниковала. Огромный кредит длиной в жизнь… и мы начали пахать. Работа съела все отношения. Привязанность друг к другу и, кажется, даже нашу любовь.

Да, мы жили в одной квартире, спали в одной кровати, но были точно соседи, перестали быть мужем и женой в полном смысле этих слов.

Я взяла старенький потрепанный альбом с рисунками, провела по нему рукой, стирая невидимые пылинки и прижала к груди. Потом открыла и начала перелистывать страницу за страницей. Ещё в школе я увлекалась рисованием. В художественную не ходила, училась всему сама, по книгам. Рисовала пастелью, акварелью, карандашами.  Очень хотелось попробовали писать маслом, но тогда для меня купить масляные краски было слишком дорого. Я была школьницей, тратила все свои карманные деньги на то, что было доступно…

И почему меня родители в художественную школу не отдали? Наверное, были слишком заняты своим разводом.

Почему я бросила рисовать?

Губы задрожали, а глаза наполнились слезами.  Все делаю не так. Все.

Утром встаю пораньше.  Решила приготовить на завтрак сырники с изюмом. Кирилл их очень любит, а я чувствовала острую необходимость сделать для него хотя бы что-то.

Я вчера была настолько уставшая от эмоций, что рано уснула, так и не дождавшись, когда Кирилл освободится. Сегодня же с самого утра кручусь на кухне, чтобы порадовать мужа… Все ещё чувствую себя нашкодившим ребёнком, которого не отчитали, не наказали, но в котором молча разочаровалась… Стараюсь отбросить тревожные мысли и сосредоточиться на готовке.

Сырники с изюмом. Ммм, какой запах…

Время уже поджимает, опаздываю на работу, но все же наскоро прибираюсь на кухне и иду в спальню.

Кирилл ещё спит. Осторожно подхожу к нему и целую. Не удерживаюсь, ещё и носом трусь о небритую щеку. Как же он вкусно пахнет.

Неожиданно меня захватывают крепкими руками. Мгновение, и я оказываюсь на кровати, прижатой сверху.

– Эй, ты что делаешь? – Мысленно переживаю за причёску и смятую одежду, а потом замираю.

Кирилл целует меня в шею и прижимается своим… Он меня хочет? Прямо сейчас? Хочет? У меня забилось сердце с такой силой, что стало больно…

– Ты куда это собралась? – Спросил он хрипло. Ещё не проснулся окончательно.

– На работу, – пискнула я в ответ.

– На какую ещё работу? Тебя сократили, – сказал он, приподнимаясь на локтях.

– Последняя неделя осталась, – отвечаю.

– И обязательно отрабатывать до конца? – спрашивает он, забираясь рукой под футболку.

– Угу. – подтвердила я. Хотя приходить последние недели было необязательно. Я сама так решила, когда думала об ипотеке и предстоящих поисках работы. Чертова ипотека. Все мысли только о ней. Даже сейчас, когда кредит полностью погашен, все равно продолжаю думать о ней.

Он поморщился, а потом замер и принюхался.

– Чем это вкусно пахнет?

– Сырники, – пожала я плечами, насколько было возможно в моем положении. Кирилл все еще лежал на мне, и я хорошо чувствовала его долгожданное желание через одежду. – С изюмом.

Он как-то странно на меня посмотрел, а потом сказал.

– Ну если сырники с изюмом, тогда иди на свою работу.

Кирилл перекатился на спину, встал и вышел из спальни. А я осталась лежать на кровати, смущенная, возбужденная и недовольная одновременно.

И зачем я ляпнула про эту работу… Ведь необязательно же отрабатывать! Сержусь сама на себя, испортила такой момент…

Поднимаюсь с кровати и выхожу на кухню, где Кирилл, просматривая почту на своём телефоне, проглатывает сырники один за другим.

– Я ушла. До вечера, – тихо говорю ему в спину. Он не отвечает, увлечен почтой. Вздыхаю, разворачиваются и выхожу. Прикусываю нижнюю губу, стараясь таким образом остановить рвущиеся наружу слезы. Он только что меня хотел, а сейчас совершенно не реагирует на меня.

– Подожди, – неожиданно зовёт меня Кирилл и идёт следом. – В эти выходные будет мероприятие, посвящённое презентации одного из проектов, над которым я работаю, – сказал это и замялся.

– Угу, – ответила я, не поворачиваясь к нему лицом, которое уже краснеть от сдерживаемых слез, но слушаю внимательно. Я и так слишком многое пропустила в его жизни.

– Ты, – начал он, – сможешь пойти со мной?

– Конечно, – выдыхаю сипло.

– Марин, все в порядке?

– Да, – отвечаю, по-прежнему не поворачиваясь.

Слышу, как он подходит ближе, кладёт руки мне на плечи. Замираю. Разворачивает меня, всматривается в лицо и хмурится. Я опускаю взгляд. Стыдно. Снова стыдно.

– Глупышка, – шепчет совсем тихо, но я услышала, и прижимает к себе. – Тебе точно нужно на работу?

Я киваю, и Кирилл отпускает меня. Сейчас я точно не могу остаться рядом с ним. Хочу уехать подальше. Убежать. Спрятаться. Выдохнуть. Переварить все, что произошло за последние сутки.

На работе весь день как в тумане. В голове крутится просьба мужа посетить с ним какое-то мероприятие. Что там будет? Что надеть?

Отправляю ему сообщение.

«Расскажи, куда нас пригласили, пожалуйста».

Ответ приходит не сразу.

«Благотворительный бал, на котором будет презентация проекта»

Отвечает коротко, но ловлю нужную информацию мгновенно. Благотворительность? Это там, где собираются толстосумы?

Ого! И что мне надеть?

Спрашиваю у Кирилла о дресс-коде на вечер.

«Платье.»

Хм… Одно слово, а сколько проблем. Платьев у меня нет. Вообще. Только свадебное, которое по-прежнему бережно храню. Ни и еще парочка, одно из которых я на днях неудачно забрызгала свеклой. Но оно скорее исключение, чем норма для меня.

Давно перестала носить платья. В студенческие годы на первых курсах я часто в них ходила. У меня их было много, а потом, как отрезало. Не знаю почему, но в какой-то момент я стала чувствовать себя в них неуютно. Джинсы, шорты, мини-юбки, короткие топы, майки – вот лучшая для меня одежда.

Хотя… Я же собиралась на должность помощника руководителя, а там нужно одеваться в классическую одежду и платья в том числе. Стону, причем вслух. Чувствую, что на меня оглядываются коллеги, но никто не комментирует мой эмоциональный выплеск.

Как выбрать наряд на такое мероприятие? Я в этом совсем не разбираюсь. А к платью же нужны туфли!