Зефир замолчала, не понимая, почему он делится этим сейчас. Она умоляла его о крохах себя, а он отказывал ей снова и снова. И хотя девушка в ней сочувствовала ему, женщина была в ярости.

Она молчала.

— Ты была частью моих воспоминаний, не так ли? — мягко спросил он, заставив что-то внутри нее задрожать.

К черту его за то, что он заставил ее чувствовать себя так.

— Да.

Ей было неприятно, что ее голос надломился.

Она почувствовала его облегчение от ее ответа.

— Мы были вместе?

Она беззвучно кивнула.

— Мы расстались?

Нет. Не расстались.

— Ты бросил меня, — сказала она ему, не открывая глаз. — Ты сказал мне ждать, что у тебя есть сюрприз для меня, и не вернулся. Я не знала почему, пока не увидела тебя во время боя. Теперь я знаю, что что-то должно было случиться, что бы ни забрало твой глаз. Десять лет я не знала. Я думала, не умер ли ты, не бросил ли меня, не потерял ли интерес.

Его рука провела по ее животу.

— Я не помню.

— Я знаю, — прошептала она. — Все в порядке.

Боже, она ненавидела конфронтации, но сейчас им было лучше все выяснить.

— Я… — начала она, сглотнула, начала снова. — Я не сказала тебе, потому что хотела, чтобы мы начали с чистого листа, чтобы посмотреть, сможешь ли ты снова влюбиться в меня. Кроме того, я не хотела напоминать тебе о том, что скрывает твой мозг, снова вызывать какую-то травму.

Боже, это было тяжело.

— Но мы оба изменились. Ты другой мужчина, а я другая женщина, и хотя мое сердце все еще любит тебя…

— Зефир…

—.. Я думаю, это было завершение, в котором я нуждалась. Я пыталась, но ничего не вышло, и смирилась с этим. Правда. Но сейчас мне нужно отпустить тебя. Двигаться дальше. Может, найти кого-то еще, завести семью, о которой я всегда мечтала. Поместить тебя в мои воспоминания и…

Она внезапно оказалась на спине, над ней навис очень большой, очень напряженный Альфа, заключив ее в свои объятия.

— Скажи это еще раз, — осмелился он, его голос был похож на опасное лезвие.

Зефир растерянно моргнула.

Он наклонился ближе, перебирая пальцами ее голубые локоны.

— Я порезал руку человеку, который прикоснулся к твоим волосам, Зефир. Как ты думаешь, что я сделаю с тем, с кем ты будешь двигаться дальше?

У нее перехватило дыхание.

Она не ожидала такого.

— Я могу не помнить тебя, — прошептал он, его губы почти касались ее губ. — Но теперь ты моя жена. Моя. И я искупаю весь город в крови, прежде чем позволю тебе изменить это.

Он был напряжен, слишком напряжен, и она не знала, как с этим справиться.

— Это всего на шесть месяцев, — бросила она ему в лицо его же слова. В ответ он молча поцеловал ее в шею. — Мы подписали контракт, — напомнила она ему, ненавидя то, как ее сердце стучит о ребра.

Он прижался поцелуем к ее носу.

— Я еще не закончил с тобой, маленькая радуга. Возвращайся домой.

— А когда ты закончишь со мной? — она повернула голову в сторону. — Возвращайся, Альфа, — она назвала его этим именем, зная, что ему не нравится, когда она так делает. — Я устала. Для нас обоих будет лучше, если мы будем жить вдали друг от друга.

— Не будет лучше, — твердо заявил он, усаживаясь рядом с ней и притягивая ее в свои объятия.

Она пыталась вырваться, а он держал ее рядом.

И это сводило с ума. Его ничуть не волновало, когда она цеплялась за него, нуждаясь во всем, что он бросал ей в руки, не стыдясь того, как она отдавала свою любовь. Он даже не пощадил ее, когда она была наиболее уязвима.

Ее печаль, боль и ярость слились воедино. Ей хотелось вцепиться когтями в его грудь, заставить его причинить хоть йоту той боли, которую он причинял ей, снова и снова, снова и снова.

Нет. Она расскажет ему правду и отпустит его.

Зефир уставилась на его татуировку, выглядывающую из-под футболки.

— Твоя мать рассказала мне об альфахорес.

Она почувствовала, что он застыл на месте.

Она проигнорировала его, спокойно рассказав ему о встрече с его матерью, о двух днях, которые она провела с ней, и о том, как она говорила об Альфе. Она не сказала ему, что видела его в больнице разбитым, не хотела, чтобы он знал, что она стала свидетелем чего-то настолько личного для него.

Он долго молчал, обдумывая все.

— Как ты меня нашла? — спросил он спустя долгое время, и она вздохнула.

— В школе у меня была подруга, которая жила в твоем районе. Она рассказала мне о тебе. Я ходила к ней в гости и иногда мельком видела тебя. Это продолжалось какое-то время.

— Так ты преследовала меня?

Технически, да. Но ее намерения никогда не были чем-то большим, чем любопытство. Она никогда даже не думала, что заговорит с ним, и уж точно не угрожала его душевному спокойствию.

Она молчала.

Он нежно поцеловал ее в макушку, погладил по спине, прижимая к себе. Он успокаивал ее, и это работало. Она чувствовала, как ее внутренности отдавали и отдавали, закручивались в спираль, а та часть все еще сдерживалась.

Вы обречены. Признай это.

Возможно, так оно и было.

— Нам нужно развестись, — пробормотала она ему в грудь, в последний раз пытаясь заставить его уйти. — Я рассказала тебе все, что знала. С этим покончено. Тебя больше не терзает любопытство. Это… это никогда не сработает. Я была дурой, когда поверила в это и пошла на это. Давай просто не будем больше тратить время, хорошо?

— Я не отпущу тебя, Зефир.

Его рука просто провела по ее бедру, его слова прозвучали нежно в пространстве между ними.

Ее сердцебиение участилось.

— Но…

— Ты знаешь, как образуется радуга?

Зефир нахмурилась.

— Когда солнечный свет проходит сквозь капли дождя.

— Сколько я себя помню, моя жизнь была только серой, — тихо сказал он ей. — Дождь и грозовые тучи, которые никогда не уходили. Ты пробилась сквозь это, всеми яркими оттенками, буйством и жизнью. И тучи все еще не ушли, но мои глаза не могут оторвать взгляд от радуги достаточно долго, чтобы увидеть их. Ты все изменила. И я не позволю этому ускользнуть, Зефир. Я не отпущу тебя. Выбрось это из головы прямо сейчас.

Ее глаза горели.

Это было прекрасно. То, как он видел ее, было прекрасно. И хотя она все еще злилась на него, она крепко обняла его, всхлипывая, сама не зная почему, и впервые за все время ее жизни он обнял ее.

Глава 24

Зефир

В ту ночь она не вернулась с ним.

Но он остался на ночь. Он остался на ночь, просто обнимая ее, позволяя ей плакать, позволяя ей бить его, но не позволяя ей отстраниться. Она провалилась в измученный сон и проснулась от того, что его пальцы нежно гладили ее спину, ее щека лежала на его груди, а он лежал без сна, погруженный в какие-то мысли. И что-то изменилось в их отношениях с того утра. Зефир не знала, было ли это из-за того, что она стала сдерживаться, или из-за того, что он стал давать больше, но все не осталось по-прежнему.

В ту ночь она осталась с сестрой, и он тоже остался с ними, не отходя от нее, пока она не заснула, зная, что она уязвима, и позволяя ей быть такой. Она вышла из своей комнаты с ним и увидела, что Зен смотрит «Криминальное Чтиво» и уселась рядом с ней. Альфа занял место на другой стороне дивана, между ним и ее сестрой происходил тихий разговор, и они втроем просто смотрели одну серию за другой. Когда она заснула, он отнес ее обратно в спальню и ушел только после этого.

На следующее утро он вернулся не только с завтраком, но и с собаками, на поводке в одной руке.

Медведь, ее особенный мальчик, увидел ее, и его хвост начал беспрестанно вилять. Как только они оказались на свободе, он набросился на нее со своей любовью, толкая ее на пол и облизывая ее руки, когда она обнимала его.